The Pirate Adventure (СИ)

Конь был с ним солидарен и готов был сделать все, что угодно, лишь бы покинуть эту скучную конюшню. В последний раз поужинав на кухне дома Керклендов, Артур собрал сумку с книгами и одеждой (благо, что за годы его тело умудрилось вытянуться, и теперь почти вся одежда Скотта ему подходила), припасы с едой, и, сев на коня, отправился дальше, вниз по холму, где паслось одинокое стадо овец.

— Эй – эй, осторожнее! – прокричал парень, судорожно вцепляясь в гриву лошади. А конь словно назло играл на его нервах, и продолжал ускоряться, то и дело подскакивая, и встряхивая головой. А Артур пытался балансировать на этой широкой, могучей спине, в душе давая себе клятву, что он в первый и в последний раз едет верхом.

* * *

Эта работа казалась ему самым скучным занятием на всем белом свете. Но это был единственный вариант, который устраивал Артура. У него было свой жилье, его кормили, платили деньги и давали иногда отгулы, которые он тратил по назначению, сидя у себя в комнатке и вычерчивая на карте какие-то пиктограммы и решая формулы. С такими мозгами он мог бы спокойно поступить в любую академию, но парень не спешил покидать то место, которого так долго добивался.

Встречать и провожать судна на пристани и параллельно вести запись каждого пришедшего корабля: время, подпись хозяина и цена за стоянку — такова была его задача. Артур был очень расчетливым пареньком, поэтому всегда при подсчете выдавал правильную сумму. Сколько раз его пытались обмануть, дело доходило порою до угроз или даже до драк, но Артура невозможно было переубедить. Он стоял на своем месте ровно, говорил четко и собеседник при общении с этим юношей ощущал какое-то сильное давление. Желание спорить тут же отпадало. Поэтому-то многие молились господу, чтобы их на пристани ожидал кто угодно, лишь бы не этот умный выскочка со смешными, черными и кустистыми бровями.

Были люди, которые и пытались проникнуться этой недоверчивой персоне. Давали советы, рассказывали различные байки, учили корабельному мастерству. Порою Артур слушал своих назойливых собеседников, а иногда спокойно и мимо ушей пропускал. Он не любил, когда люди ему навязывались. Он вообще не любил людей, но так или иначе, вынужден был работать вместе с ними и играть по ИХ правилам.

По вечерам Артур приходил в общежитие, которое выделил ему его босс, зажигал свечу и принялся за чтение. Читал он очень много. Едва он открывал какую-нибудь книгу, то взгляд его тут же стекленел, он замирал, словно статуя, и ничто не могло его отвлечь в момент чтения.

Хотя, нет, были некоторые моменты, когда Артуру приходилось оторваться от любимого занятия, которое, как ни странно, спасало ему жизнь, помогало укрыться от этой проклятой суеты.

В тот день сосед, а точнее, "коллега" — тридцатилетний скряга с безумным взглядом — любил приводить к себе в комнату дам легчайшего поведения, и учинял с ними ну просто невыносимые для ушей игры.

— Может, вы поубавите звук у своей прекрасной флейты? — как всегда с сарказмом спросил Артур, едва ему удалось достучаться до своего соседа.

— А тебе-то какая разница, червяк? Завидуешь? — судя по тому, как быстро испоганился воздух между ними, сосед был сильно пьян. А за его горбатой спиной гоношилась именная та самая флейта — пухленькая, светловолосая дамочка в одних персиковых панталонах. Артура не смутил такой вид. Его вообще мало, что смущало в жизни.

— Я прошу вас не шуметь, — с хладнокровием объяснил он.

— Шел бы ты, сосать сисю своей мамаши, малыш, — ответил ему сосед, улыбаясь своему же остроумию. — И не мешай взрослым людям заниматься взрослыми вещами. Или тебя не привлекают женщины?

— Так вы будете вести себя тише? — стоял на своем Артур и его сосед посерьезнел в лице.

— Или ты проваливаешь к чертям собачим отсюда, или мой сапог изучит глубину твоей задницы, понял, сынок? — он довольно сильно ткнул своим тонким пальцем в грудь юноши.

