Некромант . Трилогия

«Кинжал напоминает. Гаситель», — с некоторым опозданием закончила свою мысль Хода.

А от колонн уже не осталось и следа. Последней, чуть отстав от остальных, в глубине постамента скрылась ближайшая к Осси.

Но едва только девушка двинулась было заглянуть в образовавшийся колодец, как из всех четырех отверстий с ревом, похожим на тот пронзительный режущий звук, который издают шутихи на ежегодных ярмарках, только многократно усиленным, вырвались столбы пламени. Еще мгновение, и они уперлись в крышу, и теперь она покоилась на четырех огненных колоннах, как чуть ранее — на каменных. Рев и гул стоял немыслимый. Тугие струи пламени вырывались из четырех колодцев постамента, будто из самой преисподней, успевая по дороге разогнаться до невероятной скорости.

«Можно начинать бояться?»

— Еще нет. — Осси, задрав голову, смотрела, как густой жадный огонь, свернутый неведомой силой в четыре идеально круглые струи, со всей дури голодной стихии лупил в каменную крышу крипты.

Рвущиеся ввысь струи огня, будучи не в силах совладать с порождением недружественной стихии земли, беспомощно растекались по потолку от углов к центру. И если сами огненные колонны были ровными и гладкими, то пламя, высвобожденное под крышей, бушевало яростью ненасытного пожара, заворачиваясь и завиваясь хищными языками.

Через несколько мгновений огонь закрыл собой весь потолок. Еще немного он копил силы, но, так и не найдя выхода своей все поступающей откуда-то из недр матушки земли энергии, сначала робко, а затем все сильнее закапал вниз с краев крыши. Огонь капал вниз, словно капли дождя с крыши беседки в королевском саду, где у леди Кай было однажды небольшое любовное приключение.

— Вот теперь, пожалуй, можешь начинать.

Капли огня набухали, точно капли воды. И так же срывались вниз. Только вместо приятного звона капели все это помимо рева и гула сопровождалось резким шипением. Шипение это звучало все громче и чаще, по мере того как все больше огня стекало вниз. Вскоре четыре плотных огненных занавеса отгородили внутренность крипты от всего остального мира, поймав девушку со Стражем на руке в огненную ловушку.

«Теперь уже не хочу. Теперь уже не страшно, а красиво. И на фейерверк похоже. Только если смотреть на него изнутри. — Хода умудрялась сохранять присутствие духа в любой ситуации. — Надо будет у нас такой же устроить потом».

— Устроим, если тут не поджаримся. — Осси тоже полностью пришла в себя от первого шока, вызванного неожиданным и очень бурным выплеском огня, и теперь крутила головой по сторонам в поисках выхода из ситуации.

«Включить-то фейерверк мы включили, а дальше что?» — Хода, как всегда, была очень рациональна.

— Что дальше — это классный вопрос! — согласилась Осси. — Дальше надо искать, как теперь всю эту красоту выключить.

Огненные стены становились все плотнее, и вот уже полностью скрыли окружающий пейзаж. Ко всему прочему, воздух внутри крипты, теперь уже огненной, постепенно нагревался. Пока еще температура поднялась не сильно, но, учитывая небольшие размеры крипты, становилось понятно, что скоро тут будет очень жарко.

«Думай быстрее».

— Я думаю! Думаю! — Осси встряхнула челкой. — На чем нас прервали?

«На кинжале. Они похожи».

— Правильно… Они похожи… У меча и у кинжала очень похожие узоры. Похожие или… — Осси снова вытащила Гаситель из ножен и поднесла к каменному мечу, который был затейливо раскрашен ее собственной кровью.

«Или одинаковые», — закончила Хода.

Огня под потолком становилось все больше. Видимо, он не успевал стекать, а оттого нижняя его граница опускалась все ниже. Гул огненных фонтанов, рев и треск пламени становились все громче, а завитки языков пламени — все ближе. В помещении, со всех сторон охваченном огнем, становилось очень и очень тепло.

— Точно! Одинаковые! А это значит, что? Это значит, что либо когда-то был сделан комплект — меч и кинжал, либо… Но рукоятки у них совсем разные — у кинжала она не сказать, что бедная… Так что это, скорее всего, не комплект… А это, в свою очередь, значит…

«…что это один и тот же меч! Ты — гений!» — От избытка чувств Хода радостно защелкала.

