Из-под снега (СИ)

-- Отступаем! -- крикнула Вильяра.

Со скал издевательским эхом скомандовали то же самое нападавшим.

Участники схватки разбегались в разные стороны, огрызаясь, оглядываясь. Забрать все тела не смогли. Даже проверить, кто дышит... Охотники и звери утащили с поля битвы только тех раненых, которые подавали явные признаки жизни. Мало кто обошёлся без царапины, многие искупались в ледяной воде. Сюда летели, обратно ползли. И что ещё ждёт дома?

Лемба посылал зов пастухам и дровосекам, срочно собирал всех к дому, объясняя расклад. Многие не откликались. Хотелось верить, потому, что плохо владеют мысленной речью. Он сам не шибко преуспел в этом искусстве. Некоторые мудрые способны днями напролёт болтать без языка и слушать без ушей, а у него голова болит. Даже у Вильяры болит...

Сейчас болело многое, помимо головы. И голову-то едва не оторвали! Если бы не Вильяра, все они полегли бы под стрелами сразу. Ну, или колдун вывернул бы наизнанку. Жутко думать, как погиб Дюран... Как же не хочется верить, что Дюран погиб! Родич, друг, подмастерье... Он, и ещё пятеро обозников... И сами пока не пересчитались... Лемба скрипнул зубами, невольно ускоряя шаг и сразу сдерживая себя. Нет, растягиваться, делиться на условно целых и сильно битых они не будут! Большой соблазн рвануть вперёд налегке. Но если у дома столько же врагов, сколько было за мысом, или больше...

Рыньи не удержался и высказал Нимрину, как жалко выставлять живым заслоном матух с детёнышами. Объяснил беспамятному, что остальные шерстолапы сейчас на пастбище. Предложил нагнать к воротам рогачей. Они размером помельче и гораздо тупее: для мяса, шкур, шерсти. Но если хорошенько пугнуть, стадо снесёт всё. Растопчет в лепёшку, измочалит острыми копытами.

Нимрин не возразил, но развил мысль:

-- А если беззаконники расступятся, пропустят стадо, а потом вломятся? Я бы так поступил на их месте. Ты сможешь поставить ближе к воротам рогачей, а в резерве -- шерстолапов?

-- Я попробую.

Рыньи мимолётно удивился, что воспринимает Нимрина, младшего слугу, вчерашнего чужака, как уважаемого старшего. Но тот, правда, держался с такой заразительной, спокойной уверенностью! Будто оборонять дом, сражаясь вдвоём против множества врагов, для него совершенно в порядке вещей. При том он внимательно слушает Рыньи и всё объясняет, будто учит.

Они с Рыньи успели провернуть половину плана, когда крепкие ворота вдруг стремительно заросли инеем и развеялись в снежную пыль. Кому-то надоело дожидаться на морозе, или Арайя отчаялся вылезти из кладовки и скомандовал атаку? Нимрин напомнил себе, что нужно учитывать, не забывать про безмолвную речь охотников. Прежде он не сталкивался с таким колдовством. Мысли не читаются магией, и всё тут! Но были масаны с их магией крови и зовом, были у него самого артефакты для дальней связи, были другие штуки, вообще не магические...

Двое здоровенных охотников с длинными луками осторожно заглянули в открывшийся проём. Упёрлись в ряд размеренно жующих рогатых морд, которым совершенно всё равно: были ворота, нету... Тихо залёгших на верхней галерее Нимрина и Рыньи пришельцы пока не заметили.

Незваные гости протолкнулись вглубь, скотина спокойно расступалась, пропуская двуногих и продолжая невозмутимо пережёвывать жвачку. Осмотрелись, снова ничего не заметили, дали отмашку наружу. Оттуда шустро набежало полтора десятка громил, вроде покойных дружков Арайи. На этот раз обоего пола, но женщины не уступали мужчинам ни габаритами, ни оружием. Незваные гости тихо переговаривались, распределяя боевые задачи, а Нимрин высматривал вожака, чтобы нечаянно не упустить живым.

Пришельцы ещё не протолкались сквозь стадо ко входам во внутренние коридоры, когда Нимрин вдруг приподнялся, набрал в грудь воздуха и зарычал так, что Рыньи едва не сиганул с галереи вниз. Был пойман за шиворот железной рукой, тут же догадался, что у поганого оборотня всё предусмотрено! Обречённо обмяк, зажал уши руками, а звук всё нарастал: громовой рык -- эхо -- топот копыт по каменному полу.

