Искушение святой троицы

— Это вот такая вот здоровая херня, — отвечал Слава с надрывом, разводя руками в стороны и глядя на Диму, чтобы убедиться в должном воздействии своих слов.

— Чего она там делает? — испуганно спросил Дима, непроизвольно приседая и морщась при каждом ударе лап по потолку.

— Сожрать нас хочет, — всхлипнул Слава, печально глядя на Диму.

Оглушительный рев чудовища был подтверждением его слов.

— Ты ее видел? — горячо спросил Дима, сверля Славу глазами.

— Видел, — сказал Слава. — а ты разве нет? Я же провалился в подземелье на ваших, блин, глазах! Я, блин, тебе сейчас расскажу…

Слава, мало-помалу придя в себя и обретя способность нормально разговаривать, в ужасающих подробностях поведал Диме историю своего падения, не упустив никаких деталей, которые могли произвести впечатление. Он все еще был очень взволнован, и его волнение передавалось Диме, хотя тому, видимо, хватало и своих собственных страхов. Дима слушал очень внимательно: видимо, непрекращающийся рев зверя лучше всех остальных доводов убеждал его в правдивости Славиной истории. Он только периодически вертел в руке свой газовый пистолет, осматривая его с многозначительным видом. Дослушав Славу до конца, он обеспокоенно сказал:

— Блин, чего-то эта тварь разоралась. Она что, все время так и орет? Надо куда-нибудь отойти тихонько. Так: давай пойдем в ту сторону вдоль стены, только не шуметь. Понял? Она тогда нас не услышит. Надо думать: мы тут вопим сами, как бешеные, еще бы она не ревела! Нас ведь слышно за километр! Надо тихо. Это все ты, Славик, виноват: ты так закричал, что я сам перепугался!

Дима почти сразу догадался сделать то, на что у Славы ушел целый час тягостных раздумий. Уязвленный этим неприятным фактом, Слава беспрекословно отправился вслед за Димой, даже не спрашивая у него, почему он выбрал именно это направление, а не противоположное.

Они шли крадучись минут десять, пока рев ящерицы не растаял в оставшейся позади серой коридорной бесконечности. Сам коридор не менялся нисколько: на ребят глядели все те же унылые серые стены, потертый разномастный паркет и убийственно одинаковый ровный потолок. Дима ошеломленно осматривался по сторонам.

— Да, вообще копец, — сказал Слава обреченно, заметив Димину растерянность. — Я в этой клоаке несколько часов провел один. Я не понимаю, что вообще происходит!

— Не, когда ты меня увидел, я только — только упал, — сообщил Дима, стараясь говорить спокойно, хотя голос его начинал подрагивать. — Поэтому я и испугался. Слышу какие-то дикие крики! (Слава нервно усмехнулся). Смотрю — Славик бежит прямо на меня, руками еще размахивает! Я говорю, я ТАК напугался, чуть в штаны не наложил! Я думал, это бандюки какие-нибудь, которые нас сюда засунули.

— Бандюки? — подхватил Слава с неожиданной надеждой. — Бандюки — это еще хорошо. Ты серьезно так думаешь?

— А что?

— А зачем мы бандюкам? — горько спросил Слава, качая головой. — Мы кто такие? Я никакого отношения не имею к бандюкам и разборкам. Разве что в качестве заложников. Да и то непонятно… Я, честно говоря, вообще думаю, что это инопланетяне.

— Да не-е, — не совсем уверенно протянул Дима, — не думаю. Да точно нет, — еще подумав, сказал он более твердо и махнул рукой. — Это, наверно, бункер какой-то или катакомбы. Они под разными городами есть. Их еще в советское время делали с разными целями.

— Думаешь, мы могли вот так просто попасть в секретный бункер? — неожиданно резонно возразил Слава. — Я думаю, нас просто пристрелили бы сразу, мы бы и шагу не успели шагнуть. А та хрень, которая наверху летает: что, думаешь, их тоже специально расплодили? Да откуда такие твари вообще могли взяться? Ты ни хрена не понимаешь, чего говоришь.

— Ну, я не знаю, — сказал Дима, — может, и специально. А, может, они сами там мутировали как-нибудь. В Москве, например, в метро знаешь, какие крысы водятся? Размером со свинью! Я сам слышал.

— Да ну, — сказал Слава. — Фигня это все. Кто их видел?

— Вот видишь, — сказал Дима, — в инопланетян веришь, во всякую ерунду веришь, а в крыс не веришь. Ты же сам говорил, что это инопланетяне устроили. А почему тогда этих крыс в метро не может быть?

