Девять дней исправления (СИ)

 Свет всё же оказался солнечным - его пропускала в тоннели решётка, перегораживающая отверстие выхода к реке. Сбоку виднелся единственный поворот - очевидно, туда мага вела банда подставного Скилта. Очевидно, там располагалось логово настоящего. Довольно затратная идея - устраивать убежище, которое вскоре придётся покидать в виду подъёма уровня воды и затопления тоннелей. Но учитывая заморочки Скилта с постоянной сменой логова, не так уж всё это удивительно. И в кои то веки он поселился там, где не так сильно воняет.

 - Драдарон! - раздался знакомый голос из-за поворота, хотя маг ещё не успел показаться на глаза хозяину. - Ты ли это? Точно, ты! Мне как сказали "борода и мантия, а ещё закладывает правую руку под левую, когда скрещивает их", я сразу понял, что это ты! Ко мне такие гости не часто заходят.

 - Неужели не бывает бородатых шлюх-левшей? - пошутил Дардарон, чтобы сильнее развеселить бандита. Шутку тот оценил.

 - Если и есть, они мне точно не нужны в мантиях.

 Волшебник поддержал смех. Подставной Скилт, лицо которого в этот момент напоминало кочан капусты, перевёрнутый вверх дном, подозвал своих людей и молча двинулся в обратный путь. Настоящий главарь городской преступности сопроводил Дардарона вглубь своего убежища. Участок канализации, занятый им, был достаточно велик. Секции, обозначенные колонами, были перегорожены иногда каменными стенами, возведёнными явно не бандитами, а иногда хлипкими заборами, построенными совсем недавно. Обстановка выглядела довольно прилично - целая мебель, стойки под оружие, бочки и подставки для факелов, половина из которых пустые. Финальный размер логова Дардарон оценить не смог. Скилт завёл его в одну из комнат и усадил за столик, с которого его подчинённые быстро сбросили карты.

 - Жрать будешь? - предложил хозяин.

 - Нет, спасибо. Если только чаю.

 Пока огромный мускулистый мужчина, которому меньше всего подходила роль слуги, бегал за чаем, маг разглядывал своего знакомого. Тот сильно изменился: морщин стало больше, старые укрупнились, а волосы с головы, наоборот, исчезли. Появилась короткая борода. И, как ни странно, сломанный ранее нос казался целым. А вот, что осталось прежним, так это прикид. Скилт всё так же носил жёлтую рубашку и серые штаны, даже пятна крови словно остались на тех же местах, что и раньше.

 Дардарон вгляделся в его глаза - кругов не видно, значит гаргена пока не пробралась в канализацию.

 - Высматриваешь, не заразен ли я? - догадался бандит, заметив его взгляд. - Нет, дружище. До меня эта дрянь пока не добралась. Я ежели вижу, что один из моих людей приходит с красными глазами, тут же его на дно пускаю с перерезанным горлом. Пущай это могут быть круги от недосыпа.

 "Надеюсь, рука, держащая нож, облачена в перчатку" - подумал маг.

 - По всем правилам, мне бы и тебя стоило туда отправить, - продолжил Скилт, улыбаясь. - Вдруг про вас правду говорят, что это вы болезнь разносите. Шучу, конечно. Я тебя не трону, дружище Драдарон.

 Маг проигнорировал неправильное произношение своего имени. Он уже привык к тому, что некоторым людям сложно выговорить столь запутанное сочетание звуков. Хотя Скилт скорее всего притворялся, строил из себя недалёкого и простого. Волшебник давно раскусил его, хищника, затаившегося среди листвы, выжидающего и никогда не показывающего всех своих способностей тем, на кого охотится. То, что Дардарону он также не раскрывался, говорило о многом.

 Пару минут они просидели молча, потом слуга принёс чай в чистых и почти не побитых белых чашках, и ещё какое-то время в убежище среди удивительной для такого места тишины раздавались протяжные хлюпы. Скилт не спешил начинать разговор, и волшебника это раздражало. Когда он строил их диалог в голове, то начать беседу должен был бандит.

 - Почему ты не спрашиваешь, зачем я пришёл?

 - Чего спрашивать? - не отрывая взгляда от пустоты перед глазами, проговорил тот. В голосе была различима усмешка. - Ведь и так понятно, что ты пришёл, чтобы проведать старого друга! Неужто ты думаешь, что я верю, якобы ко мне приходят, только когда им что-то от меня надо?

 Дардарон хлебнул из чашки. Он не считал Скилта своим другом.

