Хроники странного королевства. Возвращение (Дилогия)

Счастливая, распаленная страстью Ха Танг оттянулась за все полгода вынужденного воздержания и, напрочь позабыв на радостях о работе, позорно прошляпила один тонкий и важный момент. Даже два, хотя второй уже не играл особой роли в дальнейшем развитии событий. Даже если бы она вовремя заметила резкую перемену в настроении мистралийца, это уже ничем бы не помогло.

Маэстро Диего отчего-то приуныл, утратил боевой задор, грустно притих и задумался, словно вдруг вспомнил о чем-то ужасно неприятном. По-птичьи нахохлившийся, с торчащими растрепанными прядями, выбившимися из хвоста, он напоминал заклеванного бойцового петуха после разгромного поражения.

— Ты чего? — Ха Танг даже растерялась.

Так все было здорово и весело, был мужик в прекрасном настроении, ни на что не жаловался, и вдруг на тебе! Или это у него теперь после каждой новой женщины начинаются угрызения совести и тоска по Ольге?

— Я? — Мистралиец встрепенулся, тревожно стрельнул глазами по сторонам и тут же улыбнулся, неискренне и до отвращения фальшиво. — Нет, ничего… Задумался…

Видимо сам догадавшись, как выглядит его улыбка, мгновенно погасил ее и медленно выпрямился. Что-то явно шло не так, и нюх говорил, что это «не так» может иметь серьезные и опасные последствия, но того, что произошло далее, Ха Танг никак не ожидала.

Все с той же печальной и даже немного виноватой миной Диего произнес:

— Извини, что испортил тебе настроение, но…

В следующий миг ее подбросило, перевернуло, крутануло, распластало по кровати под тяжестью чужого тела, словно железной цепью обхватило горло…

— На кого ты работаешь?

— Ты что, с ума… — пискнула Ха Танг, и пальцы на ее шее сжались сильнее.

— Я не хочу тебя убивать, — серьезно и даже сочувственно произнес где-то над головой хрипловатый голос мистралийца. — Если скажешь сразу, я тебя отпущу и больше не трону. Только быстро. Кто ты и на кого работаешь?

— Пусти… — еле выдохнула бедная девушка, заранее предвидя реакцию Флавиуса на позорный провал агента.

Хватка на горле чуть ослабла, но заломленную руку прижало сильнее.

— Говори.

— С чего ты взял?

— Милая, ты слишком много врешь. Ты старше, чем утверждаешь, и мужчин у тебя было предостаточно, и Тень твоя до сих пор не пылилась без использования, и даже имя у тебя ненастоящее. Не думай меня обмануть.

— Если ты меня убьешь… — судорожно принялась соображать Ха Танг, — потом не отмажешься…

— Мне не придется отмазываться, — уверенно ответил мистралиец, и не думая поддаваться на такую дешевую угрозу. — Мне еще и медаль дадут. Не полощи мне мозги, быстро говори: на кого работаешь и зачем крутишься возле Ольги?

Это был не просто провал, а глупейший и позорнейший провал в истории департамента. Натрахалась, блин! Ощущений — на всю оставшуюся жизнь!

— В последний раз спрашиваю: на кого работаешь?

Верность короне, конечно, штука хорошая, но быть удушенной своими же по подозрению демоны знают в чем — это уж нездоровый героизм.

— На… корону… — жалобно прошептала Ха Танг, с ужасом представляя себе, что будет, если он не поверит.

— Где значок?

Хороший вопрос! Замечательный вопрос, особенно когда его задают абсолютно голому человеку! Но хвала светлым небожителям, он хотя бы знает о существовании этих значков, и можно даже надеяться, знает, как они выглядят… Должен знать, он же служил в личной охране короля и наверняка носил такой же…

— Во внутреннем кармане курточки… потайной кармашек…

Ага. Заминка. Курточка висит на стульчике, а до стульчика с кровати не дотянуться, да и руки заняты.

— Сейчас я тебя отпущу и проверю твою курточку. Лежи тихо и головы не поднимай. Тебе же хуже будет.

Нашел дуру, голову поднимать. Ага. Когда его пояс с оружием прямо на той же курточке висит… Ну откуда ты взялся на многострадальную задницу бедной девушки, со своими стихийными способностями и офигенной наблюдательностью! Ведь теперь отзовут, взгреют, да хоть бы не уволили, а то ведь… восемнадцать лет каторги!..

