Оборотный случай (СИ)

Наверно, срок заражения Дейнелана равнялся сроку заражения Онира. Я не имел понятия, кто быстрее развивается: вампиры или оборотни, так что не знал, что и думать. Онир выглядел сейчас довольно знакомо: разозленный до предела старший брат. Он наносил сильные, увесистые и быстрые удары по рукам и голове оборотня. Дей же бил реже, но по уязвимым местам, и целился в определенные точки, снова и снова попадая в них даже ценой своей неважной защиты. Оба метода давали плоды, и через две минуты оба Разнокровных казались основательно помятыми и у обоих из нескольких ран шла кровь.

Меня сдерживал страх перед более сильными существами. Стоя у двери соседней комнаты и удивляясь, как это никто не услышал еще этой потасовки, я стоял и не решался подойти и помочь другу довольно долго. Решимость оставаться нерешительным пропала тогда, когда Онир отбросил Дейнелана в комнату, где прятался сам и направился ко мне. Я расценивал этот вариант как один из возможных и поэтому примерно знал, что делать в такой ситуации. Я быстрым шагом ретировался за дверь, около которой стоял, и захлопнул ее перед самым носом вампира.

Дейнелан уже не может сражаться! Что делать? Позвать Ктори? Она слишком слаба, да и могут услышать маги. Почему все происходит так быстро? Нельзя сориентироваться!

Дверь с небольшой и хлипкой, словно поставленной для вида, щеколдочкой продержалась совсем недолго, после чего впустила в комнату моего брата. Он испачкался в крови еще сильней, чем тогда, когда убил первого мага, а взгляд был совершенно безумен.

— Нигиз приказал устранить всех бесполезных и мешающих, — с минимальной тенью сожаления сообщил Онир и со злобной рожей шмыгнул носом.

— Я же не мешаю тебе, — сблефовал я, отступая назад, пока не уперся в стенку.

Я постоянно смотрел за спину вампиру: вдруг там покажется кто-нибудь из друзей? Даже мага, и того мне хотелось бы встретить! Он хотя бы убьет гуманно. Хотя… почему это меня должен убивать родной брат?

— Подожди, Онир, — я на миг остановил его приближение, вытянув правую руку вперед. — Разве ты меня не помнишь? Я же брат твой, Редви де Лор, сын Амарзая и Фальмитии! Мы с тобой вместе росли, нас воспитывали одни и те же люди. И лишь несколько дней назад, когда наши жизненные пути якобы разошлись, ты решил, что они разошлись сильно и надолго? Разочарую тебя: нет, нет и нет. Я постоянно помнил тебя, просил богов, чтобы они помогли тебе выжить и вернуться сюда. Не исключено, что именно по моим просьбам они помогли тебе остаться в живых. Посмотри на себя! Разве ты такой? Может, ты меня иногда подкалывал, может, унижал и первым лез в драку — но это так по-братски! А все потому, что мы — братья, а им не пристало друг друга убивать.

Высказавшись, я задержал взгляд на глазах Онира, чтобы заметить малейшие изменения в его намерениях.

Взгляд его стал мягче, так и выглядит настоящий взгляд братьев. Глаза повлажнели, а острые зубы закусили нижнюю губу. Сейчас Онир был похож на одного из вызывающих жалость калек на Егерьской площади, но гримаса раскаяния все же на лице появилась.

— Я не виноват, что слаб волей, — сказал он жалобно.

— Ты силен, я знаю, — твердо сказал я и даже хлопнул для убедительности его по плечу. — Ведь ты добрый, а доброта — это сила!

— Тогда я слаб. Добро из меня уже ушло, — грустно сказал Онир.

Нужно действовать решительно, чтобы вернуть ему человечность и выжить. Я подошел к брату, приобнял его и убедительно уверенным голосом произнес:

— Докажи, что ты сильный, в первую очередь себе. Плюнь на тупой приказ. Не убивай родного брата.

— Знаешь, а ведь ты прав, — улыбнулся наконец Онир. Если не считать клыков, я смотрел сейчас на моего брата, а не кровожадное чудовище. А моему брату не была чужда человечность. Сейчас он выглядел очень грустным и жалким.

— Как ты? — полюбопытствовал я, заботливо смахнув несуществующую пылинку с его куртки, настолько промокшей в крови, что высохла бы нескоро.

