Лотар-миротворец (сборник)

Рубос покачал головой:

– Не знаю, может, он и молод, но людей понимает сразу. - Сделав несколько шагов к двери, где по-прежнему торчал неуклюжий арбалетчик, Рубос почти шепотом добавил: - Да и княжна хороша.

Какой смысл он вкладывал в это слово, ни для кого не осталось тайной.

 ГЛАВА 6 

Гергос попрощался с ними посреди площади. Он молча отдал честь и повернулся, чтобы уйти. Рубос крикнул ему:

– Пока, старина! Похоже, мы снова оказались в одной упряжке.

Через плечо осипшим от усталости голосом Гергос ответил:

– Ну нет, Желтоголовый сделал все, чтобы вы были сами по себе. И я скорее рад, чем расстроен этим.

Ссутулившись, он тяжело зашагал, даже не проверив, какое впечатление произвели его слова. Рубос повернулся к друзьям и пояснил, улыбаясь:

– Он немного расстроен.

– Понятно, - рассеянно произнес Сухмет. Он неторопливо шагал к трактиру, думая о чем-то своем. Рубос потер руки.

– Ну а вообще-то с чего начнем?

Лотар посмотрел на него, стараясь не показывать удивления. Иногда выносливость друга его просто поражала.

– Я думаю, нам нужно выспаться. А на рассвете отправимся к последнему из разрушенных замков. Тебе, Рубос, тоже нужно быть в форме. Поэтому и тебе придется поспать.

– Спать так спать, - согласился гигант и затопал рядом с Лотаром.

Шув дожидался их у самой двери. Рубос даже вздрогнул, хотя первым увидел трактирщика не он, а Сухмет. Но старик почувствовал его за полсотни шагов через дверь, поэтому нисколько не удивился, когда фигура толстяка трактирщика неожиданно выпала из полутьмы.

– Ну, как там было? - спросил Шув.

– Все нормально, толстяк. Они мигом согласились на все наши условия.

– Значит, вы теперь на городской службе?

– На службе у князя, - поправил его Лотар, который предпочитал не обобщать.

– Превосходно, замечательно… - Толстый трактирщик почти запел, как щегол на ветке. - А знаете, я вам приготовил замечательные кровати и лучшие комнаты. Конечно, я постарался учесть, кто есть кто. Вот только этого восточника я не знал, как положить. Если он слуга, то должен спать в комнате с Желтоголовым, а если свободный… Да и одет он странно.

Щебеча о чем-то, Шув повел Рубоса наверх, почтительно держа перед ним свечу. Лотар, усевшись на стул перед тлеющим камином, старался понять, в какую же авантюру он позволил себя втравить. Итак, обещание он дал, а вот как выполнить его - не подумал. Конечно, никогда он не поступил бы так, если бы не просящие глаза Рубоса, если бы не миролюбивые фрески в пиршественной зале князя, если бы не дребезжащий голосок Сухмета, который, что ни говори, умел его уговорить даже на то, чего Лотар и не хотел.

Собаки, магический занавес вокруг города, банды мародеров, которые дружно стали собираться к Мираму, - без сомнения, в этих действиях был какой-то план. Это было не просто непроизвольное сошествие зла на землю.

Лотар попытался расширить свое внутреннее зрение и ощутить все, что его окружало. Сначала он почувствовал город, бурливший, как котел на огне, хотя на улицах было безлюдно и темно. Особенно много было тревог и страхов в порту, где собрались самые беспомощные и самые жадные, где стало очень тесно и где при всем кипении страстей ощутимо росло всеобщее безразличие к людям, к городу, ко всему на свете. Это было очень плохим признаком. Но эти личности еще каким-то образом сохраняли видимость спокойствия, хотя были уже на грани необдуманных или откровенно незаконных поступков.

Потом Лотар ощутил тонкий слой эмоций стражников. Здесь царили дисциплина и, как ни странно, решимость исполнить свой долг. Пусть Гергос был не очень понятным человеком, но капитан он, видимо, неплохой, если сумел так выучить своих ребят.