Паника охватила стадо, как пожар -- сухую траву. Рогачи снесли и вынесли пришельцев вон, будто вешняя вода -- мусор. Из глаз Нимрина сверкнули две молнии, вдребезги размозжив голову одному из беззаконников, видимо, для пущего страху.

Рыньи спросил с благоговейным ужасом:

-- Ты оборотень или колдун?

-- Колдун. Бывший. Но кое-что пока могу, -- Нимрин ответил сипло, и тут же мучительно закашлялся, уткнулся лбом в пол. Кое-как отдышался. -- Погань, упражняться надо чаще... Так, а теперь быстро, по-пластунски, к коридору и вниз, пока нас тут стрелами не забросали. Кстати, ты умеешь стрелять из такого лука, как у них?

-- Нет. Я его не натяну.

-- А копьё поднимешь?

-- Да.

-- Ладно. Пошли, надо проверить и добить вон тех, -- три потоптанные тела остались лежать на полу пещеры, одно из них постанывало и вяло шевелилось.

Рыньи передёрнуло, никогда прежде он не отнимал жизнь у двуногого. Беззаконники, дикая стая, а всё же... Нимрин заметил его заминку, ободряюще хлопнул по спине.

-- Не убивал раньше? Не бойся, я сам. Подбери копьё. Так, теперь осторожно, вдоль стены. И встань сбоку от проёма, чтоб случайно не подстрелили. Смотри наружу в оба!

Рыньи взял большое охотничье копьё, которое ему по возрасту и статусу не полагалось, прокрался к притолоке и стал глазеть наружу. Что-что, а стоять в засаде он умел. И отлично понимал по звукам за спиной, что сначала там было трое живых, потом двое, потом один. Наконец, Нимрин с трофейным луком в руке и колчаном на боку скользнул вдоль стены и подпёр вторую притолоку. Стоял молча, неподвижно и, кажется, почти не дышал.

Довольно долго ничего не происходило. К выбитым воротам уцелевшие беззаконники не вернулись. Судя по шуму за выступом скалы, там отчаянно дрались, но кто с кем, от ворот было не видно. А потом из внутренних коридоров в зал выкатились вооружённые, чем попало, старики и подростки. Командовал Зуни, переживший не одну и не две летние усобицы. Сил у старика осталось немного, зато голова ясная, и вряд ли кто-то лучше него знает, как берут и как защищают дома. Рыньи облегчённо вздохнул, обменялся взглядами с Нимрином. Тот улыбнулся и сказал тихо-тихо:

-- Вот и смена пришла.

Зуни услышал. С большим интересом принялся рассматривать Нимрина. Спросил:

-- Это ты сделал трупы в жилой комнате?

Нимрин подтвердил, что троих убил, одного оглушил и связал.

-- Ловко. А в кладовой ты запер Арайю?

-- Да, и почти всё их оружие. Нужно будет потом снять чары с двери...

-- Уже не надо. Дверь выглядит в точности, как эти ворота. "Ледяной таран". Чисто, красиво, рука мастера! И придётся Лембе быстро чинить эту погань!

Рыньи охнул:

-- Арайя сбежал?

Зуни охотно пояснил подростку:

-- Да, похоже, колдун его выпустил. Арайя ушёл сам и попытался вытащить одного с разбитой головой, но тот издох по дороге.

Нимрин спросил важное:

-- Колдунья и кузнец с женой вернулись?

-- Возвращаются. Близко. Думаю, первую атаку общими усилиями мы сегодня отбили, -- глаза старика сверкнули боевым азартом.

Нимрина заметно шатнуло, он сморгнул, отёр лоб тыльной стороной ладони.

-- Разреши нам с Рыньи немного привести себя в порядок?

Зуни рассмеялся:

-- На то, чтобы перебить десяток врагов дома Лембы, ты разрешения не спрашивал, так?

-- Вроде, было меньше. Хотя я их не считал. А вообще, я стараюсь быть учтивым слугой.

Нимрин шёл к умывальне под торжествующий смех охотников, которые выжили и отстоял свой дом. Он кое-как волочил ноги и старался не мотыляться от стены к стене. Следом шлёпал Рыньи и, конечно, не смог промолчать.

-- Нимрин, ты ранен?

-- Царапины. Жрать хочу, сейчас упаду. И погреться бы у огня хоть немножко.