Дама с единорогом (СИ)

— Обещаю, буду нема, как могила! Ну, так в чём же секрет? — Мелисса позвала служанку и послала её за водой.

— Я жду ребёнка, — радостно прошептала графиня, сделав несколько глотков.

— Как? А муж знает? — Она была окончательно убита.

— Нет. Пока. Когда я узнала, он уже уехал. При случае я скажу ему. Роланд так обрадуется… Знаете, — она выпрямилась, — я уже люблю его.

— Кого? — не поняла гостья.

— Ребёнка. Я думаю, это мальчик. Он будет таким же сильным и смелым, как его отец. Я так счастлива, Мелисса, если б Вы только знали! Знать, что в тебе живёт плод любви…

— Так Вы любите графа?

— Не знаю, я ничего не знаю. Но, уверена, лучшего отца для моего малыша не найти. Когда он родится, я буду самой счастливой матерью на свете! Жаль, что некому научить меня заботиться о ребёнке. Если бы мать Роланда была здесь… Я так мечтаю познакомиться с ней, с её дочерьми… Она, наверное, удивительная женщина!

Пока она говорила, с лица Мелиссы не сходило выражение досады. Она завидовала подруге, её внезапному счастью в замужестве, в то время, как ей, Мелисандре Гвуиллит, придётся рожать от «саксонского бурдюка».

— Но что это я всё о себе да о себе, поговорим о Вас. — Заметив хмурое лицо княгини, Жанна решила прервать свои радостные излияния. — Как живёте?

— Неплохо, — кисло ответила Мелисса. — Замок дядюшки, как и наш собственный, построен на высоком холме и великолепно защищён от врагов; нам нечего опасаться.

— А как у Вас с провизией?

— Нам не на что жаловаться. А как у Вас?

— Зерна не так много, но голодать мы не будем. Как поживает Ваш брат Давид?

— Быть может, совершает сейчас какой-нибудь подвиг, — усмехнулась Мелисса.

— А Ваш отец?

— Не выезжает из Гвуиллита, но снабжает деньгами войско.

— Чьё войско?

— Королевское. Отец давно присягнул королю. Он не любит Ллевелина и сделает всё, чтобы не дать князю укрепиться в Уэльсе. Как видите, он не прогадал: Ллевелин мёртв, его люди скоро будут разбиты.

— Вы не возражаете, если я ненадолго остановлюсь у Вас? — заискивающе спросила княгиня. — Надеюсь, гнев отца немного поостынет…

— Но что, если он узнает, что я прячу Вас? — покачала головой графиня. — Мне достанется и от него, и от мужа, а мне не хотелось бы огорчать Роланда пересудами.

— Никаких пересудов не будет, отец ничего не узнает. Ну, так можно мне остаться?

— Не знаю. У меня живёт деверь, я не уверена, что моё гостеприимство придётся ему по вкусу.

— Он вмешивается в Ваши дела? Управляет баронством в отсутствие Вашего мужа?

— Нет, баронство вверено мне.

— Тогда я не вижу причин, которые мешали бы приютить меня.

— Бог с Вами! — сдалась Жанна. — Оставайтесь!

Тем же вечером скончался Адриан; переезд на новое место и травы графини не помогли.

Джуди немножко поплакала, сходила к капеллану, занявшему место опозорившегося отца Тальбота, и попросила помолиться о душе малютки. Теперь все её заботы сосредоточились на Рут.

Сестра оказалась крепче брата и пошла на поправку.

Известие о приезде графа Норинстана, застало Жанну на кухне.

— Как, он здесь? — Она ополоснула руки. — Надеюсь, ты предложила ему элю?

— Конечно, но он…

— Что он? Да говори же! И приведи себя в порядок, а то перед мужем стыдно.

— Стыдно… Сами бы переоделись! — пробурчула Джуди. — Графу Ваше платье не понравится. Он, как я ему сказала, что Вы Элсбет помогаете, так осерчал! Боюсь, сам сюда за Вами явится.

— Вытри руки и беги ко мне. Достань серо-голубое платье и мой лучший платок. Я сейчас приду, только скажу Элсбет, что делать дальше…

— Идите, госпожа, не тревожьтесь! — подала голос кухарка. — Я как-нибудь управлюсь — стряпуха всё-таки.

На полпути к себе Жанна столкнулась с мужем.

— Хороша же у меня жена! — рассмеялся граф.

Щёки графини зарделись от смущения.