— …! Настоящий! — с невыразимым огорчением выругался мистралиец, который, видимо, как раз добрался до вожделенного доказательства.

— А ты надеялся, что все-таки фальшивый? — всхлипнула Ха Танг, так и не поднимая головы от подушки. — Так тебе хотелось самолично врага короны разоблачить и еще разок прославиться? Гад, подлец, зараза, сволочь такая! Убери от меня руки!

— Тише. — Гад и не подумал убирать руки, а, напротив, настойчиво, чуть ли не насильно перевернул несостоявшуюся жертву лицом вверх и опять обхватил за шею, только на этот раз мягко, осторожно. — Я только посмотрю… Нет, следов не осталось, хвала небу. Ну не плачь, пожалуйста, мне самому неприятно… Выставил себя идиотом, еще и тебя напугал. Успокойся, все нормально, я никому не скажу. Тебя король приставил за Ольгой присматривать?

— Тебе «все нормально», а со мной теперь Флавиус знаешь что сделает!

— Ничего он тебе не сделает. Откуда он узнает?

— А ты королю не скажешь?

— Не скажу, — покаянно пообещал мистралиец, прижимая к груди рыдающую девушку. — Честное слово, ни королю, ни Флавиусу, никому, только… Есть кто-нибудь, кроме них, кто знает о тебе?

— Жак. А зачем?

— Для контроля. Вот завтра я схожу к Жаку и попрошу, чтобы он точно подтвердил все, что ты сказала. А больше никто не узнает.

— Он же трепло! Он же сразу все королю доложит!

— Не сдал же он тебя до сих пор. И теперь не сдаст, если ему объяснить, чем это тебе грозит. Не плачь. Все будет хорошо. Я даже Ольге ничего не скажу. Слово чести.

Ха Танг уткнулась лицом в его плечо и разревелась еще горше.

ГЛАВА 3

— Ольга как всегда опаздывает, — недовольно заметил Шеллар III, обратив взор на часы. — А из-за нее задерживаются и Кантор с Мафеем. Или опять проспала, или, как обычно, с утра обнаружила на платье пятно, которого не заметила вчера, и теперь в спешном порядке гладит другой наряд…

— Да ладно вам, — хихикнул верный шут. — Гораздо хуже, если она только что обнаружила, в какой компании ей предстоит отправляться, и заартачилась. Или это обнаружил ее маэстро и опять начал выяснять, а любит ли она его, и насколько сильно, и кого она любит больше — его или Кантора.

— Поражаюсь, — так же недовольно поморщился король. — Вроде умная девушка, как она умудрилась связаться с этим бестолковым ничтожеством? Мало того, что он врет через слово, так еще и глуп, как гоблин.

— Да ладно вам, это на вас Кантор плохо влияет. Если Артуро ухитрился всех вокруг успешно надурить, значит, он не настолько глуп. Не появись Кантор со своими воспоминаниями, никто бы так и не узнал…

— Не преувеличивай. Если бы не вмешался Кантор, вся эта идиллия продолжилась бы ровно до того момента, когда Ольгиной личной жизнью заинтересовался бы я. И если я говорю, что человек глуп, это так и есть.

— Но почему? Что он такого глупого сделал?

— Врет он бездарно, вот почему. На первый взгляд вроде складно, но, помилуй, Жак, каким же болваном нужно быть, чтобы лгать о вещах, легко проверяемых? Ладно, украл он у товарища авторство довольно известного произведения и уверяет теперь, что его оклеветали из зависти. Это я еще понимаю, дело темное, и проверить факты уже невозможно, только слово против слова. Ладно, романтическая история с превращением — тоже проверке поддается с трудом, какой же маг признается. Но общеизвестные факты о покойном родителе выдавать за происки врагов — это уже глупость редкая. Прикидываться разведенным, зная, что с него могут потребовать документ, тоже довольно бестолково. А уж рассказывать всякую ерунду о Канторе людям, которые его отлично знают, Ольге в том числе, — это уж совсем не поддается логике… Нет, ну это безобразие, где же Ольга и Кантор, в конце концов?