Пёсья жизнь

— Наши имена… и… — Сказал пёс. — А обращаться к нам можно: Ерик, это я и Задверг, это мой Друг.

— Почему ты назвал нам истинные имена? — Удивился я. — Это слишком важная вещь, чтобы её можно было называть в слух.

— Мы имели приказ от Смерагола, точнее от его духа, явившегося к нам во сне (спали мы в храме Смерагола), найти вас где-то на западном конце длинного озера того, что на Среднем острове. Мы должны были всю жизнь охранять вас и, прежде всего, предостеречь вас от приближения ко второму храму без двух колец. Мы ничего не поняли, но пытались выполнить приказ.

— Наверное, без двух перстней. — Поправил его Лео.

— А в чём разница? — Спросил Задверг.

— Ну, именно два перстня помогли нам победить в том поединке с Врагом.

— Да, он действительно говорил про перстни.

Я начал их пристально разглядывать. Прежде всего, они оба мне очень нравились, их манеры, их умение держаться, даже их ауры были мне симпатичны. Кстати, ауры у них были на четвёртый и выше уровень, но развиты довольно слабо. Но это меня не пугало, судя по всему, решительности и упорства у них было достаточно. Тут в нашу дверь робко постучали. На мой окрик вошли оба верховных жреца Смерагола, немного помялись и, наконец, пёс спросил:

— Что произошло с Вашей Гвардией, Ваши Величества? Почему псы — гвардейцы поют траурные песни, а люди плачут?

— Ничего особенного не произошло. — Саркастически ответил Лео. — Дежурный отряд гвардейцев просто покушался на наши жизни, а так, больше ничего.

Жрец — человек страшно побледнел, а пёс поджал хвост и прижал уши.

— Простите, а как это произошло?

Я коротко рассказал о происшествии и добавил:

— Какой-либо реальной угрозы для наших жизней, конечно же, не было, но если два старших офицера гвардии, не думая, отдают приказы, это означает, что ни на кого из них мы не можем полагаться. В другой ситуации они могут подвести нас намного сильнее. Мы не согласны иметь гвардию, от которой всегда можно ожидать каких-либо глупостей. Поскольку я лично отвечаю за все действия своей гвардии, я объявил её распущенной и собираюсь создавать заново. Тем более что этим, пусть и глупым, но покушением на своего короля, старая гвардия страшно себя опозорила. Часть гвардейцев будет мною приглашена в новую гвардию, но далеко не все. Я не хочу ходить по своим помещениям и оглядываться, ожидая арбалетный болт в спину от храброго гвардейца, решившего так избавить меня от мухи на шерсти.

Оба жреца понурили головы. Возражать им было нечего, а я добавил:

— Единственное, что меня печалит, это то, что своим решением о роспуске гвардии, я сильно огорчу двоих Друзей, Гокена и Тошира, тех, кто покрыл эту гвардию неувядаемой славой. Тех, кто четыре века мужественно и самоотверженно выполнял последний приказ короля. Я пока не придумал, как их не обидеть. Ладно, сегодня через два часа после полудня, все бывшие гвардейцы, желающие и считающие себя способными оставаться гвардейцами, пусть приходят в малый зал. По два — три десятка, сколько поместится. Пусть заходят в нашу приёмную и выстраиваются вдоль стен, которые напротив и по бокам трона. Я с ними буду разговаривать и попробую определить, кого из них хочу видеть в новой гвардии. Совершенно точно, могут не приходить те двое офицеров, которые проявили неподобающую их званию и должности тупость и бестолковость.

Вскоре жрецы ушли, а мы ещё довольно долго беседовали с Задвергом и Ериком. Чем дольше мы с ними беседовали, тем больше они мне нравились. Умны, честны, порядочны. Магический потенциал вполне приличный, и желание учиться огромное. Я рассказал им существенно больше, чем рассказал бы кому-нибудь другому. Вскоре после полудня мы поели, и я на часок удалился отдохнуть, пока Лео продолжал разговор.

Ровно через два часа после полудня к нам постучал молодой пёс-жрец и доложил, что первая группа бывших гвардейцев построена вдоль стен в нашей приёмной. Эти пары Друзей, а было их тридцать четыре, состояли в основном из офицеров и сержантов. Когда мы вошли, люди попытались опуститься на колени, а псы принять позу покорности.

