Туман. Квест «Похититель Душ» 2

История оказалась простой, как и предполагалось. Молодой человек из приличной, но обедневшей семьи, поступил на магический факультет, выбрав профессию целителя и почти доучился до середины, после чего и обнаружил, что магией он заниматься не может. Вернее сказать так, он может выбрать либо магию, либо целительство, которое без магии стали называть лекарским делом. К магии было призвание, а занятия врачебной практикой давали деньги. Когда же предложили должность королевского лекаря, то уже и отказаться было нельзя, поскольку это предложение было из той серии, от которых не отказываются.

— Жестоко, — я качнул бокалом. — Ладно, на фоне наших основных проблем, это всё мелочи.

Старик сидел наклонив голову и думал, мне даже пришлось его окликнуть:

— Альф!

Только после этого он поднял голову и посмотрел мне в глаза:

— Можете быть уверены, что у Вас нет более преданного человека чем я, — а красный отблеск в глазах, думаю, от огня в камине.

Даже сидя в кресле ему удавалось выглядеть достойно и одновременно покорно. Нда, он прав, тем боле, что его личная преданность запитана на меня, умру я — умрёт он, если ещё не раньше. Почему то изо всех сил цепляется за жизнь. Так делают либо те, кто за секунду бытия готовы продать кого угодно, либо те, у кого в этом мире осталось неоконченное дело. Тут мне кажется, что ближе неоконченное дело.

— Что Вас держит здесь? — поинтересовался я.

Старик вздрогнул:

— Простите?

Я озвучил ему свои мысли, посетившие меня несколько мгновений назад. Бывший лекарь клятвопреступник замолчал, а потом осторожно заметил:

— Вы знаете, я не устаю восторгаться Вашей проницательностью…

— Бросьте, Альф, — поморщился я, — давайте оставим лесть для окружающих меня придворных шаркунов. Давайте по делу.

Старик вздохнул, но видимо решил, что скрывать больше нет никакого смысла — снявши голову по волосам не плачут:

— Я написал труд, который должен увековечить моё имя, — вот тут то в голосе у него и прорезалась настоящая страсть, он даже раскраснелся, — к сожалению, для подтверждения изложенных там теорий, необходим эксперимент, который я не успел завершить. Я отказался из-за этого труда от всех радостей жизни, мне пришлось лжесвидетельствовать, а теперь, кто-то другой проверит всё это и поставит своё имя рядом с моим, — всё это было сказано так, что становилось ясно, «кто-то другой» это совершенно определённый человек.

Он сидел хищно сжимая и разжимая пальцы, словно когтями вцепляясь в горло оппонента. Потом глубоко вздохнув и постаравшись успокоиться он продолжил уже более спокойным тоном:

— А то и совсем обойдётся без моего имени на форзаце издания, назвав мою основополагающую теория, одной из многих, которую проверил блистательный там кто-нибудь.

Я с сочувствием посмотрел на него. Надо же какие страсти кипят среди культурных, интеллигентных людей, учёных и, не побоюсь этого слова, столпов науки.

— Ладно, это Ваше дело, — произнёс я вставая, — а теперь послушайте меня. И пожалуйста очень внимательно. И с ответом не торопитесь.

Тут я остановился прямо напротив старика и спросил:

— Можно ли научить меня магии?

Его взгляд чувствительно вильнул, словно он ожидал подобного вопроса.

— Послушайте, — начал Альф, осторожно посматривая на меня, — мне кажется, что Вы не совсем представляете суть занятия магией. То есть я хочу сказать, что даже на магическом факультете, каждый год отсеивается порядка десяти процентов обучаемых, а до конца обучения доходят единицы. Даже если Вы поступите сейчас в университет, то ощутимых результатов добьётесь не раньше, чем через пять лет. Вы просто не представляете объём вталкиваемых знаний.

— Угу, — согласился я. — А ещё я читал, что богатые люди, нанимали для своих драгоценных деток учителей, которые помогали своим питомцам успешно миновать те самые пять-шесть курсов года за два за три, и что преимущества домашнего обучения, очень хорошо видны при специализации студентов.

