Котт в сапогах. Конкистадор.

Мне показалось, что я попал в зал капитулов при монастыре гранмонтанцев — со всех сторон на меня таращились черные тощие фигуры, Я тряхнул головой — какие еще монахи?! — просто вороны.

— Привет, пернатые!

— Здравствуй, Конрад,— степенно ответил один из воронов.— Ты ведь Конрад-кот?

— Ну а кто же?

— Да вы, кошки, все на одну морду!

— Кто бы говорил... — пробурчал я, пытаясь сообразить, на кого из стаи следует смотреть.— Карнелиус, мне нужна твоя помощь. Твоя и твоих сородичей.

— Даже голубь догадался бы, что тебе нужна помощь,— проворчал старейшина.— Иначе тебя бы здесь не было. Но ты зря пришел. Мы не будем воевать с Мор-р-ганом.

— Опаньки... — Я на мгновение опешил.— А с чего вы взяли, что я собираюсь вас об этом просить?

— Мы — вороны! — значительно проскрипел Карнелиус.— Птицы Одина, коим открыто прошлое, настоящее и будущее. Даже среди самовлюбленных людей, кои чтят лишь себе подобных, ходят легенды о нашей мудрости...

— Понятно,— сообразил я.— Опять подслушивал у моего окна?

— Ну... Да,— нехотя признался старый хитрец.— Но это не имеет кар-р-динального значения. С Морр-ганом мы не воюем. Он маг, а значит, тоже под покровительством нашего бога — Одина...

— И может закинуть тебя к чер-р-ту на кулички одним движением руки! — встрял другой воров.

Карнелиус немедленно отвесил ему подзатыльник, но, видимо, и сам перепутал своих подданных, потому как ударенный обиженно закаркал и набросился на своего соседа по насесту. Через мгновение в маленьком закутке под крышей воцарился адский бардак, черные птицы, совершенно утратив степенность, сварливо орали, били друг друга крыльями и, вопреки известной пословице, норовили клюнуть друг друга побольнее. Раньше, когда я только налаживал отношения с этим племенем, меня подобные свары пугали до икоты — все время казалось, что дерущиеся птицы вот-вот окончательно разойдутся и набросятся на меня. Но после трех-четырех благополучно пережитых драк я понял, что в такие моменты воронам не до меня. Да и Карнелиус всегда быстро водворял порядок.

Так и сейчас он, безжалостно действуя когтями и клювом, навел мир и, тяжело дыша, уставился на меня правым глазом:

— Вечно от тебя одни раздоры, Конрад-кот. Убир-райся!

— Убраться-то мне недолго, но сначала послушай меня. Воевать с Морганом тебе не придется — это я беру на себя. От вас мне нужна только разведка. Тебе даже необязательно посылать своих подданных. Договорись с голубями и воробьями — у тебя же такой авторитет среди птиц!

— Что есть, то есть... — Карнелиус немедленно важно надулся.— Ну допустим, я соглашусь. Что ты можешь предложить нам за работу?

— Это другой разговор! — довольно потер я лапы.— Хочешь чердак ратуши?

— Чер-р-дак ратуши? — Карнелиус нервно переступил по карнизу. Остальные вороны радостно загалдели.— И ты сможешь договориться об этом с Магистратом?

— Я и не стану с ними договариваться. Просто попрошу королеву, а она прикажет членам Магистрата. У нас, к счастью, пока еще абсолютная монархия. Так ты согласен?

— Только ради интересов моего нар-р-ода! — важно кивнул ворон.— Утром жди вестей.

Я всю ночь не мог сомкнуть глаз от нетерпения. В голове крутились сотни вариантов развития событий, картины триумфа или провала, меня поочередно то возносила ввысь уверенность в победе, то низвергал в пропасть страх поражения... Ну и к тому же кошачья часть моей натуры совершенно не желала спать ночью.

Примерно часа через два после рассвета в окно моего чердака влетел растрепанный воробей и сообщил первую новость — в доме, на который указал Адольф, полно крыс и мышей. Ну что же, этого я ожидал... Потом сообщения стали поступать с завидной регулярностью. Пришлось сбегать в королевский птичник. Транквилл, правда, сначала принял мою идею в штыки. Оставалось лишь воззвать к патриотизму петуха.

— Гай, у тебя совесть есть? Королевство нуждается в тебе!

