Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра (CИ)

- Не знаю, где ты летаешь, дорогая, но сейчас самое время вернуться. Молитва кончается.

Мира опомнилась как раз во время, чтобы вместе со всеми произнести: "Укрепимся же трудами и борьбою", - и изобразить пальцами в воздухе священную спираль.

Музыканты, расположившиеся на балюстраде, грянули увертюру. Мелодия звучала торжественно и нетерпеливо - казалось, оркестр утомился от долгого безделья. Освещение переменилось: часть ламп погасла, затенив края зала и оставив на свету середину. Гости сместились ближе к стенам, обнажив мозаичный паркетный пол.

Начинался бал.

По традиции, первый танец принадлежал императору. Музыка на время притихла, остался лишь вкрадчивый голос клавесина. Владыка Адриан поднялся на ноги и двинулся вдоль зала. Кому из девушек достанется честь королевского танца? Вряд ли, это будет Валери. Хорошо бы, чтобы Бекка... но, скорее всего, красавица Аланис. Юная герцогиня почти не сомневалась в этом: с огоньком в глазах ожидала, пока император подойдет к ней. Однако он прошествовал мимо и направился в сторону Бекки с Мирой. Значит, он выбрал южанку - прекрасно! Мира улыбнулась от радости. Именно Бекка заслуживает этого - очаровательная, веселая, умная, преданная Бекка. Кто же еще?

Мира не сразу осознала происходящее. Она увидела императора, стоящего перед нею и подающего руку. Голубой алмаз пылал на зубце короны, чернели глаза. Мира двинулась в сторону - очевидно, она просто преграждает путь, владыке нужен кто-то за ее спиною.

- Леди Глория, - произнес правитель империи, - подарите мне первый танец.

Я?.. Я?! Почему?!

Она даже приоткрыла рот, на самом кончике языка поймала это "почему?"

- Ваше величество...

Негнущимися ногами Мира сделала шаг вперед и положила ладонь поверх его руки. Они вышли на середину зала - в слепящее сияние люстр, под перекрестье взглядов. Я не смогу. Все смотрят. Я споткнусь и упаду. Почему я?!

Запели скрипки, музыка взвилась к потолку. Адриан подхватил Миру, и все поплыло, завертелось, растаяло. Пропали люди - от них остался лишь пестрый туман. Был всемогущий мужчина. Так ужасающе близко - она чувствовала его дыхание, глядела мимо его плеча, чтобы случайно не встретиться глазами. Он кружил ее, почти нес на руках. Мира не смогла бы ни споткнуться, ни ошибиться в движении. Она парила в вихре, пол исчез из-под ног. Скрипки надсаживались и опадали, с пьяным азартом вступались свирели.

- Миледи, - мурлыкнул Адриан, - ведь вы сохраните в секрете мою маленькую шалость?

Неужели я смогу сейчас говорить?! Однако ее язык бойко пропел:

- Боитесь, что это войдет в традицию?

- Конечно! Представьте - император при любом случае хватается за Эфес...

- И все девицы хохочут, как по команде.

- Будет чудовищно, да?

- Непереносимо, как формальные приветствия.

Она рискнула посмотреть ему в лицо. Глаза Адриана смеялись. Музыка плясала, взметалась волной.

- Ваша матушка лишена иронии. Вы совсем на нее не похожи.

Мысли плавились и перемешивались. Я - Минерва из Стагфорта. Я лгала вам, а вы меня оскорбили. Вы надменны и самодовольны. Вас хотят убить. У вас очень сильные руки.

- Ирония - не от матушки. Я подсмотрела у кого-то, мне понравилось, взяла себе.

Зал плывет мимо, текут лица, одежды. Люстры то разгораются, то меркнут - или это музыка вспыхивает и гаснет? У Адриана горячая ладонь, крепкие пальцы. Он улыбается - янмэйские ямочки на щеках.

- Вы красивы, миледи.

Когда-то она знала правильный ответ...

- Я всего лишь хорошо упакована.

- Вы красивы, когда вам весело.

- Я северянка, ваше величество. Мне не бывает весело.

Она сбилась с такта, Адриан пропустил полшага и подстроился под нее. Вихрь закружил Миру с новой силой. Скрипки, свирели, мужские руки, золото, искры... Замершее в бешеной пляске время.

И вдруг все стало стихать. Мира пропустила момент, когда музыка пошла на убыль, обратилась ласковым послесловием. Движения остыли, сделались медленней, замерли... И вот она стояла, прерывисто дыша, глядя мужчине в глаза.

- Благодарю за танец, миледи. Я рад, что вы здесь.

Царила тишина, и Мира знала единственно правильный ответ: "Благодарю, ваше величество, это честь для меня". Она прошептала:

- Будьте осторожны, ваше величество.

Он усмехнулся - на этот раз невесело.

