Остаться собой (СИ)

      Привычно сдав покупку на хранение, жрец задумался о том, что же делать дальше. Стоило бы найти Хозяйку Степи, пообщаться. Вдруг и для него здесь найдется местечко, вопреки прогнозам Духа-хранителя Долины горячих сердец. Парень скривился и зло сплюнул, вспомнив свое пребывание в шкуре белого волка. Провести вечность ручным бездушным, пусть и не обычным, а рангом повыше, совершенно не прельщало. Теперь, когда угроза долгой мучительной агонии исчезла, он стал размышлять о целесообразности подобного выбора. Жить хотелось, слов нет, но не рабом однозначно. Смотаться что ли, поглядеть на местного волка? Так сказать, ознакомиться с перспективой. Приняв решение, сид больше не медлил. Взмыв в небо, он с удовольствием покинул грязное поселение и полетел на север.

      Спустя несколько часов бесплодных поисков, ругающийся, на чем свет стоит, целитель тяжело опустился около нескольких мельниц, живописно разбросанных на цветущей равнине недалеко от Города Мечей.

      - И где эта шавка бродит? – проворчал жрец, направляясь к небольшому трактиру, видневшемуся неподалеку.

      Уютный чистенький зал показался ему лучшим местом на свете. Народа было совсем мало. Несколько работников обедали за дальним столом – вот и все посетители. В воздухе витали запахи вкусной еды, и желудок сразу напомнил, что завтракать в Стойбище хозяин побрезговал, а время уже давно перевалило за полдень. Устало плюхнувшись на широкую лавку, парень сделал заказ и в ожидании его с удовольствием плеснул себе в кружку из запотевшего кувшина, первым делом принесенного нарядно одетой подавальщицей, прохладного травяного отвара. А потом была знакомая горечь послевкусия и голубое кольцо, охватившее тело – результат одного весьма неприятного заклинания магов, лишающего возможности что-либо предпринять. Мир внезапно закружился перед глазами и исчез в ослепительной вспышке, сменившейся непроглядной тьмой.

      Очнулся целитель в сарае на охапке соломы, связанный так крепко, что веревки причиняли боль. Сквозь щели в дощатых стенах пробивались шафрановые лучи заходящего солнца. В полосках света танцевали пылинки. Явственно пахло прелью, мышами, а еще почему-то оружейной смазкой. Жрец витиевато выругался – ну надо же было так глупо попасться! Расслабился, потерял бдительность и перестал ожидать пакости от всех и каждого. Вот и результат – лежи теперь упакованным кулем.

      - Проснулся, спящий принц? Долго ты что-то в отключке провалялся, - раздавшийся внезапно чуть насмешливый голос заставил завертеться на месте в попытках найти неожиданного собеседника.

      - Да не крутись, все равно не увидишь, я за твоей спиной к столбу привязан, - прокомментировал его потуги всё тот же голос.

      - А меня почему на соломе бросили? – удивился парень.

      - Поленились, наверное. Я-то здесь с утра, а тебя притащили часа два назад. Обряд с минуты на минуту начнется, так что ты вовремя вернулся из мира грёз. А то бы пропустил самое интересное.

Раздавшийся следом горький смешок совершенно определенно намекал на печальную шутку в словах незнакомца.

      - Послушай, меня тут так спеленали, не видно – пояс выпотрошили или нет?

      - На месте. Они же не грабители, а фанатики. Вот что от трапезы скотины останется, то подберут, а раньше ни-ни.

      - Ты о чем, какая трапеза?

В ответ прозвучал даже не смех, а хохот.

      - Я ж тебе только что про обряд говорил!

      - И? Обрядов много.

      - Вот чудак-человек!

      - Я не человек, - недовольно буркнул целитель.

      - Поговорка такая. Хорошо, чудак-сид, хотя вы, крылатые, все немного не от мира сего. Про вожака Кровавых волков слышал, надеюсь? А про скандал, разразившийся пару лет назад в Племени Ветров?

      - Про волка – да, - жрец улыбнулся. На ловца и зверь бежит. – Скандалами кочевников как-то не интересуюсь.

      - Старейшина их, дедок слишком уж хитропопый. Чтоб не страдало всё кочевье, заключил договор с Хозяйкой Степи. Он регулярно поставляет жертвы – юношу и девушку, а ее ручная тварь больше никого не трогает. И всё было бы просто замечательно, но тут заезжий герой проникся сочувствием, встретив посланного на смерть воина. Немного пошалил, шавку обидел, народные волнения устроил. Старейшина чуть поста не лишился… вместе с головой. Герой, довольный совершенным подвигом, поехал дальше искать приключений. Кочевники же, по здравом рассуждении, пришли к выводу, что идея была правильной, только надо не своих в жертву, а приезжих. Вот и ловят теперь зазевавшихся одиноких путников на корм скотине.

      - И кому из нас предназначена роль девушки? – сквозь зубы процедил целитель, чувствуя, как ярость застилает глаза кровавой пеленой.

      - Отгадай с трех раз, - собеседник засмеялся, наблюдая за бурей чувств, проступивших на доселе спокойном лице товарища по несчастью, потом примирительно сказал. – Да успокойся уже, тварь с удовольствием лопает любого, вне зависимости от пола. Стариками только брезгует – жизненной силы в них мало, не наедается зверушка. С голодухи, трескала бы всех, а тут, пока есть выбор, харчами перебирает.

Жрец немного помолчал, затем поинтересовался:

      - Оружие, рунки есть?

      - Меч отобрали, на кастеты внимания не обратили. И рунки имеются. Только развязывать нас не станут.

      - Это не проблема. Ты как, предпочел бы сразу смыться или останешься со мной погонять псинку?

Воин задумался.

      - Кочевники не уйдут, пока тварь не нажрется. Полезут драться. Да и рук я уже не чувствую, боюсь ни помочь, ни удрать не смогу.

      - Стрелков у них много? Про руки не переживай, будешь, как новенький.

      - Вообще нет. Если песика зацепят случайно, Хозяйка им этого не простит.

      - Так что скажешь? Не стесняйся – уйдешь, пойму и не обижусь. Мне рисунок боя тогда просто другой придется строить, поэтому я должен знать заранее.

      - С тобой. – воин не верил, что сиду удастся их освободить, но вопреки доводам рассудка, его охватила безумная надежда – а вдруг получится?

      За ними пришли почти на закате. Багровый диск солнца медленно опускался за горизонт, и в его прощальных лучах всё казалось было залито кровью. Кочевники привязали жертвы к специально вкопанному столбу, и отошли подальше. Случалось, что увлекшийся монстр пожирал и слишком близко оказавшегося зрителя. Раздался леденящий душу вой и вслед за ним показалась спешащая на кормежку гротескная и одновременно нелепая фигура, передвигающаяся на двух лапах. Этакая помесь голема с волком – плод фантазии свихнувшегося абстракциониста.