Любимая ведьма

Здесь на нее смотрели с любопытством — не каждый день видишь человека, проспавшего больше восьми месяцев. Однако юная леди вежливо ушла от расспросов, сославшись на амнезию. После чего попросила у своей соседки-ровесницы какой-то потрепанный журнал и углубилась в чтение.

Ближе к вечеру зашла медсестра и радостно сообщила ей, что они уже связались с ее родителями. Мама приедет послезавтра — раньше добраться не сможет, а отец сейчас в рейсе, должен вернуться через месяц. Завтра через пароходство ему сообщат о выздоровлении дочери, и он, может быть, вернется раньше на каком-нибудь другом судне.

— Теперь, Оленька, у тебя все будет хорошо. — Улыбнувшись, медсестра вышла из палаты, думая о том, что и в наше приземленное время еще случаются чудеса.

Когда она открыла глаза, шел второй час ночи. За окном шумел ветер — надвигалась гроза. И это было как нельзя кстати.

В палате все спали. Соседка Татьяны тихонько причмокивала во сне и чему-то улыбалась, у самой двери кто-то громко похрапывал. Прислушавшись — все ли тихо, — Татьяна медленно поднялась, стараясь не злить лишний раз скрипучую кровать. Сунув ноги в тапочки, еще раз огляделась и осторожно, стараясь никого не разбудить, выскользнула из палаты…

Коридор подавлял своей пустынностью. Тускло светили лампочки, блеклые стены с темными проемами дверей выглядели на редкость уныло. Впрочем, девушку это явно не смущало — прикрыв за собой дверь, она спокойно пошла по коридору.

Похоже, она знала, куда идти. Миновав перевязочную, решительно повернула направо, затем спустилась по лестнице на один этаж вниз. Здесь было гораздо светлее…

Пройдя еще пару метров, Татьяна увидела за большим белым столом уже знакомую ей дежурную по этажу, худосочную длинноногую девицу с вечной улыбкой на веснушчатом лице. Вот и сейчас она улыбалась, близоруко вглядываясь в лежащую перед ней книжку в ярком глянцевом переплете.

Татьяна остановилась, закрыла глаза. Да, это очень просто. Но переход отнял слишком много сил. Получится ли у нее?

Выбирать не приходилось. Еще раз глубоко вздохнув, Татьяна сосредоточилась на нужном образе и спокойно пошла по коридору, старательно шаркая тапочками по драному линолеуму. Худосочная девица, услышав ее шаги, подняла голову и с улыбкой взглянула на Татьяну поверх очков.

— Ой, Ирина Федоровна, вы еще здесь?! — В голосе девицы послышалось удивление.

— Уже ухожу, Надюша. Дай-ка ключ от семнадцатой…

— Да, конечно… — Открыв ящик стола, девица доверительно протянула ключ. — А что вы хотели?

— Надо проверить вещи по списку, завтра у нас областная комиссия будет… — Взяв ключ, Татьяна неторопливо отошла от стола. Чувствуя спиной удивленный взгляд длинноногой девицы, медленно дошла до поворота, спокойно повернула за угол, все так же старательно шаркая подошвами, и только там смогла облегченно вздохнуть. Руки с зажатым в них ключом мелко дрожали, на лбу выступили капли пота. Тем не менее все получилось как надо.

Отыскать нужную дверь оказалось совсем просто. Спокойно открыв замок, Татьяна вошла внутрь, аккуратно прикрыла за собой дверь, нащупала выключатель. Две тусклые лампочки под потолком осветили стеллажи с вещами пациентов.

Она пробыла там почти тридцать минут. «Свою» одежду найти не удалось, но после долгих поисков Татьяне все же удалось подобрать почти все необходимое. В маленьком кармашке приглянувшейся ей блузки она даже нашла две смятые десятки. Мелочь, но приятно. Сегодня явно ее день — а точнее, ночь. Все получается без особых проблем, удача на ее стороне. Осталось только найти обувь…

Это не заняло много времени, в одном из нижних ящиков Татьяна нашла вполне подходящие белые босоножки. Не слишком изящные, но выбирать не приходилось. Правда, для того чтобы пройти мимо дежурной, их все же снова пришлось сменить на тапочки — уж слишком отличался звонкий стук каблучков от нудного приглушенного шарканья.

— Возьми, Наденька… — Татьяна протянула ключ длинноногой девице. — Я пойду…

— Да, конечно. До свиданья, Ирина Федоровна…

Спустившись на первый этаж, Татьяна быстро нацепила босоножки и решительно пошла к выходу. При звуке ее шагов дремавший за стойкой усатый вахтер встрепенулся, в его взгляде появилось какое-то напряжение. Еще на один спектакль сил не хватало, поэтому пришлось импровизировать на ходу.

