Драконы Солернии (СИ)

  Это можно было сравнить с двумя ярящимися драконами, каждый разевал пасть всё шире и шире, пока один не исчерпал свои возможности.

  И тогда Луиджи, не в силах остановиться и снести оскорбление, шагнул за грань своих сил. Мы все почувствовали это, как будто произошёл разрыв реальности, мир треснул, и трещиной был внук матроны. Из него хлынул такой поток Силы, что огненный столб, взвившийся вокруг юноши, грозил поглотить его самого!

  Я знаю, что многие за моей спиной закричали от ужаса: нет ничего хуже, чем оказаться рядом с волшебником, потерявшим над собой контроль, но я не слышал ни звука. Всё заглушил рёв горячего воздуха, злобным сирокко пронёсшемуся по залу и опрокинувшему людей навзничь. На ногах устояли только мы с маэстро Фабио, да мой напарник шаг за шагом, продвигавшийся к противнику. Яростное пламя, катившееся к нам жаркими валами, грозило сожрать и его вместе со всей его бронёй, только вот это был не обычный лёд...

  Ди Ландау отбросил ножи и в самых лучших райнейских традициях со всего маху врезал кулаком Луиджи под дых! Сжатая ладонь, усиленная глыбой льда (право слово, как он умудрился в этой адской печи создавать свой лёд?!) нанесла сокрушительный удар, опрокинув юношу навзничь.

  Злодейский ледяной волшебник налетел на него коршуном и принялся лупить, выплёвывая слово за словом:

  -Не! Смей! Лезть! К! Моей! Лючи! И! Учись! Держать! Себя! В! Руках!!!

  Мы слышали каждую его фразу так чётко, как будто он стоял рядом.

  С каждым выкриком он сбивал с Луиджи пламя. В танцующем мареве жаркого воздуха, мы не сразу увидели, что внук матроны оказался закован в ледяной панцирь почти полностью. Ди Ландау возвышался над ним сияющей белой глыбой, как горный ледник, торжествующий над потухшим вулканом.

  Температура в помещении упала настолько, что у нас вырывались клубы пара изо рта. Знаки-накопители пылали как маленькие солнца, но даже они не могли победить всепоглощающий мороз.

  Мой напарник с трудом поднялся, таща на себе все свои волшебные доспехи как легендарную драконью чешую, и обернулся к нам:

  -Чего вы встали?! Тащите Оковы, я его долго не удержу!

  Звук его голоса, резкий, как зимний стылый ветер, привёл окружающих в чувство. Целители, офицеры Криминального отдела и полицейские сорвались с места. Они все были при исполнении, поэтому носили при себе нужные комплекты. В результате через пару секунд минимум по три браслета красовались у Луиджи на руках и на ногах.

  Едва всё было кончено, мой напарник рухнул на пол, а его броня и глыба, удерживающая его противника, развалилась на мельчайшие кусочки, усыпав паркет серебром.

  Я помчался поднимать ди Ландау, а маэстро Фабио и матрона Маргарита кинулись к лежащему секретарю.

  В возникшей суматохе никто не заметил, откуда явился патрон Стефано. Он, поверх кителя, одновременно был завёрнут в классическую старинную тогу с пурпурной каймой, которую по слухам ещё самолично носил отец его отца его отца его отца. Голову начальника Аналитического отдела украшал лавровый венок.

  Там, где проходил светловолосый провидец, ложилась тишина и все взгляды обращались на него. Все тут же узнавали древнейший ритуал произнесения пророчеств. Остановившись перед Луиджи, который лежал без движения, он простёр руку над юношей и продекламировал:

  -Судьбу изменивший, за грань преступивший, себя освятив

  Пламенем ярким и пламенем жарким, себя изменив.

  Выбрал дорогу, ступай понемногу: прослави себя!

  Матрона Маргарита, не веря себе, выдохнула:

  -Он жить будет?

  Патрон Стефано выдержал театральную паузу, опустил руку, снял с головы венок, пригладил волосы и серьёзно сказал:

  -Определённо, да. Теперь его ждёт совершенно замечательная карьера.

  Наша начальница закрыла лицо руками и тихо заплакала. Маэстро Фабио прижал её к себе и принялся утешать.

