Заместитель императора (СИ)

— Откуда ты это знаешь? — Юргон недоверчиво глянул на демона поверх бокала, все эти сложности он решил оставить на потом. Только не после бессонной ночи разбираться в таких нюансах. — Вроде бы ещё сегодня вечером ни о чём таком не подозревала. И как ты с ним договорилась? Я не услышал ни слова.

— Обмен сознаниями. Он прочёл в моём кто я такая и что мне от него нужно, я поняла, что он такое. С подобными существами это возможно.

— А с людьми? — попытался ненавязчиво выяснить он её возможности.

— Нет.

— А как же вы тогда с Айнулером?..

— Тогда это было можно. Тогда у меня не было материальной формы.

— Ладно. Хорошо, — он решил пока не забивать себе голову излишними подробностями. — Главное с транспортировками они нам помогут.

— Помогут. Кстати ты и сам мог бы вызвать Аююрриилау.

— Как? Я же прав не имею!

— А при чём тут права? — она в наигранном удивлении приподняла брови. — Какое отношение имеют драконы к людским законам? Вы с Айнулером достаточно близкие родственники и ты не в первый раз общаешься с драконом. Более того, и сегодня он услышал скорее тебя, чем меня.

— Об этом лучше вслух не вспоминать, — встревожился Юргон. — Лишнее доказательство моей близости к императорскому семейству может всколыхнуть ненужное внимание ко мне. И так кое-кто намекает, что закон о полукровках можно было бы и аннулировать. Нет уж. Пусть лучше всё остаётся всё как есть.

— Да? А мне казалось, ты тяготишься своим положением.

— Неприятно, — Юргон по старой привычке взболтал вино в бокале и посмотрел сквозь него на свет, потом перевёл взгляд на свою собеседницу. В громадном кресле, на фоне ростового камина, она казалась совсем крошечной и хрупкой. Как обманчиво бывает впечатление! — Когда я был помоложе, меня это здорово бесило. Но потом я это перерос, разобрался в себе. Понял, что моё недовольство, сродни чувству человека, которому нужно воздержаться, ну, скажем, от жареного. С одной стороны не было бы этого запрета — не так бы хотелось, с другой — очень неприятно, когда всем можно, а тебе — нельзя. Ведь на самом деле я ничуть не страдаю от невозможности занять официально какую-нибудь придворную должность. Уж не говоря об императорском титуле. Предпочитаю сохранять хоть какую-то свободу. В моих руках и так власти сосредоточено столько, сколько я только могу удержать. Я понятно объясняю?

— Уж что-что, а понятно объяснять ты умеешь, — засмеялась она и поставила на стол чашку, в которой плескались остатки воды, бывшие когда-то кипятком. Нужно какой-нибудь бодрящий настой заварить, а то ей ещё весь день на ногах предстоит провести. — Кстати, я заметила, что у вас не принято на винных этикетках размещать картинки.

— Нет, а зачем?

— Ради красоты и для рекламы. У меня тут идея возникла, — она чуть прикусила нижнюю губу.

— Коммерческая?

— Не только. Скорее пропагандистская. На вина с имперских виноградников возможно стоит наклеивать более красочные этикетки. Это может реально повысить доход от их продажи. Но не это главное. Среди всех вин нужно выбрать один сорт и достаточно приличный, и не слишком дорогой. Чтобы позволить его себе могли и студенты, и богатые лавочники, и люди благородные не стыдились на стол поставить.

— Это можно, — он заинтересованно кивнул, ожидая продолжения.

— И вот для этого вина нужно создать этикетку, на которой будет изображён молодой человек, в котором без труда можно будет узнать Айнулера.

— А это будет не слишком? — Юргон неопределённо повертел рукой в воздухе.

— Нормально. Тем более что картинками обзаведутся не только эти бутылки. И название вину дать какое-нибудь… нейтральное.

Юргон прикинул. Идея была хороша. Присутствующий в виде изображения на каждом втором застолье император постепенно начнёт восприниматься как всеобщий друг и родственник. А особенно хорошо это подействует, если инициатива не будет напрямую исходить из дворца.

— Хорошо бы это успеть провернуть до Дня Города.

— Что за праздник? И скоро?