— Перестаньте, просто встаньте свободно. — Попросил я. — Мне гораздо важнее ваши душевные, моральные и умственные качества, чем умение выполнять подобные физические упражнения. Теперь послушайте, что я хочу вам сказать: Королевская Гвардия — это те, на кого я могу опираться, те, кому я могу доверять так же, как самому себе или своему Другу. Те, кто попадёт в неё, должны быть искренне уверены, что я не сделаю ничего во вред псам и людям, во вред нашей стране. Те, кто не побоятся подавать мне советы и спорить со мной, но и в то же самое время, по приказу, готовы выполнить любое, на первый взгляд, самое идиотское распоряжение. Те, кто, если Враг захватит всех их родных, будет угрожать самой лютой смертью его детям и любимой, его Другу, наконец, предпочтёт верность присяге. Думайте хорошо, до сегодняшнего дня вы были просто привилегированной военной частью. Новая, создаваемая сейчас гвардия, будет, скорее, душой, совестью и, частично, мозгом нашей страны. Вы должны будете всё личное поставить на второй план. Вы должны будете, при необходимости, стерпеть плевок в морду или лицо, (если и не простить, то отложить месть на время). При необходимости, вы должны быть готовы демонстративно плюнуть в меня или поднять на меня лапу. При этом если вы это сделаете при необходимости или по моему приказу, я вас только поблагодарю. Приведу вам пример: Для того чтобы разоблачить, обезвредить и спасти шпиона-раба Врага, десять людей — гвардейцев столичной гвардии в течение двух часов играли перед ним роль группы подонков-дезертиров. Мой Друг изображал при них мальчика на побегушках. Они смеялись совершенно искренне, кидали мне огрызки от еды и палки, как простой собаке и называли меня при этом блохастой дворнягой. Моему Другу они приказывали почистить сапоги. Нам было очень важно не насторожить его раньше времени. Хотя только Смерагол знает, чего им это стоило. Они после этого неделю приходили в себя. Но человека мы спасли и расколдовали, хотя снять с него заклятия Врага и не насторожить его, было довольно трудно. После этого нам удалось, с его помощью, ликвидировать целое шпионское гнездо слуг Врага. Сможете ли вы так поступить? И последнее, все гвардейцы должны будут всю жизнь изучать магию. Изучать всерьёз, а не так, как это делают большинство и здесь и по всей стране. Гвардейцы должны будут стать самыми, или одними из самых, сильных магов нашего королевства. На вас будут всегда падать самые грозные, самые внезапные удары, как физические, так и магические. Те из вас, кто окажется в гвардии, должны уметь не только отражать эти удары, но и бить в ответ. Кроме того, может понадобиться и умение лечить. При разведке, для маскировки, может понадобиться и природная магия. В общем, тем, кто станет гвардейцем, я обещаю очень тяжелую, иногда, но редко, интересную, всегда опасную и просто трудную жизнь. Наградой вам будет только уважение моё и всех умных сограждан, отсутствие денежных проблем, полное понимание своей необходимости и сознание выполненного долга.

Пока я всё это говорил, я внимательно рассматривал их всех вместе и каждого отдельно. Вид у них был весьма ошарашенный, они растерянно переглядывались между собой, не зная к какому выводу придти. Я продолжил:

— Я прошу вас всех очень хорошо обдумать, сказанное мной. Не торопитесь, посоветуйтесь Друг с Другом. Те, кто посчитают себя способными вынести такие страшные требования, завтра за пять часов до полудня смогут встретиться со мной здесь же и сказать об этом.

Оглядев всех ещё раз внимательно, я попросил две пары задержаться, а остальным идти и думать. Оставшихся я подозвал к себе и сказал им:

— Вы четверо точно можете стать бойцами новой гвардии, таково моё мнение, так что если решитесь, подойдите сегодня за час до заката или, лучше, на закате.

Правая (для меня) пара переглянулась, и пёс сказал:

— А нам нечего думать, мы согласны.

Другая пара советовалась глазами много дольше. Наконец, они пришли к согласию.