Воздух стал совсем уже горячим и при каждом вздохе обжигал легкие тысячами острых иголочек.

— Я знаю, что я гений, — отмахнулась Осси. — Это — точно один и тот же меч! Точнее его обломок, который потом переделали в кинжал. Значит, Гаситель, или как его там… Левый клык — это часть легендарного меча Лехорта!

«Во! А ты брать не хотела! Если бы не я…»

— Каюсь! Гений — это ты! Я была не права! Довольна? — Осси рукавом вытерла капли пота, стекающие по всему лицу.

«И не спорь впредь никогда!»

— Ладно… Значит, это меч Лехорта! Это, конечно, здорово и очень романтично, но что это нам дает?

«Слушай! Так он потому так и хотел, чтобы ты его взяла с собой! Он хотел вернуться сюда! Он знал, что должен быть здесь!»

— Он здесь… Острие меча здесь… А значит…

Леди Кай посмотрела на руку… Кровь еще текла, но на раскаленном воздухе стала совсем густой.

«Смочит кровью меча острие! Точно! Давай!»

Осси послушно разжала кулак и макнула острие клинка в густую, запекающуюся от немыслимого жара кровь.

Вопреки всем приятным ожиданиям и, соответственно, назло надеждам, с огнем в тот же миг ничего не произошло — он не угас, не утих и никуда не делся. Казалось, что наоборот — он вжарил, что называется, еще сильнее. Вопреки и назло.

Ответ на вопрос «Что произойдет раньше — они сгорят либо задохнутся, потому что еще чуть-чуть, и сгорит весь воздух?», — предстояло получить опытным путем уже совсем скоро.

С клинком же все происходило совсем не так, как давеча с мечом, пусть и каменным. Кровь по лезвию растекаться не собиралась, наоборот, она медленно, будто живая, собралась в одну очень большую каплю, причем, что характерно, на самом что ни на есть острие. Капля лежала на самом кончике бывшего меча, а теперь — кинжала, Гасителя и Клыка в одном лице, дрожала и набухала все больше и больше.

Сам клинок по своему обыкновению начал светиться красным светом, пульсируя все ярче и ярче, озаряя уже все вокруг, отчего сходство с пожаром усилилось еще больше, и теперь для полноты картины не хватало только суеты зевак.

А еще больше не хватало воды…

В какой-то момент капля перестала увеличиваться в размерах и сразу же перестала дрожать и колыхаться, словно желе. Затем, словно в аттракционе заезжего факира, она оторвалась от клинка и медленно, но все время ускоряясь, бордовым шариком начала подниматься вверх, к рвущимся навстречу языкам пламени. Миг, другой, и она кровавой пулей ворвалась в самое сердце огня.

И тут же все стихло.

Не стало гула и рева. Пропали, будто никогда их и не было, огненные столбы. Без следа растаяли во мгновение ока языки пламени, бесновавшиеся наверху, а жаркий воздух пустыни, заполняющий крипту со всех четырех сторон, казался свежайшим морским бризом, смешанным в равной пропорции с холодным дыханием Главирских гор.

Лишь тихое потрескивание остывающего камня и редкие шлепки падающих на пол капель пота — вот и все, что напоминало о только закончившемся разгуле стихии.

Кинжал перестал пульсировать и теперь слабо и ровно светился красноватым светом.

Три каменные колонны стояли на своих местах, как и должно поддерживая, крышу, словно и не уходили никуда погулять. А вместо четвертой в полу зияла не очень большая черная дыра.

Дорога была открыта.

Осси вздохнула, опустилась на каменный пол и привалилась спиной к постаменту. Некоторое время она сидела так, не шевелясь и не открывая глаз, затем сняла с пояса коробочку Целителя, прижала к порезу на ладони и держала, пока кровоточащая рана не превратилась в тонюсенький, едва заметный шрам, который должен был пропасть через несколько дней.

«Здорово, — сказала Хода. — Красиво было… Как вечером развлекаться будем?»

Глава пятая

Раззявленное жерло колодца не то чтобы манило, но деваться в общем-то было некуда. А поэтому Осси, постаравшись изобразить на лице подобающую сему торжественному случаю мину, бодро направилась к чернеющей пустоте. Подойдя к самому краю, она замешкалась, всего-то на мгновение, но этого было достаточно, чтобы услышать ехидный голосок стервы, пригретой в хозяйстве по какому-то фатальному недоразумению: