Сокол. Трилогия

– О, извините за бестактность, месье.

– Ничего, ничего, молодой человек! Вы заходите как-нибудь ко мне вот сюда, в бюро. Выпьем кофе.

– Всенепременно, господин Летурнель, всенепременно.

Откланявшись, Максим поднялся к себе – судя по всему, Антуан так и не появлялся, – в задумчивости походил из угла в угол и, решительно махнув рукой, спустился вниз, отправившись на бульвар Монмартр, к ломбарду.

– Доплата? За что? Ах, ожерелье в египетском стиле и четыре браслета. Изящные, изящные вещи, я их хорошо помню. Их почти сразу и купили. Нет-нет, вы нам ничего не должны… Записка? Какая записка? Уверяю вас, месье, мы ничего никому не посылали!

Похожий на большую крысу служитель – с выступающими вперед зубами и небольшими усиками – подтянул нарукавники и, поправив на носу пенсне, сложил на конторке руки:

– Что-нибудь еще желаете, месье?

– А кто… кто приобрел ожерелье?

– Ну… – Служитель развел руками. – Нас ведь это не интересует, месье. Любой мог купить. Мы записываем лишь данные тех, что приносит нам вещи. А что такое? Вы хотели бы выкупить ваши вещи обратно? Увы… Вы же сами отдали их на скорейшую реализацию, сразу получив деньги… очень-очень приличные деньги. Ведь так?

– Так.

– Вот видите!

Максим разочарованно вздохнул и поинтересовался, не запомнил ли служитель покупателя древностей.

– Не знаю, не знаю, – покрутил носом приказчик. – Может быть, кто-нибудь из продавцов? Вы пройдите в торговый зал. Во-он в ту дверь. Нет, постойте, я вас провожу.

Старший продавец – чрезвычайно серьезный молодой человек в чесучовом жилете с выставленной напоказ серебряной цепочкой от брегета, – к радости Макса, вспомнил, что древности купил какой-то смуглый человек, по виду араб или турок. Заплатил щедро и еще спрашивал, нет ли еще подобных вещей – мол, купил бы их сразу. Обещался заглядывать.

– Заглядывать?

– Да-да, месье, именно так он и сказал. Такой смуглый мужчина средних лет, прекрасно одетый.

– О чем ты говоришь, Люсьен?! – внезапно вступил в беседу другой продавец, чуть помоложе первого. – Да, покупатель был смуглый, но вовсе не средних лет, а куда моложе. Высокий такой, лет тридцати, сутулый.

– Сутулый?!

– Одет так себе, я еще удивился – ну надо же, откуда у него такие деньги?! Впрочем, конечно же, это не наше дело, месье.

– Сутулый…

– Он покупал браслеты.

– А ожерелье купил пожилой! То есть я хотел сказать – элегантный господин средних лет. В прекрасно сшитом костюме, с тросточкой.

– Адрес свой он, конечно, не говорил…

– Ну конечно нет, месье. Просто обещал заглядывать.

– А второй, сутулый?

– Он вообще ничего не говорил. Просто молча показал на браслеты и заплатил деньги.

– А они не могли случайно увидеть записи с адресами закладчиков? – быстро поинтересовался Максим. – Ну хотя бы случайно.

– Если они ничего не сдавали… вряд ли… Хотя… – Старший продавец потер виски. – Браслеты, кажется, купили позавчера вечером. Да-да, незадолго до закрытия… И еще хотели что-то сдать… или сдали… Да-да! Кажется, вы и просили у меня книгу, Анри.

– Да, просил, – с готовностью подтвердил младший продавец. – Только она не понадобилась. И сдать кое-что хотел вовсе не сутулый, а какой-то нервный рукастый тип, по виду – недоучившийся студент. Он явился почти сразу после ухода сутулого.

– Рукастый? – удивленно переспросил Максим.

– Ну да. Понимаете, месье, руки у него были длинные, большие такие, красные, как у мастерового… А пиджак – студенческий. Как его зовут, я не знаю – он почему-то раздумал сдавать свои вещи, даже не показал. Странный тип. Ему еще вдруг стало плохо – я бегал за водой.

– Плохо, говорите? – Молодой человек насторожился. – А как он выглядел-то, можете поточней описать?

– Так я уже описал.

