Темный Берег

Большой огр шагнул сквозь неё и стал греть руки у костра. Она быстро метнулась туда, откуда вышла. Бульдог сидел, упираясь ногами в песок, держа на больших руках её недвижное тело. Звериное лицо с печатью человеческого внимательно смотрело в ночь, на людей и огров, собравшихся у огня.

Тиви почувствовала надёжность его заботы и остановилась на миг, любуясь, как наблюдательный взгляд зверечеловека из-под нависшей гривы смотрит вниз и замечает все. Его широкие плечи и мускулистая спина защищали её от ночи.

Но вид её собственного тела, голого и худого, с пятнами водорослей и теней от костра, снова раздул в ней страх. Она приблизилась к своему телу, желая нащупать путь обратно. И тут она увидела его Он стоял недвижно, далеко за спиной Бульдога, у самого края светлого круга от костра.

Лорд Дрив сделал ей знак стоять тихо. Он повернулся, высматривая что-то в темноте, одну руку протянув в её сторону останавливающим жестом. Она заставила себя пристально приглядеться к этому человеку, пытаясь понять, не иллюзия ли это, не скрывает ли эта поблёскивающая мирная нагота какого-нибудь страшного существа. Но он казался настоящим — высокая и стройная фигура, сформированная долгой жизнью в Чарме, и когда он поманил её к себе, она поспешила встать рядом с ним.

Он отвёл её за гребень дюны и показал вниз на берег. Небо прояснилось, и она увидела пути планет и звёзд и туман, нащупывающий путь по земле. В низком тумане бродили безногие тела мусорщиков, выполняя команды, которые выкрикивал Вороний Хлыст. Рядом с ним мерцал прозрачный воздух, отражая безоблачное небо. Мерцание повернулось, и его отражения собрались и вспыхнули звездой.

— Пригнись! — Электрический холод пронизал руку от прикосновения Дрива, и она присела. — Это Ралли-Фадж.

Она поглядела на сияющую прозрачную тень, идущую среди рабочих.

— Он нас видел?

— Нет, — ответил Дрив, глядя вслед уходящей поблёскивающей тени. — Он слишком занят попытками достать упавшую звезду. Это будет мощный амулет.

Тиви разглядывала профиль Дрива. Резкие линии скул, выступающий лоб, орлиный нос и волевой подбородок придавали ему суровый вид. Но Тиви, стоя так близко, ощущала его внутреннюю сущность, резонанс тепла и дружбы, и она поняла:

— Это ты вызвал меня сюда — из моего тела.

— Да. — Герцог нахмурился. — Тебе было больно. Я видел, что случилось. Я подумал, что тебе, быть может, захочется посмотреть эту ночь вместе со мной. — Он кивнул туда, где силуэт Бульдога виднелся на фоне пляшущего костра. — Кажется, твоему другу можно доверить удерживать тебя на Ирте. Его зовут Бульдог.

— Да, — удивлённо кивнула она. — Откуда ты его знаешь?

— Я встретил его напарника, Котяру, в лесах Бриса. Мы стали союзниками.

— Котяру? — На лице Тиви отразился вопрос. — Это который спас меня от троллей в Кафе?

— Да, он мне об этом рассказывал. — Герцог сел, прислонясь спиной к склону дюны, успокоившись, когда колдун ушёл прочь. — Он беспокоится о своём друге Бульдоге и будет рад слышать, что он жив.

— Это твой Чарм свёл нас всех вместе? — спросила Тиви, садясь рядом с ним. Почва была на ощупь твёрдой, но гудела чуть заметной дрожью, и светоносная форма Тиви казалась сильной, живой, чистой.

— Нет, Тиви. — На миг суровые черты лица Дрива смягчились. — Здесь действует что-то большее, чем Чарм. Только судьба свела меня с Котярой.

— Бульдогу было бы неприятно это слышать. — Она улыбнулась, глянув туда, где сидел вор, похожий на гранитный валун. — Он не верит в судьбу.

— Она все равно действует.

— Ты пришёл за ней ко мне. — Она подняла на герцога вопрошающий взгляд. — Я не совсем понимаю зачем.

— Мы с тобой — нечто другое, Тиви. — Он слегка улыбнулся. — К тебе меня привело предназначение.

Ей понравилось, как улыбка смягчила суровость его черт, и она решилась спросить:

— Это не судьба?

— Предназначение — это судьба, приход которой мы видим. Судьба — скрытое предназначение. — Светлые глаза герцога расширились, глядя, поняла ли она. — Я видел тебя с самых первых дней, как только научился провидеть.

Ты была в свете времени. Ты всегда там была, потому что мы были вместе от Начала. Она помрачнела:

— В фабричных кварталах мало говорят о Начале.

— Я думал, Сестричество разнесло вести о Начале по всем тёмным уголкам Ирта, даже на фабрики Заксара.

— Ведьмы? — Тиви пожала плечами. — Они с большим усердием рассказывали на фабриках о Началах. А мне хотелось есть и спать. Я слушала только потому, что они после проповедей раздавали бездомным еду и амулетики.

— Начало существует, — убеждённо сказал Дрив. — Оно есть источник времени и любой формы. Всё, что мы видим, исходит из него. — Он окинул взглядом ночь, будто понимал значение узора звёзд. — Извечная Звезда — это портал, из которого изливается вся энергия небес. Она льётся в холод пустоты, где остывает и замерзает в виде Чарма — и света, и материи.

— А судьба?

— Это узор энергии, который формирует все формы. И всё время выплетается по этому узору.

— А воля, о которой столько говорит Бульдог? — Она серьёзно поглядела на герцога. — Есть ли у нас свобода?

— Нет свободы от нашей свободы — так говорят нам Свитки. Каждый из нас свободен — в пределах нашей жизни. А здесь, между рождением и смертью, эти пределы очень узки. — Он придвинулся ближе. — Вот почему нам нужны другие, чтобы расширить свою свободу. Это и есть предназначение, которое свело нас вместе. Ты — путь моей свободы.

— Мы вместе можем сделать то, что не можем порознь. — Она откликнулась на его мудрость, но отодвинулась слегка, испуганная чувствами, которые он в ней всколыхнул. — Для меня это правда. Вот, смотри! Я говорю с тобой, — она вздрогнула, когда он положил ладонь поверх её рук, — касаясь тебя — вне своего тела! Ты даёшь мне свободу. Но что могу дать тебе я?

Он убрал руку, и воздух между ними тихо заискрился.

— Свобода — она есть и внутри. Я чувствовал твоё присутствие с детства, но всегда отворачивался от тебя. Я думал, что у меня нет времени тебя искать. Моя молодость была постоянной подготовкой к жизни правителя, потому что я должен был быть готов занять трон на случай, если моя сестра, главная наследница, падёт жертвой войны или коварства. И когда я вошёл в возраст, а Мивея была убита Врэтом, я стал Наместником. Я был занят заботами семи доминионов — всего Ирта! И думать о себе было бы эгоизмом. У меня не было свободы внутри самого себя, чтобы тебя найти.