Изгнанники

При одной мысли о подземных туннелях он чуть не впадает в панику, подступающую к горлу, как дождевая вода к воронке забитого желоба. Он запачкался, и одежда до сих пор воняет, хотя он уже несколько раз чистил штаны.

В животе глухо урчит, и он вспоминает, что сегодня еще не ел. Он заставляет себя отлепиться от стены и тащится к главной улице. В его кармане позвякивают золотые и серебряные монеты, что дал ему Седрик. Надо было их потратить. Надо было купить новую одежду. Но он позволил себе только немного еды и стакан эля. Остальные монеты он бережет. Расценивай их как знак моего расположения, сказал оверлорд. Может, они еще спасут ему жизнь.

Он больше не ходил к оверлорду, но и пределов Первого квартала тоже не покидал. За исключением того времени, что провел под землей, — тогда он мог оказаться где угодно. Последние дни он все раздумывал, наймет его Седрик или время ушло. Они разговаривали не так давно, но с тех пор многое случилось. Однако, пока в кармане бренчат монеты, он верит, что перспектива остается. И чем дальше, тем больше он склоняется к тому, чтобы работать на Седрика.

Хотя ему все равно страшно. Неудач Седрик не потерпит, а Барам уж и позабыл, когда ему что-либо удавалось. Но, может, как раз настала пора попытаться. Прошлой ночью банда изгоев выследила его в переулках и загнала в угол, и тут же, рассмотрев его получше, все парни опустили лучеметы, хохоча и тыча в него пальцами. В квадах ему не выжить.

Монеты звенят, как колокольчики.

Когда он переходит улицу и снова углубляется в переплетение переулков, опять начинается дождь. Подняв голову навстречу каплям, он замечает уличный знак и, прочитав его, понимает, что находится всего в паре ква-дов от резиденции Седрика. Он внимательно осматривается и видит множество охранников оверлорда, одетых в тугую черную форму, покрытую мокрыми пятнами.

Барам идет к одному из них, высокому смуглокожему тренированному мужчине со светло-зелеными глазами.

— Я хочу поговорить с Седриком, — обращается он к нему.

Охранник мерит его взглядом, потом морщит нос, и на его лице появляется гримаса отвращения.

— Ну и вонища от тебя, — говорит он, отступив на шаг и размахивая рукой перед носом.

— Я хочу видеть Седрика, — повторяет Барам. — Он сказал, что я могу прийти к нему и он даст мне работу.

— А когда он тебе это пообещал, от тебя так же несло? — со смехом спрашивает охранник.

Барам открывает рот, чтобы ответить, но потом понимает, что парень издевается.

— Эй, давайте сюда! — машет рукой охранник, подзывая своих друзей.

Подходят еще несколько мужчин, тоже все в черном и как один здоровые и мускулистые. Барам по сравнению с ними просто ребенок. Шестнадцать в длину, двенадцать в ширину. Шестнадцать в длину, двенадцать в ширину.

— Фу-у! — восклицает один, тоже обмахиваясь рукой. — Где ты его откопал, Оделл?

— От него несет, как от кучи дерьма, — добавляет другой. Все ржут.

— Вы только послушайте, — говорит Оделл. — Только послушайте, что он говорит. — Он поворачивается к Бараму: — Ну-ка повтори.

Барам упорно смотрит вниз и осторожно перебирает в кармане монеты, стараясь, чтобы они не звякнули.

— Я хочу видеть Седрика, — снова говорит он.

Мужчины хихикают, но Оделл явно ожидал более бурной реакции.

— Все говори! — хрипло приказывает он.

Барам закусывает губу.

— Он сказал, что даст мне работу, — едва слышным шепотом отвечает он.

Теперь все покатываются от хохота, и Оделл выглядит довольным.

— А когда это случилось? До или уже после того, как ты стал вонять, как отстойник? — ткнув пальцем ему в грудь, спрашивает один из них.

Новый взрыв хохота

— До, — отвечает Барам, но им до него уже нет никакого дела Он пытается вырваться из их круга, но его не пускают. Шестнадцать в длину, двенадцать в ширину.

— Не торопись, Вонючка, — говорит другой, толкая его. — У нас приказ отлавливать таких беспризорных, как ты.

— Да, — соглашается Оделл. — Думаете, его возьмут в тюрьму?