— Да-а… — сказал Слава, — да я вообще ни во что уже не верю…

— Блин, Леха куда-то пропал, — сказал Дима озабоченно, доставая сотовый из кармана. — Не пойму, куда он девался. Он, наверное, от страха домой побежал и сейчас сидит себе с папочкой и мамочкой в безопасности, а мы тут, в какой-то пещере, от страха умираем! Позвонить ему домой, что ли.

Слава посмотрел на серый дисплей старенькой Диминой 'Нокии'. Дисплей был девственно чист. Слава с сомнением покачал головой.

— Не дозвонишься, — сказал он Диме, — я уже пытался отсюда звонить, ни черта не берет.

Дима еще немного потыкал пальцами в телефон, с треском снял заднюю крышку и зачем-то осмотрел телефон изнутри. Затем защелкнул крышку на место.

— Да я тоже пробовал, — признался он. — Как только сюда провалился. Блин, действительно, как в тупом кино! Никогда бы не подумал, что мы когда-нибудь в такую фигню попадем! Это вообще!

— Чего-то ты слишком спокоен, — сказал Слава с неожиданной злобой. — Ты уверен, что мы вылезем отсюда?

Дима фыркнул с преувеличенным презрением.

— Надо думать! — сказал он. — Я тут не собираюсь всю жизнь сидеть. Волки! Конечно, вылезем. Не волнуйся, Славик! Меня жена дома ждет. У тебя и у Лехи родители. Если не вылезем, нас искать будут. Представляю, что родители балбеса устроят. Это все: домашний арест, однозначно, без разговоров. Его хрен еще когда на улицу выпустят! Ха-ха-ха!

— Да он никуда и не пропал, насколько я вижу, — процедил Слава. — Он хрен где пропадет. Это мы пропали, по-моему!

— Да-а…, - неопределенно протянул Дима.

— А не может быть, что нас сюда для опытов засунули? — горько сказал Слава. — Накачали наркотиками и похитили. А?

Дима немного подумал.

— Вообще, у меня глюки какие-то были, — признал он нехотя, почесывая затылок. — Вообще, не знаю даже. Ну, тогда, конечно, это мы попали… Хотя… там такая жара стояла, я еще пивка хорошо выпил, мне по башке и дало. Да, наверно, так и было! — закончил он почти уверенно.

Раздумья навели Диму на новые мысли.

— Я вот только не пойму, — сказал он, — Славик, помнишь, ты рассказывал, что провалился сквозь потолок и там еще мусор какой-то сыпался что-то стучало там, падало? Ну, когда ты свалился сюда после своего глючного подземелья? Помнишь? Ну вот. А потом ты говорил, что потолок остался целый. А еще ты про мусор говорил, который на тебя сыпался, а потом он куда-то исчез.

— Э-э…, - сказал Слава, — действительно интересно… Не помню. Вообще, как я могу помнить? Я в шоке был в полном. Может, пока я спал, его убрали? Че-е-ерт! — сказал он вдруг, испугавшись. — А если эта сволочь со мной вместе провалилась? Она же за нами погонится!

— Какая сволочь? — нервно спросил Дима.

— Да ящерица!

— Какая ящерица, Славик? Ящерица наверху осталась.

— Фу ты, блин! — сказал побледневший Слава, облегченно вздыхая. — У меня совсем уже крыша едет!

— Я уж было испугался! — сказал Дима весело, вздрагивая, однако, от ужаса. — А если бы вообще…

В этот момент за их спинами раздалось какое-то низкое басовитое гудение, как будто неожиданно включили электрический генератор. Дима и Слава испуганно обернулись.

— О, господи, — сказал Слава, всплеснув руками, — это еще что такое? У меня что, тоже глюки? — с этими словами он безвольным жестом руки показал прямо перед собой.

Воздух перед их взорами вдруг зыбко задрожал и стал сгущаться в прозрачное, светло-коричневое облако. Толща облака темнела и пучилась клубами, словно живая. Клубы дыма скоро начали сгущаться и постепенно стали совершенно непроницаемыми. Гудение при этом не прекращалось и только причудливо меняло тембр, аккомпанируя текучим мутациям мягких клубящихся форм. Объем облака уменьшался на глазах и принимал неясные очертания человеческого тела: из пухлой шевелящейся толщи, словно беспрерывно перетекающей из одной формы в другую, вытягивались руки и ноги, лепилось туловище… Слава и Дима стояли, как завороженные; зрелище захватило их настолько, что никто из них даже не уловил тот момент, когда облако очень медленно и плавно превратилось в Лешу, безмятежно лежащего на полу с закрытыми глазами. Полежав так некоторое время, Леша вздрогнул, потянулся, раскрыл сонные веки и уставился на Славу и Диму. Друзья непроизвольно затрясли головами, глупо глядя на Лешу и не веря тому, что им приходилось видеть.