Это мой мир

Мы поднялись на второй этаж, где было так же мрачно. Пахло затхлостью и какими-то духами. Здесь было всего три двери. Мы подошли к самой дальней и старуха отворила ее:

– Вот, пришли.

А затем, что-то бурча себе под нос, она пошла вниз.

– Брат, да? На полу, да? – мы вошли в комнату и я закрыл дверь.

– Надо было сказать любовник? – она подошла к окну и распахнула его. – Она тут же бы нас выгнала. А искать ночлег по темноте не самое интересное и безопасное занятие. К тому же, на двери замок есть. Закрой и ложись на кровать. Она широкая, авось поместимся.

– А Уфус?

– В дом его не пустят, это точно. Мало того, если она его увидит, то вполне возможно, что ее удар хватит.

– Я больше за волка беспокоюсь, чем за нее. Не замерзнет он под кустом?

– Здесь ночи теплые. Все будет хорошо.

Я махнул рукой и щелкнул замком.

Комната была небольшая и довольно темная. Потерявшее свой цвет дерево создавало эффект еще большего уменьшения пространства.

Справа стояла широкая кровать, слева находилась прибитая к стене вешалка и одна – единственная полка. На противоположной от двери стене было окно, около которого стоял стол с одним стулом. Вот и все. Даже никакого коврика не упало на темные доски пола.

– Да… Сколько же стоит такая красота?

– Две монеты в день.

– Тогда ладно. Жить можно, – я скинул сапоги, снял и повесил куртку, и растянулся на кровати. В дверь поскреблись.

– Вот свечи, деточка.

– Спасибо, – Оленсис взяла сверток и передала бабке несколько монет. Старуха недовольно скользнула по мне взглядом, но ничего не сказала и ушла.

– Кин, сходи за вином? – Олен положила свечи на стол и принялась колдовать над канделябром.

Я, кряхтя, поднялся, снова обулся, накинул куртку и подошел к двери.

– Есть ближе таверна, или придется обратно идти?

– Есть одна за углом, а есть через улицу. Та получше.

– Хорошо, – я вышел из комнаты и услышал, как она со вздохом облегчения ложится на кровать. Я снова приоткрыл дверь и просунул в образовавшийся проем голову:

– Так бы и сказала, чтобы я подвинулся, а то «сходи за вином»…

Оленсис, как раз подбивавшая поудобнее одну из подушек, схватила вторую и не глядя кинула в меня. Я пригнулся и со смехом закрыл дверь.

Спустился вниз, вышел наружу и вдохнул свежий ночной воздух. Заприметил светлое пятно под кустом и подошел к нему:

– Эй, Уфус, ты как?

Сурхак наполовину вышел из своего укрытия.

– Тебе нельзя в дом. Устройся здесь, в саду. И смотри, бабке на глаза не попадайся.

Волк боднул меня головой и послушно вполз обратно.

– Я тебе мяса принесу, чтобы ты не скучал.

Сурхак только вздохнул, устраиваясь поудобнее.

– Эй, парень, ты кто такой? Не видели мы тебя раньше. Почему идешь по нашей улице?

Я шел с полной корзиной бутылок, на дне которой примостился кусок говядины, весом в три-четыре килограмма, когда мне дорогу перегородили четверо. В темном проулке их было видно плохо, но оружие я разглядел. Свой же ятаган я оставил в доме, до которого не дошел буквально пару саженей.

– Я вас тут тоже не встречал. Чего надо?

– Карманы выворачивай, раз дерзкий такой.

– Да я все потратил. Опоздали вы, ребята, – я старался тянуть время, но не слишком успешно.

– А мы этой сейчас проверим, – сказал главарь, вытягивая саблю.

Я не спеша поставил на землю корзину и выхватил нож из-за голенища. Плавно перетек в вертикальное положение и тут же подставил лезвие под удар.

Они напали одновременно и я закружился, отбивая удары. Мое оружие было слишком коротким против сабель, но пока что мне везло.

Одного из противников я умудрился пнуть в колено, а когда он открылся – ударил ножом в горло – кровь брызнула на меня, едва не ошпарив. Второй сразу же попытался проткнуть меня насквозь, пока я отвлекся, но я упал на землю, перекатился и схватил оружие побежденного. Когда враг меня настиг, я всадил ему в живот саблю на всю длину. Он выронил свою, схватился за эфес и медленно осел на землю.

