Предательство в Крондоре

Горат резко развернулся, как будто ища очередного врага, но все шестеро уже были мертвы. На лице темного эльфа была написана ярость.

— Делехан! — прорычал он.

— Что с тобой? — устало спросил Локлир.

— Они знали, что мы идем.

— Кто-то их предупредил? — предположил Оуин.

— Наго, — Горат поднял меч.

— Что? — не понял Локлир.

— Не что, а кто, — поправил его Горат. — Наго, один из колдунов Делехана. Он и его брат Нараб служат убийце. Они сами по себе великие вожди, но сейчас выполняют приказы Делехана. Без их помощи Делехан никогда не достиг бы могущества и не сместил бы вождей других кланов. Без их помощи они, — он указал на мертвых моррелов, — не ждали бы нас здесь, — он опустился на колени рядом с одним из мертвецов. — Этот был моим кузеном. А тот, — он указал на другого, — принадлежал к клану, с которым мы враждовали на протяжении многих поколений. То, что оба они служили этому монстру, говорит о его могуществе.

Локлир, морщась, показал на свое плечо и сел на землю. Оуин осмотрел его и сказал:

— Я могу вытащить наконечник, но это будет больно.

— Мне уже больно. Приступай, — потребовал Локлир.

Пока Оуин занимался сквайром, Горат продолжил свой рассказ:

— Наго и Нараб обладают даром мысленной речи и могут таким образом общаться с прочими колдунами, особенно друг с другом. Те, кого мы убили на дороге около Лориэла, и те, кто следили за нами, должно быть, передали информацию одному из братьев. А он, в свою очередь, сообщил, где мы находимся, вот этим.

— Значит, вполне вероятно, что кто-то из них, прежде чем умереть, тоже сообщил Наго, что мы здесь, — угрюмо предположил Локлир.

— Наверняка.

— Чудесно, — проронил Локлир сквозь зубы, так как Оуин в этот момент вытаскивал наконечник стрелы при помощи своего кинжала. Перед глазами сквайра снова все поплыло, но он дышал медленно и глубоко и благодаря этому остался в сознании.

Оуин наложил на рану целебные травы и закрыл ее тряпицей.

— Держи здесь и надави посильнее, — велел он, подошел к ближайшему телу, отрезал от одежды длинный лоскут и, вернувшись, перевязал раненому плечо. — Из-за ребер и плеча твоя левая рука будет пока практически бесполезна, сквайр.

— Только этого мне и не хватало, — проворчал Локлир и, попытавшись пошевелить левой рукой, убедился, что Оуин прав. Он лишь едва двинул рукой, но острая боль тут же пресекла его попытку. — Где наши лошади?

— Убежали, — вздохнул Оуин.

— Прекрасно, — мрачно констатировал Локлир. — Меня вышибли из седла, а вы двое что можете сказать в свое оправдание?

— Для меня сражаться верхом слишком странно, — сообщил Горат.

— А я не могу колдовать, сидя в седле. Извини, — виновато понурился Оуин.

— Тогда идем пешком. — Локлир поднялся.

— А далеко до Ястребиного оврага? — испуганно спросил Оуин.

— Далеко, — отозвался Локлир. — А если нас поджидают, то еще дальше.

3

Откровение

Стражник удивленно моргнул.

Только что у городских ворот никого не было, и вот — перед ним стоят три фигуры.

— Что такое? — воскликнул он, пытаясь привести свое старое копье в некое подобие боевой готовности.

— Спокойно, друг, — сказал Локлир. Он опирался на плечо Оуина и выглядел так, будто был при смерти.

Они столкнулись еще с тремя засадами по пути в Ястребиный овраг, но сумели избежать первых двух, тихо обойдя поджидавших их бандитов-людей. Третья же едва не прервала их путь окончательно — отряд состоял из шести моррелов, и пришлось вступить с ними в тяжелую и кровавую схватку. В результате Горат был ранен, и Оуин едва смог зашить страшный разрез на его левом плече. Локлир тоже получил очередное ранение и не умер только благодаря вмешательству все того же Оуина. Да и сам юный чародей был разукрашен полудюжиной царапин.

— Кто вы? — спросил удивленный стражник. Он явно был фермером или рабочим из города — членом городской дружины, как догадался Локлир.

