Владыка башни

— Значит, и тут ты судить не можешь, — спокойно ответствовал Арендиль. — Мой дед — барон Хьюлин Бендерс...

— Хватит! — прикрикнул на него Френтис. — Госпожа Иллиан, вы что-то говорили о повозке.

Девушка скорчила рожицу Арендилю и продолжала свой рассказ:

— Я была с визитом у госпожи Аллин: она часто приглашает меня к себе, когда мой папенька в отъезде. Сначала мы увидели дым над городом, а потом явились те люди. Ужасные воины с кнутами, собаками и... — Она запнулась и всхлипнула.

— И вас взяли в плен? — подсказал Френтис.

— Всех-всех, кроме самых старых слуг госпожи Аллин... А их у-у-убили прямо у нас на глазах. Потом нас заковали в цепи и посадили на повозки. Там уже сидели другие люди. В основном простолюдины, конечно, но попадались и благородные.

— Сколько всего было пленников? — продолжал расспрашивать Френтис, решив не обращать внимания на её спесь.

— Не знаю, сорок или пятьдесят. Нас повезли в город. Тех, кто принимался плакать или просто косо смотрел на охранников, били плетьми. В соседней повозке сидела одна женщина, которую захватили раньше, чем нас. Псарь начал её лапать, а она плюнула ему в глаза, и он перерезал ей горло. Рядом с ней был её муж. Он закричал, и они избили его до полусмерти.

— Но как же вам удалось сбежать, юная госпожа? — спросил Греалин.

— Гаффиль вытащил из сапога маленькую булавку, поковырял в замке и освободился.

— Такой парень нам точно пригодился бы, — пробормотал Крысятник.

— Он освободил всех, кто сидел в нашей повозке, сказал нам приготовиться и ждать. Когда мы подъехали к лесу, он ударил цепью одного из псарей, и мы побежали. Вначале нас было около дюжины, но вскоре рядом со мной остался только Гаффиль. А потом мы услышали лай. — Она вновь замолчала, с трудом сдерживая рыдания.

— А кто там был помимо псарей? — поинтересовался Френтис. — Солдаты были, например?

— Да, всадники с мечами и копьями. Шесть или семь.

— Ладно, ешьте, госпожа, — улыбнулся Френтис и указал на котелок. — Вы, должно быть, проголодались.

Он кивнул мастеру Греалину и Давоке, и они втроём отошли от костра, чтобы остальные не могли их слышать.

— Два вора и парочка детишек, — сказал Греалин. — Да ещё толстый старикан. Не слишком впечатляющая армия, брат.

— Армии собирают из рекрутов, — ответил Френтис. — А благодаря информации от её светлости я теперь знаю, где их набрать.

— Они уже в нескольких милях отсюда, — сказала Давока.

— Сомневаюсь. Ни один работорговец никогда не бросит своих собак.

Они оттащили трупы собак на добрых две мили к северу, после чего, петляя, вернулись обратно в лагерь. Обнаружить следы тех, кто отправился на поиски псов, оказалось несложно. Куда легче, чем научить Крысятника с Дергачом бесшумно передвигаться по лесу.

— Видишь? — злобно шептала Давока, поднимая с земли сухой сучок. — Это дерево — сухое. Наступишь — и оно громко треснет. — Она кинула сучком в Дергача. — Смотри, куда ставишь ногу.

День уже близился к вечеру, когда они обнаружили воларцев. Те разбили лагерь на поляне. Мастер Греалин остался с Иллиан и Арендилем, а Френтис повёл остальных вперёд.

— Ждите здесь, — прошептал он Крысятнику и Дергачу, а затем кивнул Давоке, чтобы она следовала за ним.

Они обошли лагерь справа, описав круг. Четыре повозки были составлены квадратом, внутри виднелись закованные в цепи люди. По периметру ходили шесть охранников, у костра сидели пять работорговцев, и один из них рыдал в голос, никого не стесняясь.

«Очень самонадеянные, — решил Френтис, глядя на часовых, лениво слонявшихся вдоль повозок. — Не стоило бы им отходить так далеко от костра».

Он подкрался к ближайшему, дождался, пока его товарищ не скроется за углом повозки, затем прыгнул ему на спину и перерезал горло охотничьим ножом. Охранник был в обыкновенной одежде. «Какой-нибудь наёмник из вольных мечников», — решил Френтис.

Он перехватил взгляд Давоки и указал глазами на следующего, который прислонился к колесу повозки, спиной к лесу, и водил по короткому мечу точильным камнем. Не дожидаясь, чем закончится дело, Френтис пошёл к костру, откуда доносились голоса рабовладельцев.