Я выжидающе уставился на него, Слава Богу он не возражал и не спрашивал где я прочитал такую чушь, поскольку слезливый женский роман про любовь двух малолетних ромеы и джулеты, где одного отправили учиться в универ, а вторая достала родителей настолько, что ей наняли учителя и она таки смогла воссоединиться с любимым, который её позабыл, и как следствие — ссора, с использованием подручных средств, и выяснение крутости дамочки, а значит и домашней системы обучения — никак не мог считаться серьёзной научной литературой.

— Ну хорошо, — явно вынуждено согласился он с этим доводом. — Но даже для магика необходимы способности. Как Вы можете быть уверены, что обладаете ими? Для того же, чтобы определиться надо опять пройти несколько тестов, порой весьма болезненных…

— А нет такого — подержал магический шар и всё ясно, предрасположенность к стихиям там… — с надеждой спросил я, а старик улыбнулся.

— Вот видите, какая Вам чушь лезет в голову. Что за расположенность к стихиям? Все эти разговоры, что люди мастера стихий, магия эльфов недоступна другим существам, орки предметники, а гоблины используют вербальные заклинания — это фикция, любая раса может научиться любой магии, при должной настойчивости, а подобные разговоры пошли от недоучек, слабо разбирающихся в этом. Да и магический шар… он существует, но вряд ли Вы поедете в Иллониум.

— Судя по звукам, что-то эльфийское, — пробормотал я.

— Ну да, — подтвердил Альф, эльфийская академия, в отличие от людского университета, специализирована только на магии. И считается, кстати, лучшей школой, доступной другим существам.

— Поди ж ты, — непритворно удивился я, — а мне казалось, что эльфы учат только своих.

Старик глянул на меня с превосходством:

— Так было раньше. Сейчас создан специальный факультет для обучения других существ и квота на инорасовых студентов в них растёт год от года.

Я присвистнул, а старик вернулся к теме, с которой мы соскочили:

— В людских академиях и университетах тоже существуют тесты. Только они напоминают экзамены и несколько затянуты по времени, да и небезопасны иногда. Часто даже они не дают полной картинки и учитель пробыв в доме ученика год, делает заключение о профнепригодности обучаемого. Так что большей частью это потеря времени и денег.

— Ну я думаю, что в деньгах не потеряю. Да и способности присутствуют, — проговорил я с бьющимся сердцем, — тот несчастный случай, с моим лекарем, он как бы не совсем несчастный случай. Мне было больно и я его ненавидел…

Я рассказал всё, что тогда чувствовал, какие мысли меня посещали, в общем всё и замер ожидая вопросов от Альфа. Старик смотрит в огонь, что-то решая для себя, когда же начинает говорить, то совсем о другом:

— Боль или страх — тоже очень хорошие движущие силы, — рассудительно произносит он. — Например, такие чувства, как ненависть, дали достаточно много очень сильных магов.

— То есть они использовали своё состояние в качестве источника силы? — я устроился поудобнее в кресле, приготовившись слушать.

— Нет, ни в коем случае, — улыбнулся он. — Всего навсего в качестве побудительных мотивов. Сами знаете, если кого-то сильно ненавидишь, или испытываешь другое сильное чувство, то горы свернёшь. Пожалуй, Вам действительно стоило бы поискать хорошего учителя…

Он испытующе посмотрел на меня, но я промолчал, ничем не обозначив своё отношение к его словам.

— А Вы, мой друг, — небрежно спросил я, — Вы бы могли научить меня магии? Или я слишком стар для этого?

Старик терпеливо вздохнул, явно пытаясь меня не обидеть:

— Видите ли Ваше Высочество, — он немного помялся, пытаясь сформулировать так, чтобы не обидеть меня, — обучение может начинаться фактически в любом возрасте, но чем раньше начинать обучение, тем больших высот можно достигнуть в обучении.

— Так каков вердикт? — спросил я внешне небрежно.

Альф ещё раз вздохнул:

— Вы не сможете достигнуть того, что может средний выпускник. Всё, что Вам будет доступно, так это некоторые фокусы, больше годные для ярмарочных балаганов, нежели свойственные могущественным волшебникам.