Двое оставшихся напрыгнули на меня с разных сторон, замахиваясь одновременно. Я попытался перекатиться и подставить нож, но один из противников все же умудрился достать меня. Он распорол мне руку от плеча и до локтя. Я дернулся, отчего второй промазал, и не смог пригвоздить меня к земле.

Я перекинул оружие в левую руку из раненной правой и пнул ребят ногами. Получилось удачно – оба отлетели, и я получил время, чтобы подняться. Вытекающая из раны кровь делала меня слабее. Пора заканчивать это ночное представление.

Подняв раненой рукой с земли камень, я бросил его в одного из противников, и когда он замедлил шаг, бросился на второго. Тот подставил саблю, сталь звякнула о сталь. Мою руку отбросило, он попытался воспользоваться преимуществом, но не успел. Упав на колени, я пропустил его оружие над своей головой и всадил нож ему в грудь. Противник забулькал и рухнул к моим ногам.

Оставшийся враг, справедливо рассудив, что один в поле не воин, бросился бежать во тьму. Я не стал его догонять – мои силы были на исходе. Я просто поднял с земли корзину, и пошел к дому. Даже обыскивать этих вояк не стал, полагая, что на такие вылазки с собой много не берут. А сабли у них были настолько плохие, что на них не позарился бы и нищий.

Проходя мимо куста жасмина, я притормозил и поставил корзину на землю. Уфус выглянул и принюхался. Я вытащил пару бутылок, чтобы не мешали, а затем вынул сверток. Сурхак заинтересованно облизнулся.

– Держи. И сиди тихо до утра. Я приду за тобой.

Он, конечно же, ничего не сказал, но взяв кусок, отвернулся от меня и улегся в глубине куста. Я положил вино обратно и с трудом поднялся.

Входная дверь была уже заперта, несмотря на то, что бабка видела, как я выходил. Я не стал стучать, понимая, что это бесполезно, и обошел дом, выбирая, где лучше забраться на второй этаж. Возле нашего окна я приметил плющ, растущий из земли и до самого подоконника. Подергал, проверяя на крепость, и решил, что меня он вполне может выдержать. Корзинку я взял в раненную руку и кое-как сжал ее, чтобы не выскользнула.

С большим трудом, пару раз едва не завалившись вниз вместе с куском стены и растением, я все-таки влез наверх и упал в комнату, перегнувшись через подоконник. Не успел я разогнуться, как на меня накинулась Оленсис:

– Кин! Жмырк тебя дери, где ты ходишь? Почему через окно? Это что на тебе, кровь? Ты ранен?

– И на какой вопрос, я должен ответить прежде всего? – я был почти в бессознательном состоянии, но все же не смог удержаться от шпильки.

– Заходи скорее, дай я посмотрю. Оставь корзину. Садись, – она отобрала у меня добычу и усадила на кровать.

– Рубаху придется выкидывать, – я скинул куртку и, сняв рубашку, скомкал ее и отбросил в угол.

– Куртку тоже.

– В чем же я ходить буду?

– Завтра куплю тебе новые. Сиди смирно, – она достала из своей сумки флакончик кровоостанавливающей жидкости и набор для перевязки.

– Зашить бы… – я зашипел, когда жидкость попала на рану.

– Сейчас.

Повязка у нее вышла аккуратная и вполне удобная. Я потянулся за бутылкой и открыл ее. Налил в стаканы, которые мне дали в таверне и пригубил напиток.

– Хорошее вино. Не зря ходил.

Оленсис улыбнулась и выбросила в ведро, стоящее под столом мою куртку, подняла из угла рубашку и отправила туда же. Последними ведро наполнили кровавые тряпки. Потом она взяла свой стакан и тоже пригубила.

– Сгодится, – она зажмурилась. – Кто же на тебя напал?

– Местная шпана. Разобраться с ними было бы проще простого, если бы я не оставил здесь свой ятаган, – я залез с ногами на кровать, не забыв скинуть сапоги, и сел, откинувшись на спинку у изголовья. Меня слегка мутило, но зелье делало свое дело. Шум в голове постепенно затихал. Оленсис же села на табурет у стола.

– Да, без оружия лучше не ходить. Я забыла тебя предупредить. Обычно на своих здесь не нападают, но тебя-то никто еще не знает. Еще не успел примелькаться.