Железный замок

Опять двадцать пять! Этот старый интриган так и будет убеждать Ши, что голова ему совсем ни к чему? Ши предпочел проигнорировать заключительную часть этого заявления.

— А в каких направлениях вы работаете? Мы могли бы сравнить результаты.

— Будь это так, смягчилось бы сердце мое и исчезло стесненье из груди моей! Но увы — тому, кто религию нашу исповедует, строго запрещено посвящать кого-либо, кроме истинных мусульман, в колдовские наши обычаи; поступи я так, немедля разорвал бы тебя на клочки ифрит, что сильнее льва и клыками в три фута длиною обладает.

Коротышка, видно, посчитал, что для первого раза пока достаточно, и устремился к лестнице. Семенящие под длинным плащом ножки придавали ему уморительный вид торопливого ежа.

На верхней ступеньке он обернулся, дабы отвесить еще один прощальный поклон.

— О просвещенный сэр, — крикнул он, — будь осторожен! Горы те зловещи, коварны их тропы. Пусть же дружбы рука отвратит ход беды, и во имя Аллаха заклинаю тебя — не расколдовывай пентаграмм, не покидай замка без помощи моей и в мое отсутствие!

Вечер уже понемногу укутывал своим покрывалом прозрачные небесам а Ши все расхаживал среди зубчатых стен, размышляя, где в этом мире могла находиться сейчас Бельфеба, и терзаясь бессильной тоской. Какая же сволочь этот Чалмерс, который втравил их в эту историю! А история получилась что надо. Прощальные слова Атланта хоть и прозвучали в форме эдакого отеческого совета, явно таили в себе угрозу, причем не особо-то прикрытую. Допустим, ему удастся справиться с пентаграммами и выйти из замка — как поступит тогда этот старый козел? Натравливать на него Чудо Века он станет вряд ли.

Это пойдет явно вразрез с пророчеством — если, конечно, и было вообще какое-то пророчество. Ши размышлял над этим вопросом, огибая полязгивающую железную башню, и в конце концов пришел к заключению, что рассказ о пророчестве и в самом деле похож на правду. Атлант достаточно хитер, чтобы замаскировать вранье среди общеизвестной правдивой информации, замешав ее как следует на всяких увертках и выдумках, дабы ложь не слишком бросалась в глаза.

Единственно, за что можно было зацепиться, так это за факт, что колдун оказывает на своих гостей определенное давление лишь с целью излечить Руджера от скуки. Здоровяк, видно, просто не способен думать ни о чем, кроме драки — так нельзя ли найти более-менее подходящую замену? Дома, в Огайо, в таких случаях обычно обходятся приключенческими романами. Здесь об этом нечего и думать. Хотя... Тут Ши мысленно стукнул себя по лбу за то, что такая простая мысль раньше не пришла ему в голову — игрушечные солдатики!

Наверняка поблизости от Каренского замка найдется какой-нибудь искусник, кто сумеет вырезать подходящие фигурки воинов, а уж им-то с Чалмерсом при помощи волшебства наверняка удалось бы их оживить, чтобы получились настоящие армии — только миниатюрные. Образ безупречного паладина, командующего батальонами шестидюймовых деревянных рыцарей на заднем дворе замка, понравился ему настолько, что он похлопал по краю зубчатой стены и расхохотался. В этот момент кто-то потянул его за рукав.

Это был один из замковых слуг, на сей раз с головой птицы — какой-то очень большой птицы с огромным клювом, вроде грифа или кондора.

— Какие проблемы? — поинтересовался Ши. Несмотря на то, что существо вполне определенно поняло вопрос, в ответ оно лишь разинуло крючковатый клюв, издав невнятный шипящий клекот. Ухватив его за руку, оно настойчиво повлекло его за собой, время от времени оглядываясь через плечо, и наконец что-то удовлетворенно прошипело, когда они спустились по лестнице в один из металлических коридоров и Ши лицом к лицу натолкнулся на Полячека. Существо удалилось.

— Здоров, Гарольд! — поприветствовал тот его с жизнерадостностью изобретателя, сумевшего вдохнуть жизнь в атомный двигатель космического корабля. — Слушай, в такой дыре без меня вы бы давно пропали. Я нашел тут одного страшилу, у которого есть все, что нам нужно! Единственный затыр в том, что мне ее-то никак не отыскать!

— Что все? Кого ее?

