Дело о летающих коврах (СИ)

     - Жив?

     - Вроде уже спрашивал. - буркнул Мерино в ответ. - Жив, у мертвых ничего не болит.

     А у него болело все: голова гудела от последствий взрыва, раненое плечо (болт уже выдернули и рану стягивала тугая повязка) дергало вспышками при каждом движении, спину ломило от долгого лежания на полу. С ощущением дежа вю, он ухватился за протянутую руку бойца. Тот острожно, придерживая второй рукой за спину, помог ему сесть и привалиться спиной к опрокинутой столешнице.

     - Лекарь скоро будет. Посмотрит тебя. - сказал Бельк. И отправился по своим делам.

     Битва за постоялый двор закончилась уже какое-то время назад: не настолько давно, чтобы привести трапезную залу в порядок, но и не только что - большую часть трупов уже вынесли на улицу. С учетом того, что по помещению передвигались его коллеги и солдаты в кирасах, которые продолжали волочить наружу тела или поднимали столы и стулья, победа в этой битве осталась за Тайной стражей.

     Возле входа лежали три человека. Мерино обратил на них потому, что были они живы, лежали лицом вниз, а руки были связаны за спиной. И еще потому, что рядом с ними сидел на корточках кавалер Маркетти.

     Пленные.

     Командир группы явно вел допрос. Он что-то не громко спрашивал, замирал лицом, выслушивая такой же тихий ответ, сново задавал вопрос. Дознаватель даже попытался поняться и подойти поближе, чтобы слышать слова. Его ощутимо качнуло и он упал бы, если бы его не подхватили чьи-то руки.

     - Вы с ума сошли, юноша? - прямо в ухо шикнул ему картавый голос. - Я для этого вытаскивал из вашего плеча арбалетный болт, обрабатывал и зашивал рану, что бы вы свели мои труды на нет едва придете в себя! Сидите, там уже справятся и без вас!

      Средних лет невысокий толстячок с гладким, каким то даже женским лицом, сердито хмурился, говоря все это. Смотрелось это довольно смешно: этакий сердитый колобок. Вероятно, это и был лекарь, про которого говорил Бельк. В споре с лекарем Мерино может быть и победил бы, однако спор с собственным телом однозначно проигрывал. Больше всего хотел присесть, а лучше - прилечь. Закрыть глаза и предоставить остальным разбираться с последствиями нападения на отряд Тайной стражи. Однако присутствовал в голове будто бы зуд, хотелось узнать кто на них напал, скольких группа потеряла и что командир планирует делать дальше.

     Пришлось пойти на компромисс с телом и лекарем.

     - Вы мне, синьор лекарь, помогите поближе к командиру подобраться! - попросил он с вымученной улыбкой. - А там уж я сяду и не подымусь, пока вы не разрешите!

     Толстячок задумчиво осмотрел пациента, что-то внутри себя решая похмурился и, наконец, кивнул.

     - Обопритесь на меня, юноша,- пробурчал он, помогая Мерино, мужественно сдерживающему рвущийся из горла стон, подняться. - И тихонько.

     На пять шагов по внутреннему времени дознавателя ушло какое-то безумное количество времени. Наконец добравшись до стола,стоящего в двух шагах от ведущего допрос Маркетти, лекарь усадил его, осмотрел рану и, удовлетворенно буркнув, заставил проглотить какое-то вонючее пойло и отправился заниматься другими ранеными.

     -... пойми меня правильно. Ваши люди стольких моих положили, что я город по кирпичику разберу, до основания срою, но кодлу вашу найду.

     Говорил Маркетти тихо, проникновенно, наклонившись к самому уху одного из пленных. Тот лежал на животе, поворотив лицо в сторону, чтобы не дышать прямо в грязные доски пола. Выглядел он... обычно. Серая куртка, коричневые штаны горожанина. Волосы темные, припорошенные пылью. Стрижка короткая, волосы даже в хвост забрать не удасться. Никакой: ни худой ни толстый, ни высокий ни низкий. На улице мимо пройдешь и не взглянешь.

     - А мне все одно помирать, гончая! - с веселой злостью ответил кавалеру пленный. - Зачем еще и своих сдавать.

     Маркетти как-то по доброму и с сочувствием улыбнулся допрашиваемому.

     - Так ведь умирать по разному. Давай я тебе кое-что о себе расскажу, хорошо? Что бы ты понимал кто я и не ждал чудес. Я рыцарь. На восточном фронтире прослужил двадцать пять лет. Ты знаешь, что такое восточный фронтир? Вижу, знаешь. Это постоянная война, парень, вот что это такое. Племена кочевников-орьяк, язычников из Димаута, шаманы с Йотурны. Они постоянно пробуют на зуб границы Империи. И я давал им по этим зубам двадцать пять лет, мой мальчик. На фронтире как таковых законов нет, только целесообразность ради выживания. Порой приходилось ради этого выживания пытать людей. И не только людей. Я тебе так скажу - император меня к себе личным палачем не возьмет только по причине преклонного возраста. Но его заплечных дел мастера со мной вполне могут консультироваться. Понимаешь о чем я?

     - Пугай детей, гончая! - откликнулся пленный. - Страшных сказок я с пяти лет не боюсь.

     Маркетти кивнул с печальной улыбкой.

     - Другого ответа прямо сейчас я и не ждал. Но этот ответ изменится меньше чем за двадцать минут. Я тебе это рассказал не с целью напугать. Просто, чтобы ты понимал - долго ты не продержишься. У меня на блиц-допросах в полевых условиях было иной раз меньше пяти минут и всегда, слышишь? Всегда я получал интересующие меня сведения. Поэтому - последний шанс. Если не хочешь уйти на суд к Единому окровавленным и мычащим от боли и ужаса куском мяса, лучше ответь на мои вопросы.

     - Клал я на вашего Единого! - пленник изогнул шею до хруста и попытался плюнуть в кавалера. Не вышло. Маркетти вздохнул устало, без эмоций стукнул кулаком по макушке лежащего.