— Отстань, нет у меня никакой совести! Это ваше человеческое изобретение. С какой стати я должен помогать людям?!

— Ну ты же мне помогал!

— Ты не в счет,— возразил петух.— Ты почти не человек. Даже курятину не ешь. И я не хочу, чтобы ты опять стал громадным монстром, который не понимает нормальной речи!

— Эгоист!

— Как бы не так! Я и о тебе забочусь! В кошачьем теле у тебя есть шанс прожить жизнь достойно!

— А Коллет?

— А что — Коллет? Кто мешает ей выпить свое зелье и превратиться в кошку, если она тебя действительно любит? А еще лучше в курочку… Шучу, шучу! Я у друзей девушек не отбиваю! Спрячь когти, Конрад, ты меня нервируешь!

— Ладно, допустим.— Я постарался взять себя в лапы.— Но что ты будешь делать, когда Мордаун вернет себе человеческую шкуру, сместит Анну и займет трон?

— А я тут при чем?

— Гай, мэтр Морган — маг, а все маги — люди очень рациональные. Он не станет содержать птичник просто так. Всякую мелочь он просто выгонит, а съедобных птиц... — Я выдержал зловещую паузу.— Съедобных птиц наверняка отправит на кухню!

— Да ладно, не мели ерунды... Ты уверен?!

— Наверняка сказать не могу, но, по-моему, это не тот случай, когда стоит рисковать.

— Я могу опять странствовать с тобой,— жалобно предложил петух.

— Не выйдет,— искренне вздохнул я.— Мне теперь одна дорога — с Андрэ и Анной. Если Мордаун уничтожит, то и мне с ними пропадать. И вообще, что ты мне сегодня с утра проповедовал про долг перед королевой?

— Мало ли чего я нес! Мне нужно было тебя из депрессии вытащить, все-таки ты мой друг. А Анна и Андрэ для меня никто — такие же люди, как и все.

— Ну что же, это твой выбор, Гай. А мне придется сражаться за них и, видимо, погибнуть,— подпустил я в голос трагичной мужественности.— Мне жаль, Транквилл. Меня ждет геройская смерть, а тебя, боюсь, большая сковорода на королевской кухне...

— Проклятье, Конрад! Я не могу бросить друга в такой ситуации!

Оставив петуха принимать сообщения птичьей разведки, я отправился в Нижний Город.

В большинстве городов, доросших до разделения на «Нижний и «Верхний» районы, названия эти носят обычно символический характер и обозначают социальное положение населяющих их людей. В Бублинге природа позаботилась привести все возможные смыслы к одному знаменателю — в Нижнем Городе селилась самая беднота, но и географически он располагался действительно в самой низине, у реки. Собственно, когда-то давно Бублинг и зародился как речной порт и весь умещался в границах нынешнего бедняцкого района. Со временем разбогатевшие горожане пожелали выстроить себе дома подальше от сырости низины, а потом и почти весь город переселился на холм. В Нижнем Городе теперь жили только совсем уж опустившиеся люди да несметное число крыс, бродячих собак и кошек. К последним-то у меня и было еловое предложение. Все-таки родственники как-никак.

— Эй ты домашняя киса, заблудился?!

— Не страшно попачкаться в наших канавах?

— Ага, ага, смотри какой гладкий — небось только по коврам привыкши ходить!

— Смотри, как глазами-то сверкает, гы-гы, обиделся...

— А ну тихо! — Из-за кучи мусора выбрался Рваный.

Раньше а встречаться не доводилось, но благодаря своим агентам я знал, что этот кот, получивший кличку из-за многочисленных шрамов от собачьих клыков, вот уже несколько лет является вождем бродячих котов Нижнего Города. Игнорируя испуганно притихших подданных, Рваный недружелюбно уставился на меня.

— Ну чего приперся?

— Дело ест.— Я уставился на него в ответ.

Звери не любят пристального взгляда в глаза, мне же без труда давалась такая игра в гляделки. Рваный поздно сообразил, что попался — отвести взгляд означало проиграть. Впрочем, он и не собирался уклоняться поединка, так что мне предстояло трудное испытание! Коты и кошки поспешили образовать круг. Схватки в круге — излюбленное зрелище этой братии. Теперь мне и Рваному предстояло обмениваться оскорблениями, пока один из нас не сдастся. Основная же трудность состояла в том, что отвечать нужно было быстро и притом хоть как-то рифмовать оскорбления!