Сказание второе: Плач Волка (СИ)

- Разве Адская Гончая - это не Красная Собака? - нахмурился мужчина.

- Многие люди отождествляют их. Считается, что Адская Гончая предала своих братьев и очистилась от скверны, затуманивавшей её сознание. Так родилась Красная Собака, одна из Четверых. По другой версии, Леопард, Змея и Медведь вынудили Адскую Гончую перейти на их сторону, угрожая расправиться с захваченными в плен Верзелем и Бракхаракхом.

Кован недовольно забормотал. Он не любил все эти россказни о богах и Битве Девяти. У каждой из сторон была свой взгляд на произошедшее много веков назад. Одни считали Троих богов юга великими спасителями, положившими конец боли и страданиям в Сангенуме, другие называли их чудовищами и убийцами и мечтали о возвращении Первых. Северяне всегда почитали Великий Пантеон, но и с уважением относились к Белому Медведю. Наверное, именно поэтому Ковану было абсолютно всё равно, кто прав, а кто нет.

- Благодарю за познавательный урок истории, - пробормотал он, - но ты так и не объяснила, кто из зачем открыл эти разломы. Адская Гончая? Не припомню, чтобы по легендам она когда-нибудь пыталась захватить мир и уничтожить всё живое. Да, она Смерть, но и Жизнь тоже.

- Безумные фанатики, - голос Тэйхир стал низким и хрипловатым, и Кован догадался, что Рогатая злится. - Слышал о Культе Тьмы? Да, они почитают Первых богов, но только их тёмные стороны. Адская Гончая для них - символ смерти и безумия, Верзель - ярости и разрушения, Бракхаракх - мести и обмана. И самое главное, чего добивается этот Культ - возвращения Безликих.

- И что будет, если они вернутся? - Кован чувствовал, как кожа его покрывается мурашками. От подобных разговоров ему становилось жутко. Младший Сатарн и в детстве-то страшилки не любил.

- Если они вернутся, то нам придётся сражаться с тысячами безумных тварей, у которых на уме только одно - смерть всему живому, - прошипела Тэйхир. - Есть несколько способов их убить: пронзить их сердце закалённым в драконьем пламени клинком, когтём грифона или клыком волка. Во всех других случаях ты только уничтожаешь их телесную оболочку. Сам Безликий остаётся жить и через какое-то время возвращается.

Кован поморщился. Ему не нравились эти истории о Безликих. Чудовища, которых почти невозможно было убить. Почему что-то подобное вообще могло существовать в этом мире?

- Будь осторожен, - попросила его Рогатая. - Если здесь один из таких разломов...

- ... значит Безликие где-то рядом.

Кован почувствовал, как по телу его пробежала мелкая дрожь. В воздухе отчётливо запахло опасностью. Враг был близко. И едва Сатарн понял это, как сияние из разлома вдруг вспыхнуло ярче и запылало подобно настоящему костру. Тэйхир испуганно отшатнулась назад и схватилась за свою секиру. Послышалось громкое ржание лошадей - даже Буйный и Вспыльчивый почувствовали приближающуюся опасность. Кован мысленно проклял тот момент, когда согласился помочь Рафаару. Каждый раз, когда Медведь и Рогатая отправлялись вместе на задание, их поджидала смертельная ловушка. Теперь им предстояло столкнуться с тьмой, которая зародилась задолго до появления разумных рас этого мира. С монстрами, что господствовали в эпоху Первых.

- А что в той книге ещё было сказано об убийстве Безликих? - Кован попятился назад, услышав подозрительный скрежет. - Как именно они возвращаются, если их убить простым оружием?

- Кажется, там говорилось, что они используют человеческие тела в качестве временного вместилища, пока не восстановится их собственная оболочка.

Медведь не постеснялся выражений и громко выругался. Кости убитых вдруг затрещали, окоченевшие от холода конечности двинулись, и трупы начали подниматься. Кован стиснул рукоять своей булавы и попятился назад. Он не мог поверить собственным глазам, потому бросил в сторону Тэйхир беглый взгляд. Её лицо было мертвенно бледным. Женщина тоже видела это. А Сатарну хотелось бы верить, что это всё лишь страшный сон.

