Проклятое дитя (СИ)

   Оглушающая тишина повисла в покоях королевы после слов принца, который преподнес Тамиру его честь на золотом блюде своего великодушия. Но разве это оценил король? Нет, он лишь оценил, что оказался в долгу перед этим напыщенным щенком, который имел равную ему власть и уже пользовался ею, как пожелает.

   - Пусть будет так, - не мог промолчать король, вопреки новой волне злости и гнева.

   - Я составлю договор лично, - произнес Хасин. - Принесите бумагу, - он бросил взгляд на одну из служанок королевы, что стояла у изголовья ее постели.

   Девушка, к которой был обращен приказ демона, закатив глаза, свалилась в обморок под ироничным взглядом Бастарда. Но тут же другая ретиво выскочила из покоев - боясь не меньше, но, по крайней мере, оставаясь в сознании.

   - Приучите прислугу к моему присутствию, иначе вы останетесь без ухода, - хмыкнул Хасин, бросив взгляд на короля.

   - Вы собираетесь часто приезжать? - сквозь зубы, произнес мужчина.

   - Достаточно, чтобы Вам надоесть, - приторно улыбнулся демон. - Я лично буду следить за невестой принца.

   - Но...

   - Это не обсуждается, - снова подал голос Кассиан.

   Мальчик все так же стоял над колыбелью, не сводя хмурого взгляда со своей нареченной. В его глазах была и брезгливость, и недоверие, и презрение. Но так же там было и сочувствие к крохе, которая оказалась такой нежеланной. И пусть Хасин и отец учили его не испытывать подобных чувств, которые служат лишь слабости, почему-то не мог заставить себя остаться равнодушным.

   - Дитя едва ли доживет до следующего утра, - решилась подать голос стоящая рядом с колыбелью акушерка.

   - Хасин, - юноша просительно посмотрел на брата, обернувшись к нему. - Помоги ей.

   Бастард чуть улыбнулся принцу, подходя ближе.

   - Хорошо, мой принц, - согласно кивнул беловолосый демон.

   Он шагнул к колыбели и наклонился над девочкой, беря ее на руки. Услышал краем уха судорожный вдох королевы, но не обратил внимания на ее страх, которым буквально пропахло все здесь. Кассиан не сводил взгляда с брата, когда тот с младенцем на руках прошелся по комнате, просто глядя на копошащуюся девочку несколько минут и ничего не делая. Удерживая ее одной рукой, пальцами другой он осторожно обвел контуры ее личика, коснулся кнопочки носа и погладил скулу. К огромнейшему удивлению всех, малышка прекратила кряхтеть и надрывно сопеть, согретая даже не родным, но все же заботливым теплом, впервые познав его от чужого, который пока единственный проявил к ней хоть каплю заботы.

   Не сводя стальных глаз с лица принцессы, Хасин остановился посреди комнаты. Медленно наклонился к младенцу и трепетно коснулся ее лобика своими губами, одаривая ее своим благословением. Королева продолжала все так же с ужасом поскуливать в своей кровати, король лишь сжимал гневно губы, но молчал. А принц с восторгом наблюдал за чудом, которое попросил.

   Хасин мягко положил ладонь на сверток туда, где находилось крошечное сердечко, едва имеющее силы для биения. Губы демона зашевелились, и вместе со словами с его губ слетало дыхание в виде красноватого пара, который вдруг сильно вдохнула в себя кроха. Шепот становился все сильней и громче. Неведомые слова слетали с уст Бастарда, а вместе с ними сама сила и жизнь. Буквально на глазах малышка задышала сильней и ровней, за минуту с ее лица сошла вся синева и покраснения, выровнялись складки у глаз и губ, выдающие ее боль и слабость, а сердце под рукой забилось быстрей и уверенней. Шепот так же медленно стих, сойдя на "нет", и когда Хасин поднял свое лицо, кроха на его руках сладко спала, полная жизни и здоровья.

   - Что Вы с ней сделали?! - не смогла все-таки сдержать ужаса королева, срываясь в истерику и с ненавистью и страхом глядя на демона с ее дочерью на руках.

   - Всего лишь немного помог. Не проклял, если Вы об этом, - насмешливо хмыкнул Хасин.

   Он вернулся к колыбели и положил девочку в кроватку.

   - И все равно она мерзкая, - с каким-то сожалением протянул Кассиан на демонском языке, чтобы его слова были понятны лишь брату, кривясь, глядя на свою невесту.

   - Ты был не краше, - хмыкнул Хасин, ласково взъерошив темные волосы брата. - Нам пора возвращаться.

   И не сказав никому ни слова, Бастард вышел из покоев королевы. Принц оказался более вежлив, еще поздравив чету правителей с радостным событием и пообещав прислать новый договор в ближайшее время. Не удостоившись никакого ответа, он хмыкнул - точь-в-точь как брат - и так же покинул комнату.

   Рабия продолжала лить слезы - накопилась усталость, страх, нервозность зашкаливала, и все это вылилось в сильнейший стресс. Тамир едва слышал горестный плач жены. Он стоял у колыбели и смотрел на своих дочерей. Впервые протянул к ним руку, нежно касаясь личика младшей, чуть заметно улыбаясь с любовью и лаской. Перевел взгляд на первенца, потянулся рукой, но пальцы так и не коснулись спокойно спящего младенца.

   - Проклятое дитя, - тихо прошептал Тамир, презрительно кривя губы.

   Так и не удостоив дочь прикосновения, король стремительно вышел из комнаты.

   Демонов и след простыл, как будто их здесь и не было, и только кровь на ступенях перед тронным залом, которую щетками оттирала прислуга, да шумные разговоры придворных напоминали о визите ненавистных гостей. А вечером перед королем на стол опустился свиток, появившись буквально из воздуха. Подношение принца, вернувшее ему потерянную честь, но поправшее гордость и самоуважение.

   - Ваше Величество! Ваше Величество! - взволнованный тревожный голос прервал речь Тамира на совете, заставив его хмуро повернуться к двери, которая распахнулась, впуская запыхавшегося камердинера.

   - В чем дело?! - гневно воскликнул недовольный подобным король. - Вы осознаете, что...

   - Там демон, Ваше Величество! - забыв об этикете, о том, что перед ним его король, первые министры государства, с ужасом прошептал пожилой слуга. - С покоях принцессы Анны! Это...Бастард, - как-то вдруг виновато и смущенно, со страхом, добавил он.

   И без того недовольный король, брезгливо и гневно сжал губы.

   - Мы продолжим позже, - бросил он ледяным тоном своим министрам, стремительно покидая зал совета.

   Его шаг был торопливым, взгляд пугал склонявшихся перед ним придворных при его приближении - каждый видел, в каком настроении король. А под горячую руку никто не желал попадать. Скинутый с плеч в зале плащ сейчас был бы к месту, развиваясь за его спиной для большего эффекта. Но и без того мужчина был весьма впечатляющ в своем настроении. За ним следом семенил камердинер, едва поспевая за своим повелителем.