Эхо. Творец нитей. Книга 1.

Ао кашлянул в кулак и пониже опустил край сакката, словно пряча лицо неведомо от кого.

— Что там? — заметив глубокое смущение товарища, спросил Сингэн. — Проблемы?

— Нет, все отлично, — ответил Ао. — Мей-сама в лютой ярости. Она… ревнует.

— Ревнует? К кому? Что еще за ахинею ты несешь?

— Сингэн-сан, я тебя умоляю, ты что, за столько лет не заметил, что наш воин-дракон — женщина? К тому же женщина выдающейся красоты, что очень любит мужское внимание? Такие, как она, смею заверить, очень не любят соперниц.

— Соперниц? — буркнул себе под нос Сингэн и, хмурясь, стиснул зубы.

Кровь обоих воинов кипела, но чувства их терзали очень разные.

«Мей думает, что лиса приглянулась нам, и в ярости от этого, — сгорая от счастья, думал Ао. — Но она прекрасно знает, что гориллу с тесаком пробить почти нереально, значит, переживает из-за меня. Она боится потерять мои чувства, а не звериную страсть нашего великого крушителя черепов».

«Мей ревнует? О том, чтобы я повелся на какую-то соплячку, думать просто верх идиотизма, а задохлик, что просто полезная игрушка, готовая на мечи броситься за благосклонный взгляд, один не смог бы вызвать серьезных эмоций у Мей-сама! — Сингэн пылал от ярости, готов был взорваться, неся разрушения храму и смерть всем окружающим. — Соперница? Синяя змея бесится от того, что ей мешают кружить головы всем встречным, таким же, как этот дальнозоркий монах-недобиток! Никого ведь не пропускает, от самого паршивого самурая до принцев и дайме! И после этого она — моя женщина? С… с… сволочь! Убью!»

Убить, конечно, не убьет, но то, что появился кто-то, способный поставить на место зарвавшуюся сердцеедку, приятно и полезно.

— Не вздумай допустить, чтобы мелкая лиса погибла, — вслух произнес Сингэн.

— Предоставь это мне, — раскатом грома пророкотал голос Ао, и вокруг его фигуры всполохами золотого огня взвил кольца призрачный, но явно видимый дракон.

— Золотая энергия Ци? — изумился мечник Прибоя.

— Смешиваясь с синей Ци человека, она рождает животворное зеленое пламя, — ответил воин-монах. — Да, Сингэн-сан. Перед тобой… ками!

— Мама, мама, посмотри! — двое детей подбежали к женщине, что убирала вымытую после ужина посуду, и, взяв ее за руки, потянули за собой. — Смотри, смотри, там, за окном!

— Что за окном? — усталая женщина тяжело вздохнула, но все-таки оставила свои дела и вместе с позвавшими ее детьми подошла к мужу, что, приподняв занавеску на окне, с изумлением смотрел на улицу. — О боги, ну что там может… быть…

Словно зачарованная, женщина замерла, глядя на плавно кружащие в воздухе золотистые огоньки.

Светлячки? Зимой?!

Танец огоньков завораживал. Это был не хаотичный полет роя светлячков, золотистые огоньки словно действительно танцевали в такт одной им слышной музыке.

Один из огоньков коснулся оконного стекла и беспрепятственно проник в комнату. Женщина осторожно подставила ладонь, и бесплотный шарик света прошел сквозь ее руку, оставив ощущение тепла.

Над городом кружили крайне подозрительные светлячки, удивляя и отвлекая поднятых по тревоге солдат, выманивая горожан из домов, но в главном особняке клана Ишида пока никто ничего странного не замечал.

— Расступитесь! — выкрикнула Мей, жестом руки отдавая приказ солдатам. — Освободите дорогу! Приготовиться к сопровождению врага! А ты, лиса, запомни, я оторву тебе голову за любое резкое движение или попытку направиться куда-либо кроме парка! Веди себя крайне осторожно!

— Вам не кажется, что вы идете у нее на поводу, Мей-сама? — глава клана, тот самый, что предлагал на всякий случай передать гостий в службу государственной безопасности, возглавлял срочно вызванный отряд воинов своего клана и маячил позади главных действующих лиц.

— На поводу? — Мей одарила его саркастичной ухмылкой. — Я не хочу наносить ущерб вашему городу, генерал, и, кроме всего, сгораю от желания посмотреть на то, что может попытаться сотворить лиса в попытке своего спасения! Она одна против восьми тысяч самураев. Какое же чудо ее спасет? Весьма любопытно.

