Они знали (СИ)

Кто в последнюю минуту остановил мучителей Майкла Корнера, напомнив о его чистокровном происхождении, благодаря чему Майкл сохранил здоровье и рассудок? Еще бы минута или две и ничего бы уже не помогло. Кто подбросил в мою комнату экстракт сибирского столетника - очень дорогой и почти недоступный в Англии ингредиент, который есть только у считанных профессионалов в зельеварении. Без него я не смогла бы снять последствия редкого Темного проклятия, наложенного двумя слизеринцами на нового старосту Рэйвенкло, за то, что он заступился за кого-то из младших учеников? И таких случаев было еще много…

Мы все приписывали их милости провидения, а теперь я понимаю, что все это было делом его рук. Я обвиняла Северуса в том, что он поощряет Кэрроу, а на самом деле только благодаря ему эти двое садистов за год своего пребывания среди детей, никого не убили и даже не причинили никому по-настоящему серьезного непоправимого вреда.

А Лили-то он, выходит, и в самом деле любил, да еще как! Большинство людей за столько лет уже давно «переболели» бы, а вот он нет. Я ведь тогда, на его шестом курсе, помнится, сказала по глупости, что вряд ли детская любовь стоит того, чтобы приносить ей в жертву жизнь. Мне-то хотелось убедить его, чтоб он больше не пытался покончить с собой. Но эта любовь оказалась совсем не детской, а той, про которую все так часто слышали от Дамблдора - самой сильной на свете, такой за которую только и можно даже жизнь отдать. Да, мои учителя говорили истинную правду: настоящий целитель может не только вылечить тело, но и понять душу своего пациента. Я не смогла...

Глава 6

Лили Поттер никогда не упоминала при мне о своем знакомстве с этим человеком, а уж тем более о дружбе. Я ни разу не слышал, чтобы она даже произносила его имя. Правда, я никогда и не относился к числу близких друзей семьи Поттеров, воспринимая их только как талантливых соратников по Ордену Феникса. Не состоя в нем официально, я, тем не менее, очень уважал Дамблдора, хотя и осуждал его за то, что он часто действует в обход официальной власти. К тому же профессия аврора не оставляла слишком много времени на выяснение подробностей чужой личной жизни. Шла война - действия приспешников лорда Волдеморта становились все активнее, бойцы Ордена погибали один за другим. Марлин Маккинон, братья Пруэтты, Фенвик, Дибборн и многие другие, совсем еще молодые, не успевшие пожить как следует. В сердцах все сильнее разгоралась ненависть к их убийцам.

В то время я был молодым аврором под началом Аластора Муди. Департамент Обеспечения Магического Правопорядка возглавлял Барти Крауч-старший. Я, как и многие другие, полностью одобрял его решительные и жестокие меры. Даже разрешение применять к Пожирателям Смерти Непростительные заклятия не вызвало во мне ужаса - тогда я искренне считал, что по-другому с ними просто нельзя. Они не брезгуют ничем, убивая беззащитных маглов, не щадят ни детей ни женщин, так почему же мы должны с ними церемониться? Все люди вокруг тогда подвергались жесткому делению на друзей и врагов. Преданность первым и безжалостность ко вторым сделалась жизненным кредо большинства моих коллег. И, естественно, вообразить, что Лили, которую все любили за ее необычайную доброту, справедливость и способность к состраданию, могло что-то связывать с одним из наших врагов, было невозможно.

О Северусе Снейпе я не знал ничего. Пару раз кто-то говорил о нем, как об одном из слуг лорда Волдеморта, но встречаться в бою нам не доводилось ни разу. Однако я считал, что репутация сильного и талантливого мага на пустом месте не возникает. Еще больший интерес к личности этого человека возбуждало во мне то, что, насколько я знал, он был моложе меня на несколько лет. Что-то подсказывало мне, что рано или поздно придется столкнуться с ним...