Максим не знал, что и думать. Да, конечно, этот рукастый вполне мог быть сообщником сутулого, подсмотрел адрес, потом они прислали мальчишку с запиской… какого-нибудь гавроша… И что, получается сутулый – Сетнахт? Ха! Но он не знает по-французски ни слова! И вообще, даже, если бы и оказался здесь – вряд ли бы сориентировался. Нет, сутулый, скорее всего, просто любитель старины, коллекционер. А вот тот, что в дорогой одежде и с тростью. Якбаал! Явно он. Кстати, а почему бы и ему не подослать рукастого узнать адрес?

Черт! Совсем все запуталось. Может, просто заявить в полицию по поводу пропавшего неизвестно куда Антуана? Если, конечно, здесь принимают подобные заявления. Впрочем… Приказчик, кажется, сказал, что сюда обещали наведываться? Заглядывать в поисках египетских вещей… Та-ак…

Поймав извозчика, юноша быстро поехал домой и, прихватив кинжал, столь же быстро вернулся обратно:

– Вот… хочу сдать… Запишите на мое имя. Да-да, адрес тот же – рю де Роше, дом 11. Доходный дом господина Летурнеля. И вот еще что… – В карман приказчика с легким и приятным шуршанием перекочевали купюры. – Я бы хотел пообщаться с другими любителями старины. Пусть не стесняются.

– Обязательно передадим покупателям ваши слова, месье.

Они – или он – явились буквально на следующий день! Сунули в дверь записку – если, мол, имеются подобные «великолепному кинжалу Гора» вещи, то кое-кто – так и было написано – «кое-кто» – мог бы их купить и без посредства ломбарда.

«Уважаемый господин, каждый нечетный вечер мы имеем удовольствие ужинать в гингетте господина Ларюша, по адресу Монмартр, рю Сен-Венсан. Там мы могли бы встретиться, к обоюдному удовольствию. Чтобы вас узнали, пожалуйста, держите в кармане сюртука синий или темно-голубой платок. Искренне ваш…» Дальше – неразборчивая подпись.

Клюнула рыбка! Клюнула!

Максим явился в гингетт – так назывались небольшие уличные кафе под открытым небом – заранее, сразу после полудня, благо число сегодня как раз и было нечетное. Поправив в кармане голубой шейный платок из запасов сгинувшего Антуана Меро, уселся, заказал луковый суп и вино с сыром, разложил на столике газету… нет, не амбициозную «Фигаро», а более народную «Шаривари», сделал вид, что читает.

А сам думал! Интересно, кто же сегодня явится, кто? И – что делать, если явятся? А вдруг они уже явились? Сидят сейчас… да вот хоть в шумной компании за крайним столиком, рассматривают…

– У вас свободно, месье?

Макс чуть не подавился супом – не думал, что все пройдет вот так буднично. Обернулся, дрожа от нетерпения, он, конечно же, сразу узнал подошедшего к столику человека. Ну еще бы…

– Присаживайтесь, месье Якба. Вот так встреча, клянусь Осирисом и Амоном!

– Максим?! – надо сказать, Якбаал быстро справился с удивлением и, оглянувшись по сторонам, присел рядом, заказав подбежавшему гарсону в белом фартуке все тот же луковый суп и артишоки.

– Узнали? – Максим усмехнулся. – Так, значит, вы вовсе не в Живерни?

– В Живерни? Да, я там как раз и был. Недавно вернулся. Вы что, следили за мной, Ах-маси?

– Как и вы за мной. – Юноша жестко сжал губы. – Знаете, есть такая хорошая русская пословица: долг платежом красен. А вы, я смотрю, стали прямо как шпион. Явки, эти голубые платки – не слишком ли заигрались в детство? Да, и как поживает мой добрый друг Антуан – тоже хотелось бы сейчас от вас услышать!

– Погодите, погодите! – Месье Якба очумело потряс головой. Смуглый, тщательно выбритый, в шикарном – сером с голубоватыми искорками – сюртуке и безукоризненном галстуке, настоящий денди, или, как их здесь называли – галант! И тросточка тоже присутствовала – лаковая, изящная, с массивным серебряным набалдашником.

– Какой еще Антуан? Какой платок? О чем вы таком говорите?

– Может, хватит наконец притворяться, месье? Вы же все-таки сами назначили мне встречу именно здесь! Причем настояли на голубом платке – это к темно-зеленому сюртуку, не слишком ли вызывающе?

Якбаал удивленно моргнул:

– Клянусь Сетом, увидеть вас здесь было для меня полной неожиданностью!