И тут — то вулкан начал свое извержение. Артуру хватило пары секунд, чтобы ввалиться в комнату соседа, схватить этого нахала за рубашку и придавить его к грязной стенке. Баба, на чьих глазах происходила эта возня, завизжала пуще сирены. Но парня это не остановило, он лишь крепче пригвоздил своего обидчика к стене, и тот начал задыхаться.

— От...отпусти, гаденыш! — прохрипел он. — Отпусти, кому говорят!

— Еще одна шутка про мою мать или про меня самого, и тогда МОЙ сапог изучит глубину ТВОЕЙ задницы. Если меня абсолютно не волнует то, что ты суешь свой член в нее, то это значит только одно — вы оба самые омерзительные твари на свете, раз не видите дальше своих животных инстинктов! Я закончил! — Артур разжал пальцы и ошарашенный мужик медленно скатился по стене на пол.

После этого инцидента никто более старался не выводить из себя этого странного юношу. А лучше и вовсе не связываться. Они чувствовали его враждебность и поспешно отходили как можно дальше.

Когда Артур покинул пристань, многие посчитали это самым знаменательным днём, словно сумели преодолеть чуму.

* * *

В дверь еле слышно постучались, спустя некоторое время, в комнату вошел мужчина двадцати шести лес с длинными, каштановыми волосами, затянутыми в тонкий, конский хвостик. На его худом, вытянутом лице была изображена паника. Мужчина не знал, чего ожидать от своего нового, неадекватного соседа. Соседа, от одного вида которого пробегали мурашки по коже.

— Добрый...добрый вечер, — пробормотал он, еле шевелясь тонкими, бесцветными губами. У окна располагался узкий, письменный стол, некрытый сверху простыней. Именно простыней, но не скатертью. Хозяин данной комнаты — по складности, возможный сверстник вошедшего, обладавший весьма острым взглядом на жизнь, что говорил его холодный, металлический взгляд зеленых глаз и поджатая, тонкая линия губ, которая во время прихода незнакомца, с отвращением скорчилась, образуя на щеках ряд неглубоких складок.

— Артур Керкленд, — представился хозяин комнаты, протягивая темноволосому парню свободную руку, перепачканную в какой-то жидкости, имеющей подозрительный бордовый оттенок. Кажется, это была чья-то кровь.

— А...эм...— мужчина испуганно ощетинился, словно эта рука вытянулась не ради пожатия, а чтобы вырвать у него сердце. — Прошу прощения, но мы...мы ведь знакомы. Я заходил вчера.

— Что было вчера уже не важно, — твердо ответил Артур, но руку не убрал. — У меня нет времени запоминать прохожих.

— Но я не прохожий! — возмутился мужчина. — Вообще-то я ваш сосед! Живу в комнате напротив! Грегори Рейн. Лекарь. А в...в чем ваша рука? Это кровь?

И тут его знакомец резко обернулся, да так, что даже стул скрипнул под его задом, а вошедший успел с испугу издать тихий писк. Но Артур не собирался ему вредить, ему этого и не нужно было. Он с любопытством посмотрел на свою руку сквозь черные стекла огромных, круглых очков и как-то по-детски положил голову на плечо.

— Да, кровь, — ответил он, криво улыбаясь. — Крысиная. Или собачья. Уже не важно.

— Ч...что не важно? — Грэг закрыл спиной дверь и вытер со лба выступившие капли пота.

— Эксперимент я окончил еще в полдень, теперь занимаюсь другим проектом. Я хочу поверить реакцию одной бактерии при свежем воздухе. Вам, как лекарю, это должно быть интересно, мистер...э-э..Рейн.

Грэг ошарашено замотал головой, словно попытался скинуть с себя какую-то назойливую мысль. Он определенно понятия не имел, о чем говорил ему этот чудак, да и вообще, не ради этого он сюда пришёл.

— Послушайте, мистер Керкленд, — тихо начал он. — Я знаю, вы наверное человек занятой...Но...тут неподалеку один из моих знакомых-коллег, так сказать — Скот Брейли — устраивает бал. Приглашает чуть ли не весь город. Вы...не хотите... Может, познакомитесь с…