— Я сделал самую большую тупость в своей жизни, — заскрипел зубами Онир.

— Ничего, мы можем спастись. Нас никто не видел, никто не узнает. Пойдем отсюда быстрей, и поможем Дейнелану с Ктори, — напомнил ему я.

Онир направился к выходу, а я, так и не убрав руки с его шеи, двинулся рядом.

— Как же все-таки хорошо, что ты сейчас человек! — сказал он.

— Угу. Думаешь?

— Конечно. Люди, они человечнее. Всегда могут наставить на верный путь и скорее помогут, чем убьют. Другой бы на твоем месте поступил иначе. Люди добрее. Душевнее. Мягче. Наивнее. Тупее.

Пальцы Онира впились в мой бок и сжали его так, что, по-моему, там что-то хрустнуло. Я неосознанно отпрянул от него, но цепкая хватка кровопийцы не ослабевала. Другая его рука схватила меня за плечо.

— Ты думал, я поверю этим бредням? — хохотнул вампир.

Значит, все это время он со мной играл и нисколько не задумался о своей вине перед окружающими? Передо мной? Этот наркотик, которым Нигиз напичкал беднягу, силен и заставляет зависимых не только делать ужасные вещи, но и притворяться здоровыми! Словно и не существовало у них прошлой жизни.

— Но ты же мой брат, — снова попробовал я, не веря, что все может так закончиться. Тот лишь поднял правую руку к горлу и схватился за него смертельной хваткой. Его глаза блестели тем же безумным блеском, как и у Ктори в моменты смены личности.

Онир не говорил уже ничего, только увеличивал давление на мое горло, и его взгляд становился еще страшнее. Свободной рукой я старался остановить удушение, но под неудобным углом рука человека может немного.

Но перед глазами даже не начало темнеть, как меня спасли. Как еще объяснить то, что Онир вдруг отпустил меня и с нелепым воплем начал тереть себя по лицу, рукам и груди? Я быстро обернулся и увидел лысого невысокого человечка в мантии. Наконец нас нашел маг! Это лучше, намного лучше, чем ничего.

Пока я заглатывал воздух в такой спешке, будто он скоро закончится во всем мире, маг бесстрашно подошел к Ониру, который до сих пор кричал и тер себя по лицу.

— Надо же, как неплохо я применил болевое заклинание. А кто ты такой? — спросил он меня.

— Ну, я, э-э-э… Он на меня напал! — я ткнул пальцем на брата, стараясь отвлечь внимание врага. Но на лысом эта слабая отговорка не подействовала:

— Это — вампир, убивший уже пятерых магов. Как, ума не приложу. Но кто ты? Точно не один из нас. Наложить такую же боль на кожу?

И тут по его затылку четырежды за одну секунду ударили кулаком. Настолько сильно и настолько быстро, что маг замертво рухнул на пол, не успев даже охнуть. Онир, смогший ударить его сквозь боль, сразу же воспрянул телом и духом: после смерти заклинателя действие магии пропало. Как пропал и я.

— Убивать магов легко. Просто доверие — это страшная вещь.

Единственный шанс спастись — понадеяться на Дейнелана и успеть добежать до него. Я рванул с места и, пользуясь близостью к двери, захлопнул ее и забежал в комнату, где до сих пор находился раненый оборотень. Ему сильно досталось: кровь вытекала из руки, еще губа и бровь были рассечены, не считая покрасневших мест будущих синяков.

Бывший маг уже стоял, но прислонившись к стенке и не двигаясь дальше. Он перевязывал запястье какой-то фиолетовой тряпкой, очевидно, позаимствованной у одного из мертвых коллег. Он поднял голову и сначала посмотрел на меня, а потом с ужасом — куда-то мне за спину. Я понял, что меня догнал хищник.

И тут во мне запылала ярость. На всё и всех вокруг: на слабаков-магов, на свою доверчивость, на безвольность Онира. Как и в те времена, когда я был оборотнем, тело налилось тяжестью, а руки сами собой желали ударить кого-нибудь. Я и не заметил, как в мгновение ока повернулся назад и ударил брата в подбородок правой, а затем и сразу левой рукой. Вампир, уже хотевший навредить моей шее, не ожидал отпора и даже не понял, что произошло. И в ближайшее время лишился возможности понимать: его так сильно приложило головой о стену, что и двигаться не получилось бы.