— Закрой за мной, Дима. Если спросит Надюша, скажешь, что я уже ушла. — Улыбнувшись вахтеру, Татьяна спокойно вынула из ручек входной двери швабру-замок, деловито вручила ее подоспевшему вахтеру и вышла на улицу. Она спустилась по ступенькам и уверенно пошла по освещенной фонарями аллее — а вахтер все стоял и смотрел ей вслед…

Дул сильный ветер, с неба срывались редкие дождевые капли. Одна капля попала ей на ладонь, Татьяна улыбнулась: она любила дождь. Во время дождя воздух полон энергии, и не пользуются ею только дураки. Увы, таких в этом мире большинство.

Вскоре она вышла на ярко освещенное шоссе. Попыталась сообразить, куда примерно ведет эта дорога. Итак, налево — из города, направо — в сторону центра. Значит, пойдем направо.

Прохожих было очень мало, изредка мимо нее проносились одинокие машины. Миновав ярко освещенный «скворечник» поста ДПС, девушка перешла на тротуар и вскоре остановилась у пешеходного перехода, пропуская очередную машину. Но серебристый «мерседес», неожиданно замедлив ход, остановился рядом с ней. Из приоткрывшегося окна со стороны пассажира показалось чье-то красное одутловатое лицо с жидким ежиком рано редеющих волос, на Татьяну пахнуло перегаром.

— Прокатиться не желаешь? Садись, не пожалеешь… — Голос краснорожего был слегка хриплым.

Татьяна не ответила, молча подумав о том, как много в этом мире всякой швали.

— Ну чего ломаешься… — Дверь приоткрылась, красно рожий с трудом выбрался из машины, его ощутимо покачивало. — Сотня баксов тебя устроит? Давай, не строй из себя… — Он распахнул перед девушкой заднюю дверь «мерседеса».

— Почему бы и нет? — Пожав плечами и демонстративно улыбнувшись, Татьяна спокойно забралась на роскошное сиденье иномарки. — Люблю хорошие компании.

— Ну, так в чем проблемы? — Краснорожий засмеялся, захлопнул переднюю дверь и полез вслед за Татьяной Закрыв за собой дверь, небрежно кивнул водителю: — Давай, Васек…

«Мерседес» резво взял с места, Татьяну ощутимо вдавило в спинку сиденья.

— Ты поосторожней там… — самодовольно произнес краснорожий. — А то даму укачает… Он взглянул на Татьяну и придвинулся к ней поближе, обдав густым перегаром. — А меня Игорем звать. Игорек я. А ты у нас кто? — Он взял Татьяну за колено, на лице его появилась сладострастная ухмылка.

— Татьяна. — Улыбнувшись, девушка аккуратно сняла потную волосатую руку со своего колена, ухватилась покрепче за палец с массивным золотым перстнем и стала плавно его выламывать. Краснорожий охнул, затем, когда Татьяна нажала сильнее, едва не взвыл от боли:

— Да ты что… Отпусти палец, сучка! Больно же!

— Я знаю. — В глазах девушки сверкнули мстительные искорки, «мерседес» тут же прижался к обочине и остановился.

— Ты чего, дура… — Обернувшись, водитель потянулся к Татьяне, его лицо было злым и усталым одновременно. — Отпусти его…

Татьяна молча взглянула на него, и взгляд этот был подобен удару кнута. Водитель вздрогнул — и не смог оторваться от бездонной глубины ее глаз.

— Сейчас ты выйдешь, заберешь эту падаль и отведешь ее спать. И сам спать ляжешь. Два дня не выходить из дома! Ты меня понял?

Водитель медленно кивнул, его глаза затуманились.

— Вот и хорошо. А если этот козел будет упираться — бей его. И не жалей. Ясно?

Водитель снова кивнул.

— Замечательно… — Татьяна усмехнулась и взглянула на присмиревшего краснорожего. — А ты, мразь, запомни раз и навсегда: женщин надо уважать. Женщина — это святое. Ты понял? — Она заглянула ему в глаза, краснорожий охнул, затем послушно кивнул, его взгляд стал пустым и бессмысленным.

Открылась дверь, крепкая рука водителя без особых церемоний выдернула краснорожего из салона. Тот и не думал протестовать, лишь недоуменно оглядывался на Татьяну, пытаясь понять затуманенным разумом, что же, собственно, происходит.