Режим бога (Последний шаг) (СИ)

— Ах ты поганый сузалийский шпион! И сюда уже пролез! — орал Читес, пытаясь одновременно тузить кулаком бедного полузадушенного медика. — Вредитель! Мы вас всех переловим!

Тот дернулся и, на секунду освободившись, просто заголосил: «А-а-а-а!» В коридоре послышался топот и крики. Рука сивого снова стиснула глотку жертвы, и Пинерусу стало совсем дурно.

Он даже не сразу понял, что его освободили.

Читес корячился в руках охранников, вопил что-то о шпионах, разъедающих плоть великого Кемлина, о проклятых сузалийцах, которые спят и видят, как бы развратить его народ «своими цацками», и еще много о чем.

Пинерусу помогли подняться, и он потрогал горло, проверяя, не сломаны ли хрящи, и еще не совсем веря в избавление.

— Что тут у вас произошло, господа?! — недоуменно спросил начальник охраны больницы.

— Он напал на меня… — просипел Пинерус, и кто-то подал ему стакан воды.

— Господин Читес? — начальник повернулся за разъяснениями к сивому. — В чем дело?

— Он сузалийский шпион! Эта девка должна нам сказать, где находится артефакт, и тогда технологии Кемлина будут обгонять весь мир на сотни лет! А поганые заморыши хотят, чтобы она замолчала навсегда, ясно? Арестуйте его! — брызжа пеной и подпрыгивая в объятиях нескольких здоровых парней, проверещал Читес.

На багровой его шее проступили все жилы. Казалось, сейчас в нем что-то лопнет, и он растечется по палате лужей перебродившего алкоголя с небольшой примесью крови.

— Так, ясно.

Не спрашивая больше ни о чем, начальник вышел в коридор и набрал номер секретаря мэра:

— Это Осо Даммон, начальник охраны больницы, где лежит известная господину мэру пациентка, — сказал он. — У нас тут небольшой конфликт, я прошу соединить с мэтром Форгосом.

— Ждите, — надменно бросил секретарь, получив вслед не высказанное вслух, но очень прочувствованное и абсолютно не печатное ругательство: бывший военный, Даммон ненавидел таких чванливых хмырей, как помощник мэра. Наверняка будет подслушивать их разговор с Форгосом! Ну не может быть, чтобы мерзавец не доносил на своего шефа Самому. Няньки есть повсюду…

— Я слушаю, — раздался в трубке знакомый голос, не прошло и пары минут. — В чем дело?

— Господин мэр, тут один из ваших людей набросился на врача и…

— Кто? — перебил тот.

— Господин Иги-Хар Читес.

— А, Читес… — каким-то отстраненно-полинялым тоном промямлил мэр. — Этого я и боялся…

Даммон насторожился:

— Мэтр?

— Что он сейчас делает?

— Называет мэтра Пинеруса заморышем…

— Заморышем? С какой стати?

— Полагаю, это каламбур, мэтр… Он кричит, что в больницу пробрались сузалийские шпионы, а если вспомнить географическое расположение Сузалу по отношению к нам, то…

— Ясно. И за что он так обзывает доктора?

— Читес обвиняет его в том, что тот якобы хочет убить свидетеля…

— Какого свидетеля?

— Так эту самую… Иссет же!

— Пинерус хочет убить Иссет?

Тут у Даммона шевельнулось слабое подозрение, что Форгос неявно и сдержанно, но все-таки издевается — и над ним, и над Читесом, и над всем происходящим.

— Господин Читес так говорит…

— Все понятно. Господин Даммон, действуйте по обстоятельствам. И, простите за торопливость, но у меня сейчас действительно совсем нет времени.

— То есть, вы даете добро на его изоляцию от общества?

— Ну я же сказал, — сухо повторил Форгос, — действуйте по обстоятельствам.

И связь прервалась.

Даммон заглянул в палату, чтобы дать отмашку своим парням. Те вывели упиравшегося и орущего Читеса в коридор.

Пинерус поставил стакан на стол у приборов и рухнул на стул возле пациентки.

— Вам не требуется помощь, мэтр Пинерус? — с участием спросил начальник охраны.

