Всех прекрасней. История Королевы

— У меня нет времени на объяснения, муж мой. Но ты должен верить в правильность моего решения. Мы обсудим все позже.

— Конечно, дорогая, — Король едва не поклонился, желая охладить гнев жены.

— А теперь извинись перед Белоснежкой за свое недостойное поведение и давай уже отправимся в парадный зал и поприветствуем наших гостей.

И вновь Король ее послушался, после чего Королева, резко развернувшись, так что ее мантия взметнулась, стремительно направилась в соседний зал и присоединилась к смущенным гостям. Празднество возобновилось.

ГЛАВА VIII

Мужчина в зеркале

Лишь на рассвете, проводив всех гостей, Король и Королева смогли наконец уединиться в своих покоях. Королева, чью ярость не смогло заглушить даже столь долгое пиршество, вновь направила свой гнев на супруга.

— Представить не могу, что такого наговорили тебе эти ведьмы, из-за чего ты так ужасно обращался с Белоснежкой!

Король повесил голову.

— Я поговорил с Белоснежкой и убедил ее в своей любви. Сказал, что ужасно сожалею, и она простила меня, так почему же ты не можешь сделать того же? — спросил он.

Глаза Королевы наполнились слезами.

— Любимая, что с тобой? Прошу, расскажи мне, — попросил Король.

Королева посмотрела ему прямо в глаза.

— Я и вообразить не могла, что когда-нибудь увижу, как ты ранишь нашу дочь.

Ее слова ужаснули Короля.

— Клянусь, моя любовь, она не пострадала!

— Пострадало ее сердце! — и Королеву будто прорвало. — Я знаю этот взгляд, это выражение муки на детском личике! Сколько раз я его видела, это самое лицо, когда ребенком смотрела в зеркала отца! О, он был ужасным человеком! Настоящим чудовищем! И как моя мама, моя милая красивая мамочка могла выйти за него?! Он ненавидел меня. Да, именно так, сколько раз он говорил мне: «Бесполезная и бесчувственная уродина!» Вот что он мне твердил! И эти слова ранили куда сильнее, чем любые синяки и шрамы, любая физическая боль, которую он причинял мне! Уж во всяком случае, те со временем заживали.

У Королевы подогнулись колени, и она так и села на пол, закрыв лицо руками.

Она подняла взгляд на Короля. Он смотрел на нее с жалостью.

— Молю, прости меня, любимая, — сказал он. — Ранее ты упомянула войну, и ты была права, она меняет людей. На войне ты перестаешь быть человеком и в то же время становишься еще человечнее. Я был не в себе.

Королева понимала. Она видела все это в его глазах, об этом кричали шрамы на его лице и растрепанные волосы.

— Я схожу, проверю, как там Белоснежка, — сказал Король, все еще подавленный открывшейся правдой о ранних годах жизни Королевы.

— Конечно, дорогой, поцелуй ее за меня. А я пока переоденусь ко сну.

Король поцеловал Королеву, все еще сидящую на полу у огромной кровати, прикрытой балдахином. Затем обнял и ушел, чтобы взглянуть на спящую дочь, в надежде успокоить жгучее чувство вины.

Королева чувствовала себя опустошенной. Она легла на пуховую постель, не в силах даже переодеться в ночную рубашку. Тяжело вздохнув, потерла виски.

— Добрый вечер, моя Королева.

Она резко села, ожидая увидеть одного из стражников с сообщением о сестрах. Но в комнату никто не входил, во всяком случае, так ей показалось.

— Я здесь, моя Королева.

Она перевела взгляд в противоположную часть комнаты, откуда раздавался голос.

— Здесь есть кто-нибудь?

— Да, моя Королева.

— Так покажись! И скажи, зачем ты пришел.

Она направилась к камину.

— Я прямо над вами, моя Королева. Не стоит бояться, моя Королева.

Королева подняла глаза, осмотрела все в комнате, заглянула даже внутрь пылающего камина, но так никого и не увидела.

— Я ваш раб, — продолжил голос.

— Мой раб? В нашем королевстве нет рабов.

— Мой долг — доставлять вам вести со всего королевства, рассказывать обо всем, что вы желаете узнать; я вижу очень далеко и могу показать вам все, что бы вы ни захотели увидеть.

— Неужели?

— Я вижу все, моя Королева, что творится в сердцах и умах каждой живой души в королевстве.

— Ответь тогда, где сейчас Король?

— С вашей дочерью.

— Ты просто слышал, как он сам сказал об этом перед уходом. Что с ним сейчас происходит?

— Он плачет. Ему ужасно стыдно за то, как он обошелся с дочерью и как глубоко вас этим ранил.

У Королевы закружилась голова.

— Что это за дешевый трюк? Ты просто был в комнате все это время! Слышал слова Короля! А теперь — покажись!

— Прошу вас, не бойтесь, моя Королева, я здесь, чтобы во всем вам помогать. Я вовсе не тот чудовищный человек, что преследовал вас в ваших снах, я не могу вам навредить.

— Ты знаешь о моих снах?

— О да, моя Королева. И хотя вы осмотрели уже всю комнату, вы упорно не желаете перевести взгляд в то единственное место, где, как вы и сами прекрасно знаете, сможете меня обнаружить.

Королеве почудилось, что ее сердце остановилось, а вся кровь прилила к голове. Повернувшись, она одним движением сорвала штору с отцовского зеркала. И хотя в глубине души она уже знала, что ее ждет, Королева оказалась не готова к шоку, который испытала при виде живого лица в зеркале прямо напротив. Ее глаза в страхе расширились, рот раскрылся в немом крике. Воистину то была ужасающая картина — лишенная тела голова, чем-то напоминающая карнавальную маску. В пустых глазницах кружили струйки дыма, а опущенные уголки рта придавали лицу печальное выражение.

— Кто ты? — выдохнула Королева.

— Ты не узнаешь меня? Разве прошло так много времени? Неужели эти годы, что разделили нас, заставили тебя меня забыть… чаровница?

В тот же миг лицо Королевы стало белым как мел.

Она узнала этого человека в зеркале и, разом лишившись сил, упала.

Но перед тем как погрузиться во тьму, она услышала два последних слова, произнесенных лицом в зеркале:

— Дочь моя…

ГЛАВА IX

Зеркальщик

Заслышав шум, Король вбежал в покои. Королева была в сознании, но не вставала с холодного каменного пола и была будто не в себе, крепко сжимая в дрожащих руках сорванную с зеркала штору.

Она посмотрела наверх, но мужчины в зеркале уже не было.

Король подбежал к ней, но она в ужасе отпрянула.

— Что случилось? Скажи мне!

— Я… прости… любимый, я… не хотела пугать тебя, — Королеве едва удавалось совладать с дыханием. — Я просто… должно быть, я потеряла сознание.

В голове все плыло. Она не могла найти в себе силы объяснить, что только что произошло, и все, что ей удалось выговорить, было:

— Зеркало…

Король взглянул на каминную полку.

— Зеркало твоего отца. Ну конечно! Вот почему оно так тебе не нравилось. Знай я раньше то, что ты мне недавно рассказала, я бы никогда не принес его в наш дом.

Королеве стоило больших трудов совладать с голосом.

— Разбей его, прошу, — едва слышно прошептала она.

Не колеблясь ни секунды, Король сорвал зеркало со стены и ударил им по каминной полке. Осколки стекла разлетелись по полу и засверкали подобно звездной пыли в лунном свете.

Королева с облегчением вздохнула, хотя и не была окончательно уверена, что на этом весь этот кошмар закончится. Собравшись с силами, она заговорила:

— Перед нашей с тобой встречей, любимый, я боялась заходить в мастерскую отца. Ведь там повсюду меня встречали отражения и отражения отражений моего уродства, а мне меньше всего хотелось получить о нем лишнее напоминание. В моем детстве не было ни дня, чтобы отец не сказал мне, как я некрасива и уродлива, и именно такой я себя и видела.

Моя мама была красавицей; я знала это благодаря портрету, что стоял в старой лачужке моего отца. Тот портрет был единственным источником красоты в моей тогдашней жизни, и я часами смотрела на него, спрашивая себя, почему же я не столь прекрасна, сколь была она. Я не понимала упрямого желания моего отца жить в той развалюхе, когда он мог позволить себе переехать куда бы ни пожелал. Сколько бы я ни убиралась, мне никак не удавалось избавить дом от запахов затхлости и плесени. Я не могла представить, чтобы моя мама, моя красавица мама, жила в этом доме, и тогда я вообразила, что дом, видимо, тоже оплакивал ее смерть. В своих мечтах я представляла, что при ее жизни это был милый домик, утопающий в цветах, на подоконники которого прилетали поклевать зерна птицы. Но после ее смерти все впало в уныние и запустение, все, кроме личных вещей матери, которые отец убрал в сундуки подальше с глаз. Иногда я открывала их и наряжалась в ее старые платья и украшения. Чудесные наряды с тонкой вышивкой бисером и драгоценности, сверкающие подобно звездам. Моя мама любила красивые и утонченные вещи, и я гадала: будь она жива, смогла бы она полюбить и меня со всем моим уродством?