Рыцарь-Дракон

– Я бы сказал, в конце дня, – произнес Брайен. – Поутру воину может быть холодновато, и некоторое одеревенение в суставах тоже ощущается, но, как только начинается бой, он быстро приходит в себя. А поздним вечером, да еще после ужина человек чувствует себя таким вялым, что и делать ничего не хочет. По малейшему поводу он может поссориться с товарищем. В общем, многое за то, что у них не будет настроения дружно, с пылом и без промедления ринуться в бой. Прибавь еще и то, что любая внезапная неудача приведет их в уныние, они растеряются, и им покажется, что все пошло наперекосяк. Так что мы застанем их врасплох и легко одержим верх.

– Знаешь, Брайен, ты прав, – согласился Джим. – Ты попал в самую точку. Надо делать именно то, чего они ожидают меньше всего. Поэтому не они должны нападать на нас, а мы на них. Только вот мало броситься в атаку в тот час, когда они не ждут этого; хорошо бы еще придумать что-то такое, что действительно внесет в их ряды беспорядок.

Он подумал о поле, лежащем по ту сторону замка. Как и на любом открытом пространстве, окружающем средневековые твердыни, деревья там были вырублены; разве только кое-где остались невысокие пни, а поле заросло травой, полностью покрывшей землю. В это время года трава уже сохла, а грунт затвердел. Если отбросить пни, то лучших условий для кавалерийской атаки на позиции противника и не придумаешь. Джим словно очнулся от дремы и погрузился в глубокие думы.

– Одного я не понимаю, – в раздумье произнес он, – зачем это Мальвину?

– Отомстить тебе хочет, – проворчал Брайен. – Какая тут еще может быть причина?

– Думаю, и этой хватит, – ответил Джим. – Благодаря мне он лишился всего, что имел; кроме того, я приложил руку к разрушению его главного плана, а в результате Темные Силы разочаровались в нем. Но мне кажется, что такой человек, как Мальвин, не удовольствуется обычной местью. Нет, он, конечно, попытается отплатить мне сполна, но при этом получит некоторое преимущество, которое – кто знает? – поможет ему вернуть былую власть и прежнее положение.

– Конечно, – кивнул Брайен, – если тебя удастся взять живым, то Мальвин отвезет тебя во Францию, а там либо удержит как заложника, либо вообще обвинит в нарушении какого-нибудь французского закона. Словом, ты лишишься всего, чего достиг в глазах как англичан, так и французов, закончив битву перемирием. Возможно, таким образом Мальвин надеется помириться с королем Иоанном.

– Да, – задумчиво произнес Джим. – Ловушку он поставил с тем расчетом, чтобы поймать меня – а возможно, и вас с Дэффидом – живыми, а не убить. Даже иск, поданный мной в Департамент Аудиторства, покажется не таким серьезным, если будет исходить от пленника обвиняемого.

– Но он же не повернется против тебя, правда? – вмешался так и не отошедший от друзей Дэффид. – Я думаю, что они выносят решение опираясь на факты, а не на то, что кажется.

– Хотелось бы верить, – вздохнул Джим. – Поговорить бы с Каролинусом об этом, да его нет. Ладно, мы думали, как привести рыцарей – или кто там они еще – Мальвина в замешательство какой-нибудь неожиданностью. Их доспехи и оружие подходят для конного боя. Допустим, что, пока они в седлах, нашим людям с ними не справиться – они тяжелее, их больше. А если им придется сражаться на ногах, а наши латники будут верхом со своими легкими копьями? Как вы думаете, смогут тогда наши люди сделать что-нибудь с рыцарями Мальвина?

Джим перевел глаза на Брайена.

В глазах того вспыхнула зловещая искорка.

– Ты сомневаешься, Джим? – ответил Брайен. – В пешем бою тяжелые доспехи будут только мешать людям Мальвина, а наши легкие латники, оставаясь на конях, легко опрокинут их и прикончат копьями. Но как ты собираешься отнять у людей Мальвина лошадей?