(«На кого я похожа? Платок не первой свежести, платье старое, а на подоле — пятна. И мука. Точно, мука! Как я раньше не заметила? И стряхнуть нельзя, и так сидеть стыдно… Решено, я надеру уши ленивцу, который проворонил графа! Он меня запомнит… Но надо привести себя в порядок»).

— Соблаговолите подождать меня, я скоро приду, — выдавила из себя Жанна.

— Так и быть, подожду.

Камин прогорел, но от углей все ещё шло тепло. За свою долгую жизнь он сумел обогреть не один десяток человек. Граф подсел к нему вплотную и уставился на угли.

— Вот и я. Пришла так быстро, как смогла. — Графиня присела возле мужа, поёжившись от сквозняка.

— Вы бы велели протопить, а то заболеете, — посоветовал Норинстан.

— Я так и поступлю. Признаться, я не ждала Вас так рано…

Сдержанность была напускной — она обрадовалась его приезду.

— На то были причины. Вам лучше уехать отсюда. Вам и юному барону.

— Уехать? — удивлённо переспросила Жанна. — Но зачем и куда?

— К родственникам. Здесь слишком опасно.

— Но леди Джоанна уехала ещё летом. Я понятия не имею, где она сейчас, а к Уилморам я ехать не хочу, у них и так хватает забот.

— Поедете к леди Маргарет Кэрби, одной из моих сестёр. Если не хотите, можете подождать окончания валлийской заварушки вместе с моей матерью и другой моей сестрой Флоренс, заодно отговорите эту дуру уходить в монастырь.

— Она хочет уйти в монастырь? — изумилась графиня. — Но почему?

— Сам не знаю, — равнодушно пожал плечами Роланд. — Флоренс мечтала об этом с самого детства.

— А почему Ваша мать и сестра не живут с Вами? — Жанна устало опустилась на пол.

— Почему же, они как раз живут со мной. В числе приданого матери отцу отошли земли неподалёку от Рединга. Собственно, это и есть мой дом.

Графиня покраснела. Она должна была догадаться.

(«Хороша и, чёрт возьми, знает, что хороша! А когда краснеет… Думаю, матушке она понравится. Пусть съездит в Орлейн, познакомится с ней, развеет её сомнения — она безумно ревнива, как и все женщины»).

— Итак, Вы поживёте немного в Орлейне, а там посмотрим.

— Где? — переспросила Жанна.

— В моем замке у Рединга, Вам там понравится. Я дам Вам денег на дорогу и скажу, что передать на словах матушке.

— Но я не хочу уезжать! Я родилась здесь…

— С каких это пор Вам разрешено мне перечить? Отныне моя воля для Вас закон, — нахмурился Роланд.

— Я не смею перечить Вам, но дороги сейчас плохи…

— Черт с Вами, упрямая женщина! Вы немного обождёте с отъездом, но при первой же возможности я отправлю Вас с братом к матери.

Она кивнула, молясь, чтобы этот день не настал.

— Я слышал, Вы несколько стеснены в средствах… Не проще было попросить денег у меня, чем на свой страх и риск искать сомнительных покупателей шерсти?

— Я не нуждаюсь в деньгах, благодарю.

— Я не позволю своей жене одеваться, как нищенке, заниматься чёрной работой, посылать слуг к ростовщикам. Не порочьте имя Норинстанов! Надеюсь, этого Вам хватит на первое время. — Он отвязал от пояса кошелёк, высыпал на ладонь гость монет и протянул супруге.

— Я не могу их принять, — попыталась отказаться Жанна.

— Берите и забудьте про гордость. Отныне Вам придётся во всём мне подчиняться.

— Хорошо, я возьму их. Но за это я отблагодарю Вас обедом.

— Нет уж, Вы другим меня отблагодарите. — Норинстан притянул её к себе и поцеловал в губы.

— Сейчас нельзя, это грех! — Графиня покраснела и отстранила от себя его руки. — Лучше пообедайте.

— Но не заниматься же этим на сытый желудок! — нахмурился граф.

— Сейчас пост, и даже мысли об этом порочны, — пробормотала Жанна. — К тому же у меня есть дела по хозяйству…

— Никаких дел, если я приказываю! — топнул ногой Роланд.

— Я не могу.

Она выскользнула в соседний закуток и уже оттуда спросила:

— Вы приехали один?

— Со мной только мои люди. Вас так беспокоили дела — а Вы тратите время на пустые разговоры, — с издевкой заметил Роланд.

— Вовсе не пустые. Ваши люди — не бесплодные духи, их тоже нужно накормить, — рассмеялась Жанна и скрылась из виду.