Всадники Ветра (СИ)

Вот так-то! Значит, о том, что лишь Морп имеет права уходить из селения, тоже ложь? Сколько же тайн мне еще предстоит узнать, прежде чем я пойму, зачем явилась к этим людям. С каждым словом, казалось, парень нервничает все больше, видимо, учить обращаться меня с Хлыстом, не так сложно, как говорить о лечебных травах. Наверняка, он до сих пор испытывал стыд, что не сумел помочь и предотвратить последствия глупой ошибки. Но я не винила никого, даже себя, ведь моя душа лишилась составляющего кусочка, интересно, как получилось бы остановиться при всем желании?

Слова Роупа лились неумолимой рекой, заполняя пустоты в моей голове надежно и прочно, так что к концу дня нельзя было вспомнить, знала ли я о свойствах сушеной крапивы, или это Наставник поведал тайны листьев. А может кора бузины использовалась в поместье Фунтай, а что если эти странные ягодки под названьем «грустные лики» я когда-то ела в замке, понукаемая заботливым принцем? Или он мне давал вот эту запаренную кору литвийника от жара или вовсе не использовал эти травы, а предпочитал плоды илиссы, чтобы подкрепить мои силы? Чертополох и береза, даже самые простые кустарники, казавшиеся мне с детства самыми непримечательными и не лечебными, имели разнообразные полезные свойства. Алди реагировал на все это так же сварливо, как и я, волчий нос просто не мог терпеть такой взрывной смеси лесных запахов, отчего-то я порою отвлекалась на его мысли, за что и была отругана Роупом в конце дня. Это досадное открытие. Странно, когда тебя отчитывает пятнадцатилетний мальчишка, и только сознательность и уважение к моему другу не позволяли бросить все эти корешки и убежать на улицу. Хотя у Нилли так и чесались лапы, но волчица старалась, напротив, направлять меня на путь обучения, не спуская никакого невнимания. Так что оккупированная ею и Роупом, я постигала тонкую науку лекаря. Порой возникала мысль, что он учит убивать людей, когда парнишка с уверенностью бывалого убийцы рассказывал о том, как можно смешать яды в определенных пропорциях и дозировках. Но цель из использования так и оставалась туманной, потому что Наставник вдруг замолкал, стоило спросить, зачем это вообще нужно. Мои знания пополнились так же и противодействующим смесям, на тот случай, если повториться история с тенью, которую пришлось детально пересказать Роупу.

Пальцы тоже неблагоприятно отзывались о наставнике, окрашенные в зеленый цвет из-за самых разных пахучих соков, я стояла и с трудом отмывала руки в мелком ручейке, который вился между камней чуть ниже деревни. Мыльный корень никак не хотел избавлять кожу от следов, и с каждым новым старательным движением я проклинала своего Наставника все чаще и все ожесточеннее, но когда Роуп, мило улыбаясь, появился из-за кустов, злость каким-то чудодейственным образом испарилась абсолютно. Бедро горело от висевшей цепи на ремне, скрученной в несколько плотных колец. Шрам на лице напоминал, что не стоит пользоваться Хлыстом, когда он не в духе, но я и не собиралась этого делать — просто мой друг советовал везде и всегда носить цепь с собой, что ж, с Наставником не поспоришь, хмуро думала я, прикрепляя звенья понадежней.

Все с такой же обворожительной улыбкой Роуп принялся собирать в руки песок по бережку ручейка, и зеленая краска мигом исчезла с его пальцев. Скрежеща зубами, повторила пример своего мудрого учителя, и ехидно скривив губы, последовала за ним домой. Парень обещал, что на сегодня уроки не окончены, расстроив окончательно все планы на вечер, ведь волки так давно не охотились в моей компании, но что поделаешь… Поэтому я плелась за ним с закушенной, как у обиженного ребенка, губой и хмуро придумывала самые изворотливые способы убить этого своенравного юнца. Жаль, что Роуп на деле доказывал свои обширные знания, так что Первый Свет не простит мне, если моя разгневанная рука падет правосудием на парнишку. Ну да, конечно, я в любом случае не сумею от него избавиться, дружба Роупа грела душу, иногда забывалась его глупая любовь из-за судьбоносных снов. Тут я резко остановилась.