За теми, кто стоял на стенах или мирно спал в казармах, очень легко читалась темная, бездушная сила собравшихся грабить и убивать. Хотя эти люди были рассеянны, неорганизованны и беспрерывно дрались между собой, они составляли значительную силу, потому что злоба, ярость, ненависть ко всему на свете давала им на короткий срок преимущество зла. Остановить их непросто, потому что на этот раз они убеждены в своей победе.

Лотар с тревогой понял: придется много убивать, потому что этих людей могло остановить только одно - страх перед скорым и неотвратимым возмездием.

– Ну что же, будем убивать, - решил Лотар. А за этим рыхлым кордоном из мародеров и бандитов, за табором нечистых на руку бродяг и негодяев лежало темное, упругое, абсолютно нечитаемое нечто. Лотар даже не сразу понял, что уперся в невидимый купол, который никого не выпускал из Мирама.

С этой стороны его граница определялась довольно легко. Это действительно был колокол, закрывавший город со всех сторон так, что из Мирама невозможно было даже улететь. С запасом работали, негодяи, подумал Лотар. Знали, что летающих машин или тренированных летунов в Мираме нет, но все равно устроили ловушку по высшему разряду. Значит, на помощь из других городов на побережье рассчитывать не приходится.

Вдруг от стены слева отделился смутный, едва различимый даже темновым видением силуэт. Лотар вскочил, выхватывая из-за плеча Гвинед, опрокидывая стул, чтобы получить хоть какое-то пространство для маневра. Но он уже знал, что опоздал…

– Тихо, господин Желтоголовый, - произнес человек. - Я безоружен и не хочу тебе зла.

Лотар держал перед собой меч, удивляясь тому, что такое вообще могло произойти. Медленно, но неудержимо в нем нарастало раздражение. Расхвастался тут перед Гергосом, перед почти деревенским капитаном, который лишь чуть лучше околоточного сторожа, а вот обычный восточник подошел так, что он даже ничего и не заметил.

«Не совсем обычный», - услышал он в сознании голос Сухмета. Оказывается, старик был поблизости и наблюдал за ним…

– Кто ты? - спросил Лотар. Подошедший склонился в низком, от пояса, поклоне. Руки он держал у самых бедер.

– Можешь называть меня Курбаном.

– Как ты тут оказался?

– Я постоялец господина Шува.

– Зачем ты подкрался?… Почему так тихо подошел ко мне?

Восточник еще раз поклонился:

– Прошу простить меня, я хотел показать тебе одну вещь, которая лежит у меня в комнате.

Лотар оглянулся на то место, откуда, как ему показалось, доносился неслышный для всех, кроме него, шепот Сухмета. Но старого раба там не было. Зато господин Курбан повернулся в противоположную сторону, и именно там, за углом коридора, ведущего на кухню, стоял Сухмет. Он уже умылся и скинул свой парчовый халат. При нем не было даже его Утгеллы, с которой он расставался только тогда, когда его колдовство требовало убрать подальше оружие.

– Твоему… другу я тоже готов показать это, - произнес Курбан, лишь на мгновение замявшись. Конечно, он не ошибся. Похоже, этот человек не ошибался.

– Хорошо, - ответил Лотар, - я готов следовать за тобой.

– Благодарю. Ты не пожалеешь, господин.

Курбан повернулся, взял со стола длинную свечу, ловко зажег ее от уголька из камина и пошел наверх, высоко подняв руку.

– В отличие от тебя, я совсем незначительный человек, господин Лотар. Я просто странствующий охотник за редкостями, который выполняет просьбы своих друзей, что живут очень далеко отсюда, но часто шлют весточки с местными капитанами. - Говорил Курбан правильно, казалось, что этот язык он знает не хуже Лотара. Вообще, если вспомнить Сухмета и вот этого Курбана, а также тех немногих купцов, которых Лотар видел раньше, у восточников не было сложностей с языками южных и западных народов, должно быть, потому, что их собственный язык был гораздо сложнее.

Они подошли к двери на четвертом этаже трактира, где невысокий потолок выдавал близость покатой крыши, и Курбан плавно отодвинул какую-то сложную заслонку, которая открывалась известным только хозяину отщелкиванием двенадцати более мелких задвижек. На самом деле это не был замок, но устройство вполне могло остановить не очень умелого воришку. Лотар поразился простоте и надежности запора.