— Да ту брюнеточку, которая танцевала тут вчера вечером. Единственно, имя узнал: ее зовут Саммарад или что-то вроде того. А насчет «все» ты так и не въехал? Да чем горло полощут — усек, наконец?

— Быстро ты тут освоился, а? Ладно: против спиртного не возражаю, а вот насчет подружки зря топчешься. Даже если Руджер и не затащит ее к себе, только чтобы тебя подзадорить. Атлант наверняка отправит ее туда, откуда она прибыла.

— Святой Венчеслав! Об этом я не подумал. — Физиономия Резинового Чеха приняла унылое выражение. — Ладно, тогда я состряпаю чары, которые превратят этого гада...

— И не думай!

— Хорошо, а как на это посмотришь: я иду к Атланту и безо всяких там... не мог бы он выслать мне эту малютку в Огайо. С ее-то фигурой...

— Нет! Заморочек у нас и так по горло. Да потом, ты ведь ее совсем не знаешь, Вотси.

— Да я...

Ши вздохнул.

— Для образованного человека у тебя на удивление пролетарская модель сексуального поведения...

— Да чего это с тобой? Что же теперь, ложись да помирай? — злобно проворчал Полячек, направляясь вниз по винтовой лестнице, проложенной в одной из башен.

Когда все аргументы были исчерпаны, они очутились в чем-то вроде буфетной, где восседало очередное страшилище — субъект с ярко-красной кожей, огромной башкой и короткими ножками, занятый мытьем тарелок. В углу лежал большой, изможденного вида пес с тарелкой в передних лапах. Монстр доставал одну грязную тарелку за другой, бормотал некое заклинание и присвистывал. Пес каждый раз принимался вылизывать лежащую перед ним тарелку. При этом с той, что вынимал домовой, бесследно исчезали остатки пищи.

— Ни фига себе! — поперхнулся Полячек. — Как там твой обед себя чувствует?

Ши ухмыльнулся.

— Брезгливость оставь при себе. Жир с тарелки попадает в желудок собаки без непосредственного соприкосновения.

Ковыляя, словно краб, домовой подошел к ним поближе.

— Раздобыл, Одоро? — подмигнув, спросил Полячек. — Ему вон тоже надо.

— Могу раздобыть, — проскрипел Одоро. — Только деньги вперед, ага? Деньги нужны.

Они отправились в лабораторию Чалмерса за деньгами. В ответ на стук за дверью послышалась какая-то возня, и когда они вошли, Флоримель была уже на некотором расстоянии от Чалмерса, причем платье на ней было слегка помято, а вид у обоих несколько виноватый. Без лишних слов доктор выдал им несколько старинных квадратных монет.

Когда они направились к себе в комнату, Ши расхохотался.

— На эту парочку посмотришь, так вроде это страшное преступление усадить девушку себе на колени!

— Он, наверное, никогда раньше этим не занимался, — заметил Полячек.

— Ладно, пускай цацкается с этой живой ледышкой, если так хочется. Лично я забираю Саммарад. Заметил, как она строила мне глазки?

Домовой почти сразу же присоединился к ним, извлекая из-под мышки небольшой бурдюк, обернутый засаленной, пришедшей в негодность чалмой.

Полячек выдал ему несколько диковинных монет, каждая из которых тут же подверглась проверке при помощи зубов, больше похожих на звериные клыки.

Когда домовой повернулся, чтобы уйти, Ши остановил его:

— Минуточку, Одоро. — Он взял в руки бурдюк. — Хозяин твой не очень-то расположен к спиртному, а?

— О да, ужас! Закон пророка!

— А что произойдет, если он вдруг узнает, чем ты тут снабжаешь постояльцев?

Домовой содрогнулся.

— Анафема, по второму классу. Раскалят клещи и кишки рвать будут. — Ухмылка его увяла. — Вы ведь не скажете, нет?

— Посмотрим.

Одоро побледнел чуть ли не до синевы и принялся неуклюже переминаться с ноги на ногу, все быстрее и быстрее, так что под конец едва не подпрыгивал.

— О, только не это! Что угодно для вас сделаю! Сжальтесь! — вопил он. — Нет, не надо вам вина, отдайте!

Он заплясал вокруг Ши, пытаясь выхватить бурдюк. Ши поднял тот высоко над головой и быстро отпасовал Полячеку, который принял его, как заправский защитник.