Когда Джеймс и Лили начали скрываться, я был уверен, что Дамблдор на этот раз заигрался. Верить в такую ерунду, как пророчества, да еще заставлять в нее верить других - такого я не ожидал от руководителя нелегальной организации сопротивления. Я всегда был скептиком и привык верить исключительно фактам. Такие вещи, как предсказания представлялись мне слишком ненадежными и сомнительными, чтобы на них полагаться. Но незадолго до смерти Джеймса и Лили произошел случай, который поколебал мой скептицизм. Я пришел однажды к ним домой, чтобы обсудить очередной план, предложенный Дамблдором. Они недавно перебрались в Гордрикову Впадину и занимались обустройством своего дома, стараясь сделать его максимально удобным для недавно родившегося Гарри.

Пока Лили с помощью волшебной палочки вешала на стены фотографии и картины и расставляла на каминной полке фарфоровые статуэтки, Джеймс отвел меня на кухню и вручил мне странную вещь, больше всего напоминающую амулет. Кулон странной формы из черного дерева на длинном толстом шнурке. Посередине был вырезан какой-то иероглиф. Я повертел безделушку в пальцах и поинтересовался, в чем проблема.

Джеймс сказал, что эта вещь внушает ему подозрения

- Кингсли, ты не мог бы проверить эту штуку на Темную Магию. - попросил он меня, слегка смущаясь.

- А что именно кажется тебе подозрительным? - поинтересовался я. Джеймс объяснил:

- Да Лили уже несколько раз пыталась избавиться от этой проклятой штуковины, хотела выбросить ее с глаз долой, но всякий раз словно какая-то сила мешает ей это сделать. Будто на амулет какое-то заклятие наложено и не позволяет его уничтожить. Лили даже бросала вещицу в камин, но она все равно потом находилась среди пепла. Точь-в-точь, как феникс Дамблдора! - тут Джеймс против воли улыбнулся.

- Это странно, - согласился я, - но откуда у Лили вообще взялась такая необычная вещь? Вот тут Джеймс признался, что не может ответить на этот вопрос.

- Я этот амулет видел у нее давно, еще до их свадьбы, в этом совершенно уверен. Но она никогда не говорила откуда его взяла. Я у нее спрашивал об этом однажды, вроде как в шутку…

- И что она ответила?

- Что ей подарили. Вроде какой-то бывший друг, очень давно, еще когда ей было двенадцать лет. Я пытался еще что-то выяснить, но она не захотела говорить. Я очень беспокоюсь, Кингсли. Забрал бы ты эту дрянь насовсем!

- Я могу ее взять, но как отнесется Лили к пропаже этой вещи. Вдруг она ей дорога?

- Да ты что! Если б была дорога, разве бы она ее выбрасывала? Или сжигала? Она только обрадуется, если эта мерзкая штука перестанет ей глаза мозолить!

Конечно, я взял у Джеймса амулет и пообещал, что если это и вправду окажется нечто опасное или обнаружится Темное проклятье - мы уничтожим его немедленно. Я понимал желание Лили избавиться от кулона, потому что не мог представить, что столь неприглядную на вид вещь можно подарить с добрыми намерениями. На следующий день я отнес кулон экспертам и забыл о нем надолго - нашлись куда более важные дела. Через несколько месяцев в коридоре Министерства меня остановил Престон - один из наших лучших экспертов в области магических ценностей, знаменитый специалист по восточным редкостям.

- Шеклболт, - сказал он, - интересную вещицу вы нам принесли несколько месяцев назад.

- Какую вещицу? - Я с трудом припомнил, что речь шла о странной и предположительно опасной безделушке, полученной мной от Джеймса.

- Неужели вы обнаружили какое-то Темное заклятие? - спросил я эксперта, заинтригованный его словами. Эксперт отрицательно покачал головой.

- Нет, но мне интересно, откуда вы достали такую невероятную редкость?

- Это вещь одного моего близкого друга, а что в ней такого?

В ответ Престон пустился в пространные объяснения. Он сказал, что этот кулон - древняя реликвия, подобные ей были очень распространены в Индии и Вавилоне несколько веков назад. Сейчас во всем мире осталось всего несколько таких талисманов и хранятся они как правило в древних магических семьях, передаваясь из поколения в поколение. Известно несколько теорий их происхождения. Во-первых…

- Неужели этот амулет и в самом деле ценная вещь? - остановил я поток его словоизвержения. Престон лукаво улыбнулся и сказал, что этого никто не знает, потому, что эти талисманы никогда не покупали и не продавали.