Один из мертвецов оказался бывшим воином Гарнизона. Кован понял это, заметив на груди убитого значок с вороньим крылом. Должно быть, он был из числа тех, кого Рафаар отправил исследовать таинственные убийства в Ледолесье. Это был старый воин, уже многое повидавший на своём веку. Когда-то давно Сатарн даже был с ним знаком. Это был Харут, один из капитанов Гарнизона. У Кована с ним всегда были натянутые отношения. У старого воина был скверный характер, а когда настроение его падало, мужчина начинал вымещать свою злость на новобранцах. Медвежий князь нередко желал ему смерти, даже просил об этом Четверых. Кто бы мог подумать, что однажды это всё-таки произойдёт. Но даже после этого Харут продолжал действовать Ковану на нервы.

- Всегда мечтал раскроить этому мешку с дерьмом его чёртов череп! - прошипел князь, вскидывая булаву. - Интересно, у него хоть мозги-то были?

Харут неожиданно атаковал. Труп оказался невероятно проворен, и мужчина едва успел отскочить в сторону. Тэйхир тут же отсекла мертвецу голову секирой. Сатарн заметил, как из тела убитого потянулся кроваво-красный дым, словно неясный призрак, покидавший ставшую бесполезной оболочку.

- Ты что творишь?! - крикнул Кован, оборачиваясь к Тэйхир. - Это я должен был его убить!

На смену мальчишечьему пылу пришло понимание того, что происходило вокруг, и Сатарн нервно сглотнул. Теперь он осознал, что вокруг них были мертвецы. Тела, в которые вселились Безликие. Тэйхир завалила одного из них, но этого было недостаточно. Корнибус лишь уничтожила пристанище Безликого, но не самого духа. И таких монстров здесь было ещё четверо.

- На коня, живо! - приказала Тэйхир, отступая в сторону дороги. Кован не стал ей возражать и бросился к оставленным на небольшой поляне жеребцам. Буйный нервно захрапел и ударил копытом, когда мужчина подбежал к нему и спешно вскочил в седло. Корнибус медлила. Мертвецы уверенно приближались к ней. Некоторые из них передвигались с большим трудом, видимо, ещё не привыкнув к новому телу. Их Тэйхир обезглавила первыми. Два оставшихся выглядели совсем как живые люди, если не считать полусгнившего тела, разодранного острыми когтями.

- Вы обречены... - прошипело одно из существ, потянувшись к воительнице. - Мы - смерть!

Острое лезвие секиры снесло мертвецу голову, и она покатилась по земле. Тэйхир громко закричала:

- Вот это смерть, урод! - сплюнув на землю, женщина поспешила к своему жеребцу и вскочила в седло. Последний мертвец, потянувшийся к ноге Рогатой, был убит ударом булавы. Шипастый шар размозжил ему череп, и Кован поморщился, когда мозги твари разлетелись по сторонам и запачкали его сапоги.

- Убираемся отсюда! - прорычал Сатарн и пришпорил Буйного. Жеребец громко захрапел и помчался прочь, Вспыльчивый не отставал от него ни на шаг. Кован чувствовал, как бешено колотилось сердце в груди. Они с Тэйхир не убили этих чудовищ. Лишь уничтожили их телесную оболочку. Сами Безликие продолжали существовать. Они найдут новое тело и вновь восстанут. И если таких тварей были сотни, а то и тысячи...

- Живее! - закричал князь, оборачиваясь к Тэйхир. - Мы должны добраться до Рафаара как можно быстрее! Император должен знать немедленно!

Рогатая коротко кивнула головой и ударила Вспыльчивого в бока, подгоняя его. Кован вновь устремил взгляд на дорогу. О боги, почему это происходило именно сейчас? Если эти твари ворвутся в человеческий мир и соберут армию, не выживет никто. Ни Сатарны. Ни Корсаки. Ни Вороны. Никто. Всё погрузится в вечный хаос. И тогда некому уже будет решать, кто достоин быть правителем Сангенума, а кто должен подчиняться. Если люди хотели выжить, они должны были забыть о той войне, которую вели сейчас.

"Или должны уничтожить Корсаков прежде, чем Безликие ворвутся в этот мир и сметут всё на своём пути", - подумал Кован. Сейчас медвежий князь понял, насколько важен союз между Севером и Западом. Лишь общими усилиями они остановят Псов. Они закончат одну войну, чтобы вступить в новую, от которой, возможно, будет зависеть судьба всего Сангенума.