— Я ж их малыми щеночками взял, — всхлипывал один. — Вот этими руками выкормил!

— Не убивайся ты так, — утешал его другой. — Пойди лучше трахни пацана какого-нибудь из свежего улова, лично мне это всегда помогает.

— Найду того, кто моих кутяточек порешил, — продолжал ныть первый. — Вот тогда-то и потрахаюсь всласть. — Он вынул длинный кинжал. — Вот этим самым его и потрахаю.

С другой стороны лагеря послышался крик, за которым тут же последовал шум безобразной драки: Крысятнику и Дергачу не удалось сработать скрытно. Переложив нож в левую руку, Френтис выхватил меч и вышел из-за фургона.

— В качестве маленькой компенсации за твою потерю, — сказал он рабовладельцу с кинжалом, — я убью тебя последним.

— Не дёргайся! — прикрикнула на Дергача Давока, зашивая рану на руке.

Скулящий громила с силой сжал зубы, вздрагивая всякий раз, когда игла протыкала кожу.

— Поделом тебе, мудак косорукий, — издевался Крысятник, сам щеголявший синяком на скуле и глубокими порезами на костяшках пальцев, полученными в драке с одним из работорговцев, которого вор избил до полусмерти. Впрочем, бывшие пленники с успехом довершили начатое разбойниками.

Освобождённых пленников, среди которых были и мужчины, и женщины, оказалось тридцать пять человек. Все моложе сорока, включая несколько подростков. Кроме того, имелось немало разного оружия и другого добра, награбленного работорговцами. Кое-кто из пленников тут же затеял свару.

— Она принадлежала моей почтенной матушке! — вопила молодая женщина, прижимая к груди старинную вазу.

— Эта вещь, чтоб вы знали, из дома госпожи Аллин, — скривилась Иллиан. — Брат! — Она поймала за рукав проходившего мимо Френтиса. — Эта служанка хочет присвоить то, что принадлежит её хозяйке.

Френтис остановился и пристально взглянул на крикливую молодку. Та потупилась и протянула ему вазу. Он повертел её в руках. Ваза была действительно красива, с великолепной росписью: диковинная птица, летящая над джунглями. Сразу вспомнился южный Миртеск.

— Отличный горшок, — сказал он и запустил вазой в ствол ближайшего дерева. — Берём только оружие, одежду и провизию, — громко объявил он притихшим людям. — Если, конечно, вы хотите быть с нами. Королевство вступило в войну, и те, кто присоединится к нам, станут солдатами. А не хотите — хватайте всё, что сможете унести, и проваливайте восвояси. Хотя я не удивлюсь, если через несколько дней вы окажетесь снова в повозках работорговцев. Как бы там ни было, у нас свободное Королевство, поэтому выбор за вами.

Пройдя несколько шагов, он остановился при виде мужчины, который копался в груде оружия. Тот был худ, длинные волосы закрывали лицо, однако его движения и некая особенная хромота показались Френтису знакомыми. Мужчина замер, найдя что-то среди клинков, присел, чтобы достать эту вещь, его волосы открыли лицо...

— Джанрил! — Френтис кинулся к нему и протянул руку бывшему горнисту Бегущих Волков. — О Вера! Как же я рад видеть тебя, сержант!

Не обращая на него внимания, Джанрил Норин вытянул из груды оружия короткий меч — простой, но надёжный ренфаэльский клинок. Сел на корточки, сжимая рукоять, провёл пальцами по лезвию. Френтис заметил, что лицо Норина сплошь покрыто кровоподтёками. «Он перерезал ей горло... её муж начал кричать, и они избили его до полусмерти...»

— Джанрил, — пробормотал Френтис, присаживаясь рядом с менестрелем. — Мне...

— Мы спали, когда они пришли, — глухо произнёс Джанрил. — Охрану я не выставил: как-то не думал, что она нам может потребоваться в двух шагах от столицы. Меч... — он постучал костяшкой пальца по клинку, — лежал под кроватью, аккуратно замотанный в холстину. Едва я успел протянуть руку, они уже потащили нас наружу. Сержант Крельник вручил его мне в тот день, когда я покинул Бегущих Волков. Сказал, что негоже мужчине ходить без оружия, неважно, менестрель он или воин. Кажется, он подобрал его в Высокой Твердыне. Не знаю, за каким дьяволом Крельник его хранил. Меч как меч, ничего особенного.