— Нет, нет… — тот нескоординированными движениями помахал рукой перед лицом. — Ничего не… Ну, только позовите Гевиса… и еще санитаров… с каталкой…

Даммон кивнул и привел хлопающего телячьими ресницами ассистента Пинеруса в сопровождении санитаров и грохочущей каталки.

— Спасибо, господин Даммон. Больше мне ничего не нужно.

И, когда охранник покинул палату, врач повернул лицо к ассистенту:

— Отключите аппарат, Гевис. Готовьте каталку, отвезете ее в мертвецкую. Документы потом…

Гевис с содроганием переключил тумблер. Оранжевая лампочка погасла, и наступила удивительная, давящая тишина.

В предсказанный час комета Аспарити врезалась в пояс астероидов. Астрономы Тайного Кийара отметили это событие, не сводя глаз с экранов своих э-пи. Они не видели подробностей, но в точности знали, что она — там, что она с упорством смерти пробивается на встречу со своей скорой жертвой.

И уж конечно они не предусмотрели, что на пути Аспарити встретится содружество из пяти крупных астероидов, притянутых один к другому прихотью гравитации. Пыля роскошным хвостом, отлетающим назад на тысячи миллионов кемов, комета отчаянно разнесла сплоченную группку, и это ей ничего не стоило. Почти ничего.

Ее траектория изменилась, отклонившись от прежнего курса лишь на чуть-чуть. Отлетевшие от нее кусочки вещества навечно остались заложниками кольца осколков — достойная взятка ради достижения достойной цели.

А цель была уже так аппетитно близка!

Отметив, что Аспарити преодолела препятствие, астрономы связались с линиалом и дали окончательный ответ. Ни обсерватория, ни лучший телескоп на планете, ни сверхмощное оборудование больше уже не понадобятся никому…

Линиал объявил срочную эвакуацию из города.

Эфий начал приходить в себя, когда рядом что-то щелкнуло. Это было похоже на звук разъехавшихся и снова закрывшихся дверей. В голове все порхало, как будто кто-то запустил туда целый выводок мотыльков, и это ощущение было отвратительным, порождая приливы дурноты. Немного полежав, клеомедянин начал вспоминать события до этого провала. Путешествие по венецианскому каналу, солоноватый запах воды Адриатики и сладостей, праздничные огни и маски, маски, мас…

Он слегка двинул кончиком носа и задел им что-то шершавое. Кажется, эта жутковатая белая маска по-прежнему на нем. Лекарь Чумы усыпил его каким-то газом. Это мог быть только Лекарь — в гондоле не было больше никого!

— Ты проснулся, не прикидывайся, — произнес знакомый, в смысле измененный, но именно тем самым и знакомый голос.

Маску с него сорвали, и тогда Эфий распахнул глаза. Полутемная комната и белеющий ярким пятном клюв Лекаря.

— Вы кто? — снова, как при первой их встрече, спросил клеомедянин, пытаясь сесть.

Стая бабочек в голове пополнилась новыми особями, тошнота подкатила к горлу.

Замаскированный усмехнулся:

— Давай же, задавай следующий вопрос: «где я?» А потом — «что вам от меня нужно?»

Эфий сглотнул, с трудом подавляя рвотный спазм.

— Вот что, пастух с Клеомеда. Пока ты сидел тихонечко, возился с пробирками и ублажал эзотерические мечты Савского, ты никому не мешал. Мне и в голову не могло прийти, что они попытаются сделать из тебя фигуру номер один в этом деле!

— В каком… деле? — запнулся тот.

— Заткнись! Омега чертова, подумать только! И все основание для таких решений — сон малохольного клеомедянского мутанта! Сейчас ты снова наденешь свою маску, и мы поднимемся на крышу, где сядем во флайер. Ты будешь кроток, как одна из овец, которых ты пас на своей вонючей планетке. Иначе, пастух, я не обещаю тебе долгой жизни. Но при определенном благоразумии у тебя есть шанс улететь к своим и прожить столько, сколько тебе отведено. Лишь бы подальше отсюда. В твоей смерти я нисколько не заинтересован.

— Но у меня там никого нет!

— Как же — а твое добросердечное племя? Я даже позволю тебе оставить этот карнавальный наряд. Ты явишься перед сородичами как дух мести. Они ведь вышвырнули тебя в дырку под скалой, да?

Эфий ужаснулся. События двадцатилетней давности встали перед ним, словно все было только вчера: