Откровение миротворца (СИ)

По лицу чародейки пробежала тень горькой досады.

– Проклятье! Ну что ж, тогда молись своему Спасителю, чтобы Маркос вернулся назад.

– С ним хранительница Никта, следопыт Калиган, вольный стрелок Автолик… С такими людьми ему нечего…

– И за них молись тоже, плеонейка! – оборвала её Амарта. – Потому что каждый, кто узнаёт личность Кукловода – либо умирает, либо становится его рабом.

Чародейка повернулась, собираясь идти.

– Амарта, – подал неловкий голос Сурок. – Прости меня. За ту стрелу в Саламоре… это… – широкоплечему сарпедонцу, кажется, впервые в жизни не хватало слов. – Эта проклятая вражда… Она всех нас измотала. Когда-нибудь она закончится…

Чародейка бросила на него холодный, ничего не выражающий взгляд.

– Странное чувство, – проговорила она, словно размышляла вслух. – Не так давно я бы ответила тебе… А сейчас… у этого надгробия всё кажется таким мелочным и пустым!.. Вражда не закончится. Этого проклятия не разрушить никому. Но нет никакого смысла просить прощения за то, что давно забыто всеми, кроме тебя самого.

Прождав пока скроется тёмная фигура чародейки, Сурок отряхнул пыль со своего плаща и поправил венок на могиле Эфая.

– Ты поняла, что она сказала? Как по мне, так она стала совершенно непредсказуемой. Не знаешь, чего от неё и ждать.

– От Эфая тоже никто не знал, чего ждать. Но это было чудесно, – промолвила Лейна. – Зачем ты меня искал?

– Ну-у, – сарпедонец наигранно смутился. – Прежде всего, хотел узнать, что там в Спящей сельве. От наших морфелонцев ничего толкового не услышать.

– Всё по старому, – буркнула Лейна. – Наместник Кивей стягивает к сельве войска. Все напуганы слухами о приближении Багровых Ветров с запада. И пока что никто не может объяснить, какую угрозу они несут, – девушка пытливо всмотрелась в хитроватые глаза Сурка. – Что, неужели и Сарпедону ничего не известно?

Сарпедонец от неожиданности отвёл взгляд.

– Нет. Багровые Ветры – это тайна, которую нам никогда не раскрыть.

– Почему ты так в этом уверен?

Сурок помялся.

– Просто знаю. Не будем об этом. Нам ничего не изменить. Поговорим о чём-нибудь другом… Идём, я провожу тебя к твоему форту! – предложил сарпедонец. – Кстати, что ты намерена делать теперь?

Лейне показалась странной его интонация. Он как будто спрашивал одновременно «не занята ли ты этим вечером?» и «не чувствуешь ли ты себя одиноко?»

– То, что советовала Амарта – молиться за Маркоса. И за тех, кто отправился с ним.

Сурок одобрительно кивнул головой, хотя, судя по всему, ожидал другого ответа.

– Да. Похоже, это единственное, чем мы можем помочь им сейчас.

Глава третья Сорванная маска

(Южное море, остров Алабанд)

Морской ветер дул в лицо тёплом и свежестью. Ловя его боковыми парусами, «Вольный» бежал зигзагами, приближаясь к берегам Алабанда. Морской город располагался в прекрасном ландшафте. Уютную гавань с обеих сторон прикрывали гребни острых скал, и островитяне умело использовали эту особенность, создав там оборонные форты с катапультами. Вдали высились конусы давно угасших вулканов, покрытые мелкими хвойными лесами. В долинах за городом раскинулись пальмовые рощи. Сам город поражал густотой и скученностью домов, башен и высоких обелисков. В порту возвышался целый лес мачт с развевающимися лентами знамён всех цветов и раскрасок. Там царило такое многолюдство, что с мостика «Вольного» порт Алабанда напоминал встревоженный муравейник.

– Красивый город, Алабанд, – сказал Марк, любуясь оживлённым портом крупнейшего города Сардисских островов.

– Верно подмечено, но мне больше по душе Мелис, – щуря глаза от морских брызг, ответил Автолик. – Мелисцы, конечно, ещё те гуляки, но умеют жить, не заботясь о завтрашнем дне. И, ни о чём не жалея, бросать все дела и отдаваться празднествам как свободные люди.

– Алабанд с виду тоже не скучный городок.

– Не обольщайся. Здесь все ходят в ярких пёстрых одеждах, и нигде не встретишь людей в нищенских лохмотьях, но Алабандское княжество – настоящая страна бедняков. Алабандцы поголовно бедны, хоть и трудятся от рассвета до заката. Династия морских князей создала общество, в котором нет времени наслаждаться жизнью. Горожане и крестьяне вынуждены работать до изнеможения, отдавая свои годы морю, ячменным полям или ремёслам, чтобы к старости достичь заветной мечты.

– О чём же они мечтают?

– Всё просто: рыбак мечтает стать капитаном рыболовецкой шхуны, крестьянин – мелким землевладельцем, ремесленник – мастером, мелкий лавочник – уважаемым купцом. Вся жизнь приносится в жертву тем нескольким годам старости, когда человек наслаждается своим возвышением.

– Ну, по крайней мере, что-то достаётся детям и внукам, – заметил Марк.

– Ни гроша. По местным законам, наследник может стать законным владельцем имения отца только тогда, когда достигнет такого же звания, что и отец. Потому и стремится всеми силами достичь того же звания, тратя на это зачастую всю свою жизнь. Это гонка за маревом. Хитрые правители южных островов всё устроили так, чтобы люди исправно занимались рабским трудом и при этом верили, что они свободны.

«Вольный» всё ближе подходил к высоким причалам Алабанда, и Марк уже мог разглядеть суетящихся как муравьёв людей: матросов, снаряжающих корабли к отплытию, носильщиков, тащивших с торговых судов огромные тюки, купцов и стражников.

– Здесь есть аделиане? – спросил Марк.

– На Сардисских островах сложились довольно странные верования. Если, допустим, из пятидесятитысячного населения Алабанда сорок тысяч составляют приверженцы Небесного Престола – учения, близкого к Пути Истины, то все пятьдесят тысяч – поклонники культа Форкимара, морского божества.

– Как это? – не понял Марк.

– А так, что островитяне верят и в Спасителя, и в Форкимара. Но Спаситель, как учат их духовные наставники, не влияет на ход жизни на земле, а потому нет особой нужды следовать его Пути Истины. Но чтить надо, потому что смерть неизбежна, и в загробном мире всё равно будет встреча со Спасителем. На земле же надо поклоняться тому божеству, которое имеет земную власть. А здесь правит, как они верят, Форкимар, морской владыка. Море для островитян – это жизнь. Пища и заработок. Форкимару устраивают приношения, воспевают гимны. По большому счёту, в него не слишком-то и верят, в умах островитян больше суеверий, чем твёрдой веры. Они почти как мелисцы со своими сознательно вымышленными божествами. Но для тех любой культ – это повод повеселиться, а для этих – обезопасить себя от беды. Ведь кто знает, вдруг и впрямь этот Форкимар существует.

Подошёл Калиган, переодетый в роскошный парчовый халат.

– В общем так: мы прибыли в Алабанд за коврами и пряностями: имбирь, красный перец, кориандр и прочее.

– Ага. На быстроходном разведочном дромоне, – съязвил Автолик

– Острить на острове не советую, – предупреждающе прищурил один глаз Калиган. – На счёт имбиря и перца я серьёзно. «Вольный» не раз доставлял товары с островов лично для королевы Сильвиры. Борода ради одной разведки корабль не гоняет.

– Деловой подход к морской службе! Ладно, побудем на денёк скупщиками местных пряностей.

– Мечи оставить на «Вольном». Стражники пресветлого князя не любят, когда чужестранцы разгуливают с оружием по их благопристойным улицам.

– Логос тоже оставить? – спросил Марк.

– Я сказал, только мечи. Всё, что можно спрятать под плащ, держите при себе.

Под крики, шум и гам оживлённой пристани «Вольный» пришвартовался к причалу между двумя пузатыми купеческими парусниками. Если простой люд южных островов жил морем и полями, то богатые купцы и сам Тан-Эмар – морской торговлей. Корабли Алабанда славились своим искусством дальнего плавания, постоянно возя грузы как в близлежащие Меликерт и Южный Оплот, так и дальше на юг за Эол – к берегам Светлых пустынь, и на запад – к далёкому Нефелону.

– Разделимся, – сказал Калиган. – Борода, твои шпионы под видом гуляк отправляются вдоль гавани, ты же как мирный купец идёшь закупать пряности. Маркос, Никтилена – вы занимаетесь вашим делом… Автолик, следи за ними в оба.