– Еще не придумал, – ответил Джим. – Однако мы же не собираемся нападать на замок прямо сейчас, верно? – Друзья, разумеется, были согласны, так что Джим даже не стал дожидаться ответа. – Пока неплохо бы спрятаться в лесу у самой кромки поля и понаблюдать – когда солдаты возвращаются в замок, сколько их, – вот мы и узнаем, что у нас за противник. Уот тем временем обойдет окрестности и поищет лучников или хотя бы тех, кто умеет обращаться с луком. Не знаю, правда, приведет ли он кого-нибудь…

– Об этом не беспокойся, – перебил Брайен. – В твоем имении и на твоих землях тебя все считают хорошим господином. Я же помню, что люди говорили. Готов побиться об заклад, что у нас будет не меньше полутора сотен человек всех возрастов и званий; только ума не приложу, сколько из них пригодны для этого дела. Ну а ты придумал еще что-нибудь, Джеймс?

– Да, – ответил Джим. – Посмотрим, что ты об этом думаешь. Мы просидим здесь остаток дня и вечер. Ночью нам помогут местные жители, которые лучше знают лес, и мы переберемся в заросли с другой стороны замка. Там мы построим наших латников полукругом, чтобы они могли разом атаковать людей Мальвина с разных сторон. Кроме того, мы разберемся, как они стреножат лошадей. Может быть, мы как-нибудь сможем ослабить путы, если только люди Мальвина поутру не заметят, что ремни обвисли или колья в земле слабо держатся.

– Хорошая идея, – одобрил Брайен.

– А утром, – продолжал Джим, – мы сделаем что-нибудь такое, что встревожит лошадей, и они вырвутся на свободу. Хорошо бы при этом направить их всех в лес или, по крайней мере, подальше от людей Мальвина. Затем латники выедут из леса, и посмотрим, что мы сможем сделать против пеших врагов.

– Прекрасный план, Джеймс! – восхитился Брайен. – Правда, просто великолепный! Вот только как ты собираешься напугать лошадей, чтобы они вырвались на свободу и ускакали прочь? Наверное, ты думаешь обернуться драконом и внезапно броситься на них с воздуха? Этого ни одна лошадь не выдержит.

– Боюсь, что в дракона мне уже не превратиться, – покачал головой Джим. – У меня просто не получится. Не только Мальвин лишился своей магии. Я тоже. Прежде всего, я обычный маг класса «D», а на моем балансе в Департаменте Аудиторства было совсем немного энергии. Во Франции я удивительно быстро дочиста опустошил его.

– А… – Брайен уставился на него, – как, волшебство в замке… невидимость…

– Спасибо Каролинусу, – усмехнулся Джим, – он позволил мне временно пользоваться его счетом.

– Ты хочешь сказать, – допытывался Брайен, – что теперь вообще не можешь заниматься магией?

– Магией я могу заниматься, – поправил его Джим, – вот только заклинания работать не будут, потому что мой кредит в Департаменте Аудиторства кончился. Так что в настоящий момент обернуться драконом я не могу. Больше, чем вы все в своих собственных телах, сделать мне не по силам.

– Будь тысячу раз проклято это чертово положение вещей! – задумчиво изрек Брайен, потирая ладонью жесткую коричневую щетину, топорщившуюся на его щеках. – Джеймс, раз так, то я даже и не представляю, как нагнать на лошадей такого ужаса, чтобы они сорвались и понеслись куда глаза глядят.

– Все лошади боятся огня, – возразил Джим, – особенно когда они стреножены и не могут убежать. Что, если для начала приказать нескольким латникам выехать из леса поближе к какой-нибудь стене замка, таща за собой связки горящих веток? Если это произойдет внезапно и они поскачут быстро, то рыцари в доспехах не успеют остановить их. Даже одних горящих веток хватит, чтобы напугать лошадей, а тут еще и трава – в это время года ее стебли уже достаточно длинны и сухи. Я почти уверен, что она мигом займется или, во всяком случае, будет тлеть и дымить. Тут уж не только лошади перепугаются, но и солдаты Мальвина призадумаются.

– Клянусь святым Дунстаном! – воскликнул Брайен. – Думаю, это как раз то, что нам нужно, Джеймс!

Он мельком взглянул на небо.

– До заката еще часа три, – продолжал он. – Что до меня, то мне не терпится отправиться на ту сторону замка и выяснить, как стреножены лошади. Но лучше подождать ночи, чтобы посмотреть, как люди Мальвина входят в замок, пересчитать их и узнать, что нам сулит эта картина. Однако могу поклясться, что ждать будет нелегко!