— Через девять дней. Раз в десять лет отмечается день рождения столицы. Большой праздник. Тебе же вроде распорядитель церемоний приносил план празднования для утверждения. Маскарад, фейерверк и всё такое прочее.

— Так, — она побарабанила пальцами по столику. — А твой кузен принимал участие в общем гулянье?

— Да, — Юргон мечтательно улыбнулся, явно вспомнив какие-то особенно приятные моменты. — Правда, чаще всего после официальных мероприятий мы предпочитали дальше веселиться инкогнито.

— Очень хорошо, — губы Ашам тронула заговорщицкая улыбка. — Не будем нарушать эту славную традицию.

Неподслушанный разговор, случившийся где-то примерно в это время.

— Нет, нет, нет. Я в этом больше не участвую.

— Тебя так впечатлила эта соплячка? Речь идёт именно о ней?

— Да. Хотя называть её так было бы опрометчиво. Возможно она старше нас обоих вместе взятых.

— И что с того? Что в ней такого, что вы все пялитесь на неё как идиоты? С немым благоговением, — но даже нарочитая грубость не расшевелила собеседника. Он по-прежнему оставался твёрд и спокоен.

— Я уже не раз говорил, что на ней печать благословения Единого. А против его воли я не пойду. И никто из иерархов не пойдёт. Можешь к ним даже не искать подхода. Единственное, что я могу для тебя сделать в память о нашей дружбе, никому не рассказывать о твоих просьбах. Особенно если ты угомонишься и перестанешь баламутить воду.

И вздрогнул, когда за в ярости выскочившим старым другом с грохотом захлопнулась дверь. Очень не хотелось никому рассказывать о предпринятых вместе с ним шагах, однако если тот не успокоится, придётся идти с повинной. Потому как он не шутил, когда говорил, что не пойдёт против воли Единого.

В дверь императорского Большого Кабинета осторожно поскрёбся дежурный секретарь. Вообще-то повелительница просила без нужды не беспокоить, но с просьбой об аудиенции пришёл человек, о котором его предупреждали заранее и которого велели пропустить.

Ашам сидела за большим деревянным столом и пыталась работать над бюджетом следующего года. Зря пыталась. После бессонной ночи голова соображать не хотела совершенно. Она оторвалась от бумаг, взглянув на вошедшего.

— А Лим. Ну как, справились вы со своей проблемой?

Мужчина молча поклонился, положив на край стола папку с бумагами. Было похоже на то, что от волнения он язык проглотил. Кто же мог ожидать, что его ночная собеседница окажется императрицей, ой, простите, заместителем императора. Она, взяв папку с бумагами, небрежно кивнула ему на кресло напротив и углубилась в чтение. Лим неловко пристроился на самом краешке.

Вот, дёрнул же Хамм этого агронома-самоучку принести свои изыскания именно тогда, когда у неё глаза слипаются от недосыпа. А работа, между прочим, весьма основательная. С полной теоретической выкладкой и несколькими вариантами интродукции тхеша в новое местообитание.

— Брату ты это уже отправил?

— Да, — звук получился сиплым и еле слышным. Лим прокашлялся. — Как раз вчера.

— Значит, на практике твой метод ещё никто не пробовал. А скажи-ка ты мне, образование у тебя специальное есть?

— Нет. Только то, что сам прочитал. Ну и вырос я в деревне.

— Может это и неплохо, — пробормотала она себе под нос полуприкрыв глаза. — По крайней мере, гарантирует свежий взгляд на проблему. У меня есть к тебе деловое предложение. Я сейчас как раз расформировываю ту контору, в которую ты поначалу за помощью обращался. На её месте будет создана новая организация, которая должна будет реально решать проблемы сельского хозяйства. Примерно такие, с которой столкнулась ваша семья. Я предлагаю тебе перейти туда работать.

— Начальником? — лицо Лима испуганно вытянулось, такого карьерного взлёта простолюдину не простят.

— Нет, конечно. Начальником у вас будет отпрыск благородного семейства, только в этом году закончивший академию. Собственно, вас пока только двое, кандидатов на работу в новой организации. Штат вам придётся подбирать самостоятельно, вот хоть племянников на работу пригласи, если толковые. Жалованье у вас будет небольшое, чуть больше того, что ты получаешь сейчас. Однако, если вы докажете эффективность своей работы, оно может увеличиться и значительно.