— Каково бы ни было это чудо, — поспешила вмешаться леди Юко, — Кицунэ-сан, я позволю себе попросить вас оставить у нас ребенка, которого вы держите на руках.

— Это почему еще? — Кицунэ насупилась, крепче прижимая к себе Рими. — Хотите разлучить меня с сестренкой? Да ни за что!

Минут пять ушло на вежливые препирательства, в которых леди Юко при ехидных комментариях Такасэ Мей объяснила причину, по которой не стала использовать много целебной Ци, когда помогала Кицунэ разбудить уснувшую сестренку.

Рими больна и нуждается в помощи, а лекарства, которыми Юко хотела снабдить гостью, добудут и принесут еще минимум через полчаса.

— Я все понимаю и благодарна вам за заботу о моей сестре, Юко-сама, — Кицунэ поклонилась хозяйке дома. — Но оставить Рими я не могу не только потому, что не хочу с ней расставаться. Люди, что страшнее любой болезни, появятся здесь следом за этой женщиной, — оборотница указала взглядом на Мей. — И вы не сможете защитить от них мою сестру, даже если попытаетесь это сделать. Черная Тень и принц Рюджин… тянут руки за мной, и все, что могу я… что можем мы с Рими, — бежать. Не беспокойтесь. Болезнь Рими проявится не сразу, у нас достаточно времени, чтобы добраться до страны Водопадов, а там нам помогут врачи и жрицы храма Воды.

— Вы должны спешить, Кицунэ-сан, — сказала леди Юко, отступая.

— Не нужно только так говорить, будто она сможет выйти хотя бы за пределы городского парка! — вмешалась Мей, прежде чем Кицунэ успела ответить. — Слуги! Подайте оборотню и ее приемной сестре пальто, иначе они обе насмерть замерзнут по дороге в парк! И не нужно новых, дайте те, в которых они пришли. Ни к чему портить хорошие вещи. Обе они еще не вышли из детского возраста, а по известному в мире утверждению, одежда на детях… — Мей подняла руку и на ладони ее заплясало жаркое, жгучее пламя. — …просто горит!

Открывая тяжелые двери, набрасывая на плечи тяжелые пальто и шубы, жители города выходили на улицы. Фантастический танец призрачных огней завораживал и манил, а в воздухе плыл пьянящий запах весны, что развеивал усталость и наполнял радостью души людей, уставших от долгой, суровой зимы. На лицах тех, что следили за танцем призрачных огней, все чаще можно было увидеть улыбки. Но что происходит? Какое-то странное природное явление или… волшебство?

— Твоя работа, златохвостый демон? — Мей угрожающе сжала кулаки и бросила грозный взгляд на Кицунэ, что шла метрах в четырех перед воином-драконом и с раздражающей беспечностью любовалась танцем огней.

— Конечно, моя! — с явным сарказмом ответила ей оборотница. — У меня же бесконечные запасы Ци, и сейчас, перед крайне тяжелым боем, мне буквально не на что ее тратить, кроме как на безобидные огоньки! Или, может, я вас всех в гендзюцу захватила? Нет предела моему коварству и мастерству!

Мей на всякий случай применила несколько дзюцу, защищающих от иллюзий, но огоньки и теплый весенний ветер не исчезли.

— Тогда что здесь происходит? Отвечай!

— О боги, — Кицунэ тяжело вздохнула. — Да откуда мне знать? Вообще где видано, чтобы взрослые тетки к детям с такими сложными вопросами приставали? Ты меня еще про северное сияние расспрашивать начни или про затмение Солнца. Тебе ведь уже за тридцать, да? Вот и придумай что-нибудь сама!

— Не смей грубить воину-дракону, ты, отродье гнусных демонов! — вспыхнул от ярости генерал, что очень тяжело переживал из-за поражения Северной Империи в последней войне и видел в златохвостой лисе не меньше чем главную причину развала страны. — Я изумлен, что ты не только смеешь ходить по этой земле, но и набираешься наглости разевать свою зловонную пасть!

Генерал уже начал извлекать меч из ножен, но Мей остановила его.

— Еще несколько минут терпения, мой друг, и мы сможем от всей души преподать этой нечисти урок хороших манер. Лиса-демон! Если хочешь спастись, покажи нам что-то посерьезнее этих жалких огоньков! Или они — все, на что ты способна?