- Я - император, миледи.

Мира прочла недосказанное: "Я не бываю неосторожен".

Затем он оставил ее.

А позже Ребекка Элеонора из Литленда держала Миру за плечи и восклицала:

- Вы были прекрасны! Ты себе не представляешь. Великолепный танец!

Она вяло отнекивалась:

- Я сбилась... Неуклюжая корова.

- Тогда ты - лучшая из коров, сотворенных богами!

Леди Сибил оказалась рядом. Она собиралась что-то сказать, но все не находила слов. Мира моргала, пытаясь привыкнуть к перемене: в зале сделалось как-то тускло.

Затем вновь зазвучала музыка, кавалеры устремились за добычей. К Бекке подскочил молодой южный лорд, графиню Сибил пригласил Кларенс. Леди Аланис вышла на танец с отцом, леди Иона - с мужем. Возникали новые и новые пары, скоро зал ожил, запестрел движением. К Мире кавалеры подходили один за другим: оба императорских полководца, надеждинский дворянин, лорд из Дарквотера... Она хотела остаться у стены и перевести дух, но вскоре просто устала говорить: "Простите, милорд". Она сдалась западному графу с усиками - его как-то звали... Граф уверенно вел ее и осыпал комплиментами, она отвечала: "Благодарю, вы так добры". Музыка отчего-то была теперь много тише и медленней.

Владыка пропустил второй танец, а на третий пригласил Аланис Альмера. Дерзкая дворянка выждала паузу, прежде чем согласиться и подать ему руку. Леди Сибил танцевала теперь с герцогом Айденом. Северная Принцесса сбежала от мужа и кружилась с нарядным гвардейским капитаном, а граф Шейланд тоскливо глядел ей вслед.

Бекка и Мира не могли пожаловаться на нехватку внимания. Мужчины окружали их, едва только девушки оказывались у стены. Бекка танцевала с тою же грацией, с какой держалась в седле. Не диво, что находилось столько желающих составить ей пару. Впрочем, всем пришлось посторониться, когда южанку пригласил сам император. Он галантно отдал ей два танца и сгладил нарочитость того момента, когда предпочел Бекке новоявленную северянку.

О себе Мира никогда не сказала бы, что любит плясать. Собираясь на бал, она рассчитывала отделаться несколькими танцами. Но теперь ее приглашали снова и снова - и она соглашалась. Вино, азарт, шальное веселье владели ею. Было чертовски приятно находиться в центре внимания, получать комплименты, восторги, завистливые взгляды, снова и снова нырять в пестрый вихрь музыки. Она едва переводила дух, как уже кружилась вновь. Было жарко, она ощущала капельки пота на спине, знала, что щеки пылают... Щеки с янмэйскими ямочками, как у него... Адриан больше не приглашал ее. Мира, конечно, и не ждала этого. Ее партнеры сменялись, будто в калейдоскопе, она даже не давала себе труда запоминать имена. Лорды, офицеры, столичные щеголи, светские львы... Комплименты, шутки, нарочитая похвальба, попытки флирта - потом партнер сменялся, и все начиналось сызнова. Как музыка - она шла кругами, взметаясь и опадая, и вновь набирая силу...

Первое отделение бала завершали "цепочки" - озорной танец сродни хороводу. Под ним лежал какой-то религиозный смысл - "цепочки" означали, кажется, духовное единение Праотцов с Праматерями... или что-то еще в этом роде, Мира не помнила точно. На деле это была веселая пляска, увлекшая всех, кто был в зале, невзирая на возраст и титулы. Две сотни дам образовали цепочку у одной стены, две сотни мужчин - у противоположной. Под улюлюканье свирелей цепочки двинулись навстречу друг другу, приплясывая и прихлопывая. Вот они встретились, каждый мужчина подхватил даму под руку, дважды покружился с нею и отпустил. Цепочки прошли друг сквозь друга и откатились обратно к стенам. Тут начиналась забавная неразбериха: нужно было дважды поменяться местами с соседкой слева, вновь образовать цепочку и, в нужный такт мелодии, снова двинуться навстречу мужчинам. Цепочки сходились, кружились, расходились, смешивались в пестрой кутерьме, кое-как выстраивались и вновь сходились. Это было до того заразительно весело, что вскоре к танцу присоединились и пожилая чета из Дарквотера, и напыщенный полководец Короны, и полный Лабелин, и стеснительный Итан, и даже шут! Менсон бешено размахивал руками и тряс головой, бубенцы на колпаке неистово звенели. Встретившись с дамой, шут подхватывал ее на руки, кружил, подбрасывал в воздух и лишь затем отпускал. Несчастная Валери визжала, попав ему в лапы; близняшки-инфанты из Шиммери, наоборот, хохотали от восторга и норовили после перетасовки опять оказаться напротив шута.