Властители рун

— Эта земля слишком тверда, идти трудно. Один из «неодолимых» сидел на бревне, стянув сапоги. Джурим видел черные синяки на его подошвах и ужасные волдыри на пальцах и пятках. Именно каменистые холмы стали причиной гибели большинства коней и собак. Хотя они убивали и людей тоже. Джуриму пока везло — он остался на коне, хотя поясница у него так разболелась, что он даже не решился спешиться из страха, что не сможет снова забраться на коня. Хуже того, в любой момент и его конь мог пасть. В этом случае, поскольку он не сможет угнаться за «неодолимыми», они попросту бросят его в лесу.

— Как это у него получается? — Радж Ахтен явно просто размышлял вслух.

Они гнались за принцем на протяжении уже шести часов, поражаясь, как ему удается сделать так, что они теряют его след. И каждый раз это происходило в березовой роще. Каждый раз запах Габорна пропадал начисто, и им приходилось описывать все расширяющиеся круги, пока, в конце концов, они не оказывались под соснами. И каждый раз найти след Габорна становилось все труднее и труднее.

— Биннесман, — сказал Д журим. — Чтобы укрыть от нас принца, Биннесман наложил на него какое-то заклинание Охранителя Земли, — недаром Габорн заводил их все глубже в ту местность, куда им вовсе не хотелось идти.

Салим аль Дауб, один из капитанов Радж Ахтена, заговорил мягким, женственным голосом.

— О, Свет Земли, — мрачно сказал он, — может быть, нам лучше отказаться от этой бесплодной погони. Кони умирают. Ваш конь тоже на грани этого.

Великолепный конь Радж Ахтена явно устал, это правда, но Джуриму казалось невероятным, что и он может пасть.

— Кроме того, — продолжал Салим, — все это выглядит противоестественно. Земля под нами тверже камня, а конь принца летит над ней, точно ветер. Позади него падают листья, скрывая след. Даже вам не удается почуять его запах. Мы подобрались слишком близко к самому сердцу этого леса, где обитают призраки. Вы слышите что-нибудь?

Радж Ахтен молча выслушал его, сохраняя бесстрастное выражение на прекрасном лице. Он обладал дарами слуха сотен людей; повернув ухо в сторону леса, он закрыл глаза.

Джурим представлял себе, что слышит сейчас его господин. Шелест, издаваемый всеми этими людьми вокруг, биение их сердец, шум дыхания и даже бурчание в их животах.

А кроме этого… ничего. Тишина. Глубокая, какая-то пустая тишина во всех темных ущельях под ними. Д журим прислушался. Ни птиц с их щебетом, ни стрекотания белок. Тишина казалась такой глубокой, точно даже сами деревья затаили дыхание и замерли в ожидании.

— Слышу, — прошептал Радж Ахтен.

Джурим чувствовал, как сильны и опасны эти леса, и… удивлялся. Его господин боялся нападать на Инкарру именно из-за того, что в ней обитали древние силы — силы арр. Однако здесь, в Гередоне, люди жили по соседству с этими лесами и, по-видимому, не страдали ни от каких сил и даже не взаимодействовали с ними. Их предки жили в тесном контакте с этими лесами, став, фактически, их частью, но теперешние северяне утратили свои связи с землей и забыли то, что знали прежде.

А может быть, и нет. Лес помогал Габорну. Радж Ахтен потерял след мальчишки, безнадежно потерял его.

Радж Ахтен повернул голову в направлении северо-запада и устремил взгляд на глубокую долину, лежащую далеко внизу. Заходящее солнце на мгновение осветило его лицо.

Сердце этой странной тишины, вот что скрывалось там.

— Габорн поскакал туда, — уверенно заявил Радж Ахтен.

— О, ваше сиятельство, — умоляюще сказал Салим. — Харун просит, чтобы его оставили здесь. Он чувствует присутствие враждебных сил. Ваши Пламяплеты подожгли лес и теперь он жаждет возмездия.

Джурим не понял, почему эти слова так рассердили его господина. Может быть, причина крылась в том, что именно Салим высказал эту просьбу. Долгие годы Салим был прекрасным охранником, но убийцей оказался никудышным и в результате утратил расположение Радж Ахтена..

Радж Ахтен подскакал к Харуну, одному из своих доверенных людей, тому самому, который сидел на бревне, сняв сапоги и потирая искалеченные ноги.

— Ты хочешь остаться здесь? — спросил Радж Ахтен. — Если позволите, ваше величество, — умоляюще ответил измученный человек.

Прежде чем Харун успел хотя бы шелохнуться, Радж Ахтен выхватил кинжал, наклонился и всадил его в глаз несчастному. Ловя ртом воздух, Харун попытался встать, но тут же без звука рухнул обратно на бревно.

Джурим и «неодолимые» замерли в ужасе, не сводя взглядов со своего лорда.

Радж Ахтен спросил:

— Кто-нибудь еще хочет остаться здесь?

Габорн скакал изо всех сил, и хотя его жеребец был одним из самых сильных в Мистаррии, ближе к вечеру принц почувствовал, что и он сдаст.

Конь дышал тяжело, с хрипом. Уши у него опали и сейчас почти висели. Явные признаки серьезной усталости. Теперь, перепрыгивая через дерево или какое-то другое препятствие, он делал это, не проявляя нужной осторожности, и, не в силах как следует подбирать задние ноги, допускал, чтобы ветки царапали их. Если Габорн в самое ближайшее время не остановится, он загонит коня. За последние шесть часов они проскакали больше сотни миль, уйдя по дуге сначала на юг, а потом снова повернув к западу.

Габорн не сомневался, что к этому моменту следопыты Радж Ахтена потеряли многих своих коней. И собак явно поубавилось — он слышал лай всего двух-трех. Даже боевые псы Радж Ахтена должны были устать от этой погони. Устать настолько, надеялся принц, чтобы начать допускать ошибки.

Они углубились в узкое ущелье. Стало уже совсем темно.

Он, тем не менее, видел все совершенно отчетливо. Как будто очанка продолжала действовать. Это удивляло его — он считал, что к этому времени трава уже утратила свой эффект.

Он понятия не имел, где находится, когда будет вынужден остановиться, и все же с легким сердцем скакал все глубже в ущелье, склоны которого заросли соснами.

На самом дне ущелья он обнаружил то, чего никак не ожидал встретить в Даннвуде — древнюю каменную дорогу. Веками на нее падали иглы сосен и некоторые деревья даже проросли сквозь каменное покрытие. Однако несмотря на все это, дорогу можно было разглядеть.