Он рассказывал, что во сне к каждому члену его семьи приходил человек, впоследствии связывающий свою судьбу с тем, кому приснился. Дрожь сделала кожу гусиной, и холодок злорадствующей змейкой подобрался к глубине сердца, но самообладание не позволяло поддаться панике. Неужели я стану судьбой для Роупа? Но это просто невозможно! Я жена принца! Какой-то до боли горький оттенок пронесся вихрем по затуманенному сознанию. А что если я выбрала не ту дорогу, и вообще не должна была стать принцессой? Ведь я снилась Роупу задолго до того, как дала обет верности Силенсу. Нет, это просто не укладывалось в голове, а если я в это поверю…

— Ты там голого Дарка увидела? — крикнул через плечо Роуп, поставивший одну ногу на первую ступеньку крыльца.

Я благополучно пропустила его замечание мимо ушей и сердито толкнула его в дом, когда большими шагами сократила расстояние, что разделяло нас. Парень засмеялся, короткие волосы разметались, невероятно отливая золотом в предзакатных лучах. Но потом Роуп посерьезнел, подошел к небольшому столику, что стоял подле двух деревянных кресел, встал перед ним на колени и разложил свою черную веревку, пальцем поманив меня к себе. Послушно наблюдая за его действиями, восхищалась размеренной сосредоточенности на его лице, она всегда появлялась, стоило только парнишке заняться чем-нибудь важным для него.

— Смотри, — позвал он, и я опустилась на колени напротив него. — Хлыст не просто обладает душами или имеет формы, он умеет подчинять. — Откуда он только взял эту маленькую мышку? Но серое существо шустро выскользнуло из его раскрытой ладони, но внезапно замерло, разве что короткие усики напряженно шевелились. Крошечные глазки уставились на черную веревку, чудным образом подрагивающую от нетерпения. Стоило мышке чуток выставить лапку вперед, как Хлыст Роупа стал тонким, почти как нить, и кругом обвился вокруг шеи мышки. Существо тонко запищало, а потом затихло — веревка явно не причиняла ей каких-либо телесных увечий, просто подчиняла. Я понимала это на каком-то подсознательном уровне, без объяснений Наставника. Когда черная нитка спала на столешницу, мышка уже и не думала когда-нибудь покинуть Хлыст. Роуп странно улыбнулся и щелкнул пальцами по маленькому носу. Серый комочек возмущенно пискнул, неуклюже свалился на пол и короткими, но быстрыми перебежками прошмыгнул наружу. — Но для этого ты и твой хлыст должны быть настроены в унисон, связь возникнет такая сильная, что единое целое — слишком мягкое название этого контакта. Наверное, что-то подобное ты испытываешь со своими волками, — моя бровь удивленно взметнулась вверх, — я много и внимательно слушал Брокенджава. Так что, надеюсь, у тебя получиться настроиться на такой же лад с цепью.

— И мне это делать сейчас?

— Да, — коротко констатировал Роуп.

— Неужели это не может подождать до утра? — спросила усталость во мне, но Наставник был неумолим.

Пришлось превратить свой разум в плоскую ледышку, чтобы получилось уловить тонкую ниточку, что тянулась к моей цепи. Она недовольно трепыхалась под неумелыми пальцами шаткой магии, постоянно выскальзывая, таясь за скрывающими стенами. Мне никак не удавалось прочно захватить этот слабый след связи, ведь я почти разорвала все между Хлыстом и собой, когда получила свежий шрам на скулу. Но сапфировые глаза, напряженно наблюдавшие за робкими действиями ученика, подстегивали, и я вновь и вновь старалась ухватиться за призрачный хвостик. Пот выступил на лбу, дыхание нехорошо сбилось, но прерваться — означало сдаться. Динео упорно тянулся к подобию души, что сплелась из разных людей в звеньях серебряной цепи, но натыкался на холодное безразличие. Я уже слышала голос Роупа, который печально говорил, что можно еще раз попробовать завтра, но сама не желала сдаваться, упрямо не поддаваясь на увещевания рассудка. И старания мои были вознаграждены.

Наверно, прикосновение крыла бабочки с этим ощущением было сравнимо с твердым подзатыльником — так зыбка связь между мной и Хлыстом. Но упорство и желание увидеть гордость на лице Наставника тащили вперед, так что я пробиралась по этой тонкой нити к цепи. Серебряные звенья опасно натянулись, издав протяжный звук, они ощущали приближение моей магии. Наблюдая за ней, я наступала со своими силами на ее решимость, как сделала это когда-то в прошлой жизни на поляне. Все сейчас превратилось в единую точку, в которой существовали только я и цепь, а время лишь подобием чего-то человеческого мерцало на задворках нашего объединенного понимания.