  Этот слабый звук вывел меня из ступора, и я понял, что ди Ландау тоже приходит в себя. Он открыл глаза с всё ещё опушёнными инеем ресницами и сел на пол с моей помощью. Его совершенно не тронула соседняя сцена, где дала слабину железная начальница. Он узрел патрона Стефано, наконец-то вышедшего на работу, и тут же вспомнил о своих делах:

  -Патрон! - хрипло каркнул он, опираясь на мои руки. - Кто убил Евгения?!

  Главный аналитик удивлённо заморгал, как будто только что обнаружил моего напарника и не мог понять, кто он такой и что он тут делает. Потом патрон по прозвищу Счастливчик склонил голову на бок, раздумывая над вопросом, и через мгновение просиял совершенно честной и чистой улыбкой:

  -Не знаю. Я ничего не вижу.

  Ди Ландау отчётливо произнёс очень нехорошее слово, но оказалось, что это было ещё не всё. Начальник Аналитического отдела поднял палец и провозгласил:

  -Это очень странно, но раз Король-Дракон не хочет ничего открыть мне, то, похоже, предсказание уже сделал кто-то задолго до меня, - его прозрачные глаза уставились на меня, вызывая в уме смутные воспоминания. - Не так ли, Фил?

  И тут я вспомнил, давний вечер у камина, господина Евгения и ту самую газету, с которой началась моя коллекция вырезок...

  Мои губы сами выдохнули нужное слово:

  -Дрюини!

  80

  Последующие события после битвы при паркетной привели меня в недоумение. Я ожидал, что моего подопечного как минимум тут же вышвырнут из Министерства за недостойное поведение. Но в результате всего безобразия, после срочной госпитализации Луиджи, ди Ландау вернулся на своё рабочее место как ни в чём не бывало. Разве что только сожрал в столовой еды на массу равной массе своего тела и накачался кофе по самые уши. Куда всё это в него влезло для меня осталось загадкой, но после масштабной драки он был способен ходить, говорить и даже местами соображать.

  Впрочем, в отделе никому не было дела до работы. Матрона Маргарита уехала в госпиталь вместе с внуком, а все остальные или слушали, или распускали слухи. Ди Ландау сидел с довольным видом и ловил про себя последние новости. Остальные на него косились, но не знали - стоит ли к нему подходить с поздравлениями или же с соболезнованиями.

  Министр созвал срочное совещание с главами отделов, и все напряжённо ждали их решения.

  Первые новости начали прибывать из госпиталя. С Луиджи всё было в относительном порядке (что было не в порядке - успешно поддавалось лечению), зато прогноз патрона Стефано сбылся на все сто процентов: слабосильный секретарь превзошёл самого себя и прыгнул сразу через несколько уровней Силы вверх.

  -Теперь ему придётся лет десять над собой работать, чтобы научиться этим управлять, - злорадно хмыкнул мой напарник. - И ему в ближайшее время будет совсем не до Лючи.

  Ну, тут он был прав. Если Луиджи действительно стал так силён, то его мощь можно было сравнить с патроном Ливио в лучшие его годы. Оставалось научиться контроллировать её, и, поверьте, это совсем не шутка. Представьте, что у вас внезапно выросли ещё две пары рук или ног. Хотите не хотите, но вам придётся меняться и учиться управляться с собой. Оставить всё как есть было невозможно. Дороги назад для Луиджи не было.

  Через три часа вернулась из госпиталя матрона Маргарита, отчиталась перед министром и вернулась в свой отдел. Она кивнула ди Ландау:

  -Спасибо за работу, - и удалилась к себе.

  Бессовестные колдуны тут же начали заключать между собой пари, будет ли она пить что-нибудь крепче чая. У меня создалось впечатление, что происходящее вообще никого не удивило. Остальные начальники тоже преспокойной вернулись на свои места. О происшествии только напоминало отсутствие секретаря, да открытые окна и двери цоколя, откуда несло невыносимым жаром от раскалённых накопителей.

  Наши коллеги потихоньку принялись подтрунивать над моим подопечным:

  -Эй, ди Ландау, сразись со мной! Я тоже хочу Силы да побольше!