Шагни в Огонь. Искры (СИ)

– У жрицы Огня?! От кого?!

Дева помотала головой. Сейчас она сама напоминала ребёнка.

– Я посмотрю. Посмотрю, спрошу Огонь. Вдруг я смогу как-то этому содействовать.

– Быть может, вам выдать замуж кого-нибудь из ваших фрейлин? – Орриэ-лаэ пришло в голову внезапное предположение: возможно, Деве всего лишь хочется поиграть в матримониальные игры, посоставлять планы? Откуда иначе подобные безумные идеи: рождение мессии, поиск супруга для Жрицы? Какую угрозу видит Дева, когда о ней не осведомлён ни один человек из могущественного аппарата госбезопасности – ни даже сам её глава?

– Алор-суэ, замолчите.

Он замолчал, оборванный, возмущённый, обиженный.

Она продолжала смотреть в окно.

Маленькая черноволосая девочка недалеко от них, в тех же покоях, спрятавшись от солнечного света за тяжёлыми занавесями, играла сама с собой. Расставляла на доске деревянные фигурки и тут же их смахивала, повинуясь сложным, неизменным с древних пор правилам. Синие глаза внимательно следили за расположением фигур, а разум сосредоточенно просчитывал ходы.

Время летело, не останавливаясь ни на миг.

***

Светловолосый нинъе с нахальным зелёным взглядом и до подозрительности невинным выражением лица глянул на напарника – не проявляет ли тот признаков усталости, – потом на часы – далеко ли ещё до конца смены. Ждать предстояло немало, стража у покоев королевы всегда чувствовалась бесконечной. Зато потом – придёт ночь, и город раскинется перед нинъе, распахивая в объятиях руки, обещая наслаждение, дразня жаром беспокойных огней.

Время отсчитывало секунды.

***

Элхе с необычной формой ушных раковин стоял неподвижно, будто не ощущал ничего: ни тяжести в ступнях, ни неудобства от неизменной позы, ни боли в затёкших плечах. Чёрно-голубые его глаза смотрели прямо перед собой, в пространство, а в голове медленно переплетались совершенно посторонние мысли: о заклинаниях, круговороте энергии, преимуществах светлого полюса перед тёмным.

Элхе не обращал внимания на бегущее время.

***

Девушка, склонившаяся над зелёными травяными макушками, устало выдохнула, потёрла лоб запачканной в земле рукой и смахнула с крыльев носа выступившие капли пота. Тёмно-фиолетовые волосы упрямо лезли в глаза, мешали смотреть, путались, пачкались. Кольца ножниц уже начали резать пальцы, а жёлтенькие цветки зверобоя норовили разлететься от каждого неосторожного движения, и девушка проклинала ту минуту, когда в голову ей пришла мысль заняться сбором трав. А ведь ещё надо разбирать собранное, чистить и раскладывать для сушки. Нет чтобы приступить к этому завтра с утра.

Солнце клонилось к закату.

***

Темноволосый молодой человек лет восемнадцати посмотрел вдаль, туда, где в жарком мареве дрожали занесённые песком серые камни развалин. Вокруг них копошились люди, гортанные возгласы пронизывали горячий воздух. Желудок жалобно взвыл. Где там родители? Небось, ещё не скоро вылезут.

Поскорей бы пришла пора ужинать – и спать.

***

Красивая девушка с тонкими острыми ушами, длинными белыми волосами равнодушно взглянула на окно. Скоро вечер, скоро ночь – и можно будет тихо выскользнуть из особняка, отправиться в заманчивую прогулку по улицам Огненной столицы. В самый раз: и спадёт жара, и благословенная темнота позволит сумасбродам насладиться неузнаваемостью, вновь поиграть с огнём.

Ночь постепенно захватывала город, время неумолимо двигалось вперёд.

***

Одинокая тень сидела на качелях. Это был молодой человек, не старше восемнадцати. Привалившись плечом к прутьям, он смотрел на тихое, дышащее волнами море. Потом глянул на усыпанное звёздами небо, зажмурился. Губы растянулись в усмешке.

Время наступало.

Через два года придёт смерть. А вслед за ней – новая жизнь.

[1] Тэкки – буквально «солнечный камень», энергетический накопитель.

[2] Каждый месяц года у элхе длится тридцать дней.