— Погодите! — вступает другой. — Знаю! Можно доставить его на Ферму и пустить на удобрения!

Все охранники заливаются оглушительным хохотом.

И тут среди смеха раздается незнакомый голос:

— Что происходит?

Охранники мгновенно смолкают. Барам поднимает глаза и видит человека постарше, тоже одетого в черную форму. Он так же крепок, хотя ростом пониже своих молодых товарищей. Но зато взглядом он может осадить любого здоровяка.

— Я задал вопрос. Что здесь происходит? — резко повторяет он. Кивком он показывает на Барама: — Это кто?

— Бродяга, командир, — отвечает Оделл. — Мы собирались его арестовать.

— Что, впятером? — сердито спрашивает начальник. — Неужели он такой страшный?

Оделл не отвечает, и остальные тоже смущенно молчат, стараясь не поднимать на командира глаз.

— Ну? — говорит старший.

— Он утверждает, что знает оверлорда, командир, — наконец произносит Оделл. — Говорит, что оверлорд предлагал ему работу. Но вы сами посмотрите на него!

Командир так и делает, подходя к Бараму поближе. На его лице тут же появляется гримаса омерзения, но он внимательно разглядывает Барама и слегка прищуривается, задержавшись на его лице. Он задумчиво кивает:

— Я его помню. — Он бросает взгляд на Оделла. — Он действительно знаком с оверлордом. Уж не знаю, как там насчет работы, но оверлорд приказал помочь ему, если он чего-то попросит.

— Я хочу видеть Седрика,— обращается Барам к командиру, не глядя на остальных.

Командир вздыхает и быстро осматривается кругом.

— Ладно, — говорит он. — Я тебя отвезу. Оделл, ты со мной. — Он смотрит на оставшихся охранников и хмуро приказывает: — Остальные — по местам!

Охранники быстро расходятся, спеша отойти подальше от Барама и неприятностей, в которые они чуть не влипли.

Оделл и командир ведут Барама, сажают его на заднее сиденье, а сами устраиваются впереди. Оделл демонстративно открывает окно, и командир, хоть и смотрит на него осуждающе, делает то же самое.

Они оказываются возле дома Седрика через несколько минут, и мужчины быстро проводят его внутрь к посту охраны у главного входа. По приказу командира один из охранников вызывает оверлорда.

Раздается несколько гудков, прежде чем Седрик наконец отвечает.

— В чем дело? — доносится его раздраженный голос.

Слыша его, Барам вздрагивает. Кажется, оверлорд рассержен. Глядя на дверь, Барам думает, успеет ли еще убежать.

— Вас хотят видеть, оверлорд, — смиренно отвечает охранник.

— Кто там еще?

Охранник вопросительно взглядывает на командира, а тот в свою очередь на Барама:

— Как тебя зовут?

— Барам.

— Говорит, что его зовут Барам, оверлорд.

Повисает долгая пауза. Охранники тревожно переглядываются.

Но вот снова раздается голос Седрика. Теперь он звучит заметно спокойнее.

— Отправьте его наверх.

Оделл и командир ведут Барама к лифту, и втроем они едут на самый верхний этаж. Двери открываются, и они выходят в широкий коридор, а потом к контрольной кабине. Спутники Барама оставляют свои лучеметы страже и через пропускное устройство подходят к двери в покои Седрика. Командир осторожно стучит, и через несколько секунд дверь распахивается и они видят оверлорда. Он одет так же, как и в тот раз: черные штаны, свободная черная рубашка, а на боку — лучемет. Барам опять не может оторвать взгляд от правой изувеченной половины его лица.

Оверлорд жестом приглашает их войти.

— Рад снова видеть тебя, Барам, — говорит он с легкой улыбкой, закрывая за ними дверь. — Ты как раз вовремя.

Барам непонимающе смотрит на него, но тут видит, что они в комнате не одни. Здесь еще незнакомая женщина. Она очень красива, но смотрит на Барама с выражением изумления, смешанного со страхом, как будто его появление перевернуло всю ее жизнь. Еще здесь имеется глядящий на него с откровенной ненавистью Доб, которого он отлично помнит. Но третий из присутствующих поражает Барама больше всего, потому что он и не думал встретить его когда-либо вновь. Он чувствует, что начинает мелко дрожать от страха и ярости.