Высшие цели. Грани судеб (СИ)

- Ей же на работу завтра! - вклинилась соседка, на слух, по всей видимости, не жалующаяся.

- Я помню, - усмехнулась старушка. - Поэтому и говорю, зайди.

Дверь захлопнулась перед Тамарой так резко и неожиданно, что та едва успела отшатнуться.

- До свидания... - растерянно пробормотала она вслед удаляющимся шагам и гулу голосов на лестничной клетке, потом потянулась и защелкнула замок.

***

Наконец-то Тамара осталась одна. Зайдя в ванную, она открыла кран и плеснула в лицо холодной воды. Немного подумав, разделась и встала под душ, каждой клеточкой кожи ощущая как упругие прохладные капли, ударяющиеся об ее лицо и плечи, смывают накопившееся раздражение.

Вода была студеной, но от усталости девушка этого не замечала. Тело казалось чужим и каким-то ненастоящим. Лишь простояв под душем десять минут, Тамара, наконец, осознала, что может простудиться.

Закутавшись в белый махровый халат, девушка впервые за это время посмотрела на себя в зеркало. Отражение "порадовало" ее бледным осунувшимся лицом, синими от холода губами и мучительно-усталым взглядом. Акцент сместился, и Тамаре на мгновение показалось, что из зеркала на нее смотрит совершенно незнакомая женщина. Она долго вглядывалась в своего "двойника", потом тихо укоризненно прошептала: "Разве такая ты, Тамара?.."

На кухне закипел, фыркая от своей важности, чайник. Девушка неспеша достала из шкафчика большую белую фарфоровую пару - чашку и блюдце из дорогущего подаренного ей еще на свадьбу сервиза. Кому и зачем она его берегла? Теперь Тамаре было все это странно и смешно. Поставить сервиз гостям, а самой пользоваться все время копеечными, неряшливо отштампованными чашками и тарелками. Для чего все это нужно?

Кофе в белоснежном фарфоровом убранстве выглядел нарядно и торжественно. Тамара подумала немного и добавила в чашечку немножко корицы и кусочек сахара. Беззвучно размешала серебряной ложечкой, пьянея от пряного, ни с чем не сравнимого аромата.

Потом бережно и осторожно поставила чашечку на широкий подоконник, единственным жителем которого была увенчанная нежными алыми бутонами зацветающая роза, и тихонечко присела рядом с ним на стул.

За окном шел дождь. Крупные тяжелые капли прозрачными бусинами бились в стекло, сливаясь в единые ручейки и потоки, выписывающие на окне замысловатые узоры. Метался, ликуя, вырвавшийся на свободу ветер, и с каждым его порывом казалось, что дождь превращается в единую живую струящуюся в воздухе пелену.

Термометр на внешней раме показывал плюс восемнадцать. Нескончаемая сорокоградусная жара наконец-то спала, подарив всему живому долгожданную прохладу и переполняющую свежесть чистого, напоенного влагой воздуха.

Тамара любила дождь. Дождь и прохладный ветер. Они навевали грусть и светлое, отрешенное умиротворение, которого не найти ни в одном уголке земного шара, потому что живет оно только в душе и разбудить его совсем непросто. А еще дождь дарил время. Время на то, чтобы остановиться, задуматься, осознать. Время, чтобы побыть просто собой.

Девушка вздохнула и медленно провела пальчиком по ободку белоснежной чашки, наблюдая, как отражается в насыщенном темно-коричневом, припудренным паром, зеркальце не на шутку разыгравшаяся непогода. Сделав маленький глоток любимого напитка, задумчиво куснула губу и посмотрела куда-то вдаль, сквозь завесу дождя, каменные оковы города, сквозь отсчитывающее секунды время.

Так что же было с ней во время этого странного нескончаемого сна - навязанное усталостью видение или все-таки реальность?..

Тамара на мгновение спрятала лицо в ладонях, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь стоящее, но мысли путались и ускользали, едва намеченные воспоминания растворялись в туманной, словно бы навеянной извне дымке. Это было обидно и несправедливо. Едва только очнувшись - она помнила все, а теперь некогда ясную картинку раскидал, разорвав в мелкие клочья бесстрастный ветер реальности.

Девушка раздраженно тряхнула головой и, потянувшись, взяла с полки ручку и простенький блокнот, вырвала чистый листок и, отхлебнув еще кофе, принялась записывать все, что приходило ей в голову.

Обрывки фраз, странные имена, красочные пейзажи. Море, миражи, горячий песок, Наставник, необычный синий зверек, горькая обида и отчаяние, а еще разочарование, страх и желание остаться. Варлам, маячки, свобода выбора... Дикая усталость, замутненное сознание и снова холодная безразличная пропасть...

Тамара остановилась, вчитываясь в выведенные ею же строки. Все это казалось сказочным и далеким, словно забытый сон. Но что-то внутри нее абсолютно точно знало, что истинная реальность скрывается как раз там - за небрежными округлыми буквами, бисерной нитью рассыпавшимися по листу бумаги. И эти маленькие бусинки мало-помалу собрались в аккуратный и четкий узор, в котором не хватало, правда, одной маленькой, но существенной детали - последнего, перед выходом, разговора с Наставником.

Но и то, что вспомнилось - Тамару отнюдь не порадовало, наоборот, вызвало прилив обиды и ярости.

Так значит свобода выбора? Девушка досадливо стукнула кулаком по подоконнику. Замечательно! Она медленно оглядела свою маленькую кухоньку. Задержала взгляд на вечно протекающем потолке. Сама виновата - поступала неправильно? Взгляд скользнул по запястью, остановился на золотом браслете. Из-за меня все это, получается? Тамара тряхнула рукой, заставляющее надетое на тонкую цепочку кольцо свеситься вниз. Все, значит, я могу? Все что угодно - стоит только захотеть?! Она со злостью рванула браслет, заставляя его порваться. Почему же ты раньше молчал об этом, Алмар?! Девушка открыла окно и с ненавистью вышвырнула обручальное кольцо в пелену дождя.

Ворвавшийся в кухню ветер щедро плеснул увесистую пригоршню холодных капель Тамаре в лицо, немного охладив ее пыл. Девушка захлопнула окно и на несколько минут застыла перед ним, медленно глубоко дыша и покусывая губу. Когда она повернулась - от гнева не осталось и следа, а взгляд приобрел холодную отстраненную решимость и спокойствие.

Глава 6

За окном было пасмурно. Комната, залитая прохладным дневным светом, светилась мягкой тишиной. Часы меланхолично отсчитывали секунды. Большой дымчатый кот устало спал в теплом и уютном сером кресле, почти сливаясь с ним. Тамара тихонечко укладывала в дорожную сумку последние вещи.

Весь вечер она провела, тщательно и аккуратно разбирая свои шкафы и полки. Почти все, что ей попадалось под руку - отправлялось либо в одну из специально принесенных ей из ближайшего магазина коробок, либо безжалостно выбрасывалось в мусорное ведро.

Старая одежда, куча мелких никому не нужных безделушек, вазы, посуда, книги, надаренные еще в детстве мягкие игрушки, диски с музыкой, косметика...

Все, что было новым и пригодным к использованию - Тамара внимательно осматривала и аккуратно складывала в коробки, остальное - рвала, разламывала, разбивала и выбрасывала.

Лишь только самые личные вещи, несущие частицу ее самой, ее душу и воспоминания - она складывала отдельно, в большой белоснежный пакет.

Поздним вечером, когда немножко поутих дождь, и жители домов постепенно начали укладываться спать, а опутанные темными сумерками улицы опустели, Тамара по одной вынесла коробки с вещами во двор и осторожно поставила их под козырек соседнего подъезда. Игрушки, конечно же, разберут дети, а остальное... может быть тоже кому-нибудь пригодится. В их дворе иногда делали так, когда переезжали или когда кто-нибудь "уходил" навсегда.

А потом Тамара вернулась домой, оделась потеплее, позвала с собой кота, взяла огромный белоснежный пакет и, бережно прижимая его к груди, пошла по узкой грунтовой дороге к незастроенному пустырю на задворках города.