 - Любишь же ты, - с упрёком сказал он, - надавить на чувства. Выжать из человека то, чего в нём нет. Со мной такое не пройдёт. Конечно же, я пришёл потому, что мне от тебя кое-что ну...

 - Чего в тебе нет, Драдарон? - голос Скилта оказался неожиданно твёрд и холоден. - Мягкосердечности? Или ты не хочешь признавать меня своим другом? Или чего-то другого?

 Дардарон от неожиданности перестал пить. Молчание продлилось дольше, чем хотелось бы обоим собеседникам.

 - Мягкосердечности, - наконец ответил маг, отрезав.

 - И ты всё-таки мой друг?

 - Не переводи тему, Скилт. Ты знаешь...

 - Это ты не переводи тему! Почему вы маги такие двуличные? Изображаете из себя хладнокровных и спокойных, готовых поделиться с кем угодно своим мнением. Якобы его не стесняетесь. А на самом деле вы такие же, как и все остальные. Просто лучше умеете притворяться. Я не буду даже слушать тебя, не то что выполнять твою просьбу, пока ты не найдёшь в себе мужества ответить мне, считаешь ли ты себя моим другом. И, если нет, то кто я в твоих глазах?

 Дардарон не показал волнения, не показал короткой растерянности, которую ощутил кончиками пальцев, держащими чашку с чаем. Волшебник отпил, глядя в глаза Скилту, и твёрдо и уверенно произнёс:

 - Радуй своё самолюбие сколько хочешь, воображай, что застал меня врасплох, но в том, что люди скрывают что-то от других людей, нет ничего плохого. Если бы мы говорили то, что думаем и чувствуем, то давно бы вымерли. Потому что эта искренность служит поводом для распрей. И служит весьма часто, потому что мир построен глупцами.

 - Ты считаешь меня глупым человеком? - поинтересовался Скилт.

 - Я считаю глупыми всех людей, не исключая себя самого. Ты прав: хладнокровие - лишь часть притворства. Хладнокровных людей нет. Все глупы и нехладнокровны. Единственное, что поддерживает нашу с тобой так называемую "дружбу" - это то, что мы не настолько глупы и чуть более хладнокровны, чем все остальные.

 - Так мы, значит, всё-таки с тобой друзья? Ты признаёшь это?

 - В том же смысле, в котором и ты, - Дардарон сделал паузу, отпивая из чашки. - Делай то, что считаешь нужным: убивай, воруй, обманывай людей. Я тебе не мать, чтобы говорить, чего нельзя делать. От этого я лучше к тебе относиться не буду и никогда не проникнусь твоим мироощущением, но и мешать тебе я тоже не собираюсь. У магов есть правило: действовать только в том случае, когда можно что-то изменить. Изменится ли что-то, если я стану тебе читать мораль? Нет. А если мы перебьём всех вас? Тоже нет. Если перестанем продавать вам серу и железо? Нет. Точнее да, вы ведь её будете покупать на рынке за гораздо большую цену, а значит будете больше грабить. У магов есть мораль, но мы её чтим, а не читаем другим. Ну а теперь, - он покрутил чашку, чтобы встряхнуть в ней осадки чая и чтобы сделать хладнокровный вид, - когда ты услышал то, что тебе и так было прекрасно известно, как и то, что об этом было известно мне, и тебе просто хотелось, чтобы я всё это произнёс вслух, ответь мне на интересующий меня вопрос. Даже не скрывай, что тебе известно...

 - Конечно же мне известно, - резко прервал Скилт. Выглядел он недовольным. - Но не могу сказать, где он.

 - Где кто?

 - Не прикидывайся. Транон. Ты ведь пришёл за этим, так ведь? Узнать, где он.

 Дардарон замер с чашкой чая у рта. Откуда Скилт узнал? О своих планах маг разговаривал лишь с Трилоном, и то лишь один раз.

 - Сколько меня знаешь, а удивляешься таким простым вещам, - объяснился бандит, увидев замешательство гостя. - Угадать твои желания ничуть не сложнее, чем понять, что станут делать голодные собаки, если им бросить кусок мяса. В городе нынче неспокойно из-за этой напасти. И все винят вас, колдунов. Уже даже казни начались. Как вдруг ты приходишь ко мне в кои то веки, весь такой правильный и моральный, и что же, имей меня орк, тебе может быть нужно? Конечно же, тебя интересует кто-то из живущих вне твоей школы магов! - Скилт допил то, что оставалось в его бокале. - А так как все нормальные колдуны, дураку понятно, сбежали куда подальше, тебе интересен ненормальный.