— Локлир, сквайр при дворе принца Крондорского, а это мои спутники.

— По-моему, выглядите вы как разбойники, — заявил стражник.

— У нас есть доказательство, — спокойно продолжал Локлир. — Но сначала я хотел бы найти кого-то, кто поможет нам, пока мы не истекли кровью.

— Брат Малкольм из храма Сильбана как раз сейчас в городе, в таверне Логана. Вам повезло — он приходит сюда всего раз в полгода. Он вам поможет.

— А где таверна Логана? — нетерпеливо спросил Оуин, так как Локлир уже терял сознание.

— Вниз по улице. Там вывеска в виде гнома.

Они дошли до указанного заведения, на котором действительно красовалось карикатурное изображение гнома. Внутри трапезничали несколько горожан, а священник в рясе ордена Сильбана занимался в углу больным ребенком. Рядом ждали двое рабочих — один с перевязанной рукой, а другой очень бледный и слабый на вид.

Закончив лечение мальчика, который тут же соскочил с коленей матери и помчался к двери, священник поднял голову.

— Ты умираешь? — спросил он, взглянув на Локлира.

— Надеюсь, нет, — пытаясь улыбнуться, ответил сквайр.

— Хорошо, потому что эти ребята были первыми, и я попрошу их подождать, только если ты уже при смерти.

Собравшись с последними силами, Локлир проговорил:

— Постараюсь сообщить вам, как только почувствую, что вот-вот умру.

Терпение Гората лопнуло. Он встал перед священником.

— Ты займешься моим товарищем прямо сейчас. Другие могут подождать. — Негодующий темный эльф навис над невысоким жрецом. Выражение его лица и тон не оставляли ни малейшей возможности для спора. Священник еще раз взглянул на Локлира и кивнул:

— Ну хорошо, если вы считаете, что это срочно. Положите его на тот стол.

Горат и Оуин практически подтащили Локлира к столу и уложили.

— Кто делал перевязку? — спросил священник.

— Я, — ответил Оуин.

— Неплохо, — одобрительно кивнул священник. — Самое главное, что он жив. Сохрани нас Сильбан! — воскликнул он, после того как снял с Локлира тунику и повязки. — Твоих трех ран хватило бы, чтобы свалить и более крепкого человека.

Он посыпал раны порошком, и Локлир застонал от боли. Затем жрец закрыл глаза и начал читать молитву. Оуин почувствовал, как магическая сила заполнила комнату и волосы на затылке зашевелились. Он редко встречался с церковной магией, и она всегда казалась ему загадочной и сложной.

Слабое свечение, исходящее от рук священника, окутало тело Локлира, и Оуин заметил, что, пока брат Малкольм читает свои молитвы, раны начинают меняться. Они не исчезли, но уже не выглядели свежими и страшными. Когда священник наконец остановился, они вообще затянулись и выглядели просто царапинами. Малкольм побледнел и выглядел усталым.

— Это все, что я могу сейчас сделать, — сказал он. — Сон и еда довершат лечение, — он посмотрел на Оуина и Гората. — Вы тоже ранены?

— Да, — ответил Горат. — Но мы можем подождать, пока ты займешься теми двумя, что пришли раньше.

— Хорошо, — кивнул Малкольм. — Твои манеры оставляют желать лучшего, моррел, — сказал он, проходя мимо Гората, — но инстинкты у тебя отличные. Через час он умер бы от потери крови.

Горат никак не отреагировал на то, что его узнали, он спокойно сел рядом с Оуином и закрыл глаза. Закончив с обоими фермерами — у одного был раздроблен палец в результате неудачного удара молотком, а другой страдал от сильной лихорадки, — Малкольм повернулся к ожидающим:

— Кто следующий?

Горат указал на Оуина, и юный чародей подсел к священнику. Он с интересом наблюдал, как жрец быстро очистил и перебинтовал его раны. Они мало говорили, так как у Оуина почти не осталось сил. Заняв его место возле священника, Горат поинтересовался:

— Ты меня узнал, почему же не позвал городскую стражу?

— Ты путешествуешь с людьми, которые не похожи на изменников, — пожал плечами священник, осматривая раны Гората. — Ты здесь не для того, чтобы жечь и убивать, так что я пришел к выводу, что у тебя мирная миссия.