Я - Монстр

Вампиров, шагающих вслед за нами, название заведения, недвусмысленно намекающего на оборотня, сильно напрягало. До них внезапно дошла простая мысль, что мы наконец-то приблизились к самой границе и специально нарываться на врага сейчас как-то не с руки. Но, продолжая дуться про себя за прослушанную недавно балладу, они держали марку, сохраняя надменное выражение лица и, о чудо, даже не споря. Мне захотелось потом вернуться к сцене и лично поблагодарить исполнителей: в конце концов, мало кому удается наставить гордых вампиров на путь истинный. Впрочем, это не означает, будто я решила воздержаться от желания отыграться на парнях за их недавнее поведение в Толкушах, поэтому не стала им рассказывать о своем близком знакомстве с хозяином заведения, пусть проникнуться ситуацией, авось потом умнее будут.

В «Волчье логово» я вошла, прячась за спинами ребят, чтобы Ратмир не сразу засек меня по запаху, так как запах вампира для оборотня куда сильнее запаха человека и, надо заметить, гораздо неприятнее. Вообще-то я не раз пыталась понять истоки вражды между этимидвумя расами, но ничего более вразумительного, чем высказывания типа: «Да эти сволочи» или «Да эти придурки» я ни от тех, ни от других так и не добилась. Скорее всего, дело в том, что после своего мятежа Огнеяр привел своих сторонников не куда-нибудь, а именно к исконным землям оборотней. Что его туда понесло, доподлинно неизвестно. Может быть, ему хотелось убраться подальше от магов, а можетбыть нужно было показать, кто теперь главный, потому что до появления вампиров гордое звание лучших бойцов, да и просто самых опасных существ среди разумных носили оборотни.

Ратмир оправдал мои ожидания: несмотря на то, что сразу понял, кто перед ним, он не стал вскакивать на стойку с грозным рычанием, а лишь поморщился и велел мальчишке впредь внимательнее смотреть, с кем дело имеет, потому как не каждый посетитель так уж им нужен. Паренек ничего не понял, но согласно кивнул.

— Ты не разоришься с таким отношением к потенциальным клиентам?

— Шанти, девочка моя, когда ТЫ уже научишься подбирать себе стоящих друзей, а не всякий сброд: ведь хуже магов могут быть только кровососы.

— Я тоже рада тебя видеть.

После этого обмена любезностями он велел едва сдерживающимся вампирам сесть в уголке подальше от него и там тихонько ждать обеда. Мне же достался разговор по душам, иногда смахивающий на банальный допрос.

— Так что все-таки случилось, раз ты обзавелась такой странной компанией?

— Долго рассказывать.

— А ты в двух словах.

— Ну, тогда, во-первых, Навислав, скорее всего, стал главой Ордена, во-вторых, Цитадели у Ордена больше не существует.

— Что ж, я рад. Не смотри так удивленно, на Навислава, как впрочем, и на других магов мне глубоко плевать, но то, что ты теперь не с ними, это хорошо. Я не пойму только, почему ты сменила их на вампиров.

— Честно говоря, все произошло случайно. С другой стороны, все закономерно: рано или поздно я должна была к ним прийти. Сам понимаешь.

— Да уж, не зря все-таки тот кровосос так над тобой трясся. Пока ты не вернулась после Университета в Цитадель, все поблизости ошивался, — Ратмир хохотнул, — у нас даже вышли кое-какие разногласия по этому поводу, но ради тебя, малыш, мы их замяли.

Вот зараза клыкастая, я понимаешь, переживаю, как он добрался до своих, а он все это время болтается в Благих землях и не где-нибудь, а в Альстаре, где маг-каждый второй, а каждый третий — магистр. Прав Ратмир, все вампиры — психи.

— Значит, за тобой погоня и ты тащишь двух молодых вампиров через Границу, я правильно понял?

— Ты всегда был на редкость понятлив.

— Поживи с мое, девочка, и ты поймешь: для того, чтобы предсказывать некоторые вещи не надо быть пророком.

— Семейная жизнь на тебя странно влияет, ты стал философом.

Ратмир усмехнулся, но свои поучительные нотации не оставил, все еще надеясь вправить мне мозги.

— Не пытайся заговаривать мне клыки, если бы в свое время ты меня послушалась и ушла со мной в Сангритерру, такого бы не случилось.

— Если бы да кабы, туда-сюда поверни… Я не могла оставить Ольмека, я бы и сейчас этого не сделала, если бы придурок Навислав не мечтал разделать меня на запчасти.

— Магистр Ольмек уже давно совершеннолетний, но ты упрямо вбила себе в голову, будто ему нужна твоя опека, — каждый раз, заводя разговор на эту тему, у оборотня против воли слышалось в голосе рычание.

— Знаешь, пару месяцев назад я гостила у Всемилы с мужем. Ее маленький сынишка на моих глазах проводил эксперимент: опустил слепых котят в ведро, желая узнать, умеют они плавать или нет. Когда его поймали за этим занятием, ребенок честно признался, что ничего плохого не хотел, ему было просто интересно. А если котенок начинал захлебываться, он его вытаскивал, поэтому они нисколько не пострадали.

— Это ты к чему?

— К тому, что у Ольмека сохранилось такое же детское любопытство, помноженное на совсем недетские силы, опыт и возможности. Ему свойственно увлекаться, особенно теперь, когда его основной проект, то есть я, завершен, и он еще не придумал, чем бы ему таким интересным заняться.

Ратмир какое-то время задумчиво разглядывал стену своей родной харчевни, а потом выдал:

— Я тоже до сих пор иногда хочу всех магов перетопить просто так, без причины. А слушая тебя, так и во избежание.

— Если ты не забыл, я ведь тоже маг.

— Я помню, хотя ты как раз то исключение, которое лишь подтверждает правило.

— Ты мне льстишь, я знаю массу народа, который с тобой не согласится, парочка таких у тебя в том углу сидит, — меня стал беспокоить его настрой и я решила сменить тему, пока оборотень себя вконец не завел.

— Да и Тьма с ними, мне идиоты не указ, а уж двое малолетних кровососов тем более, — последние слова он произнес нарочито громко. Ребята его услышали, но сдержались, лишь сняли со столешницы когтями деревянную стружку. Я прямо загордилась — растут, однако.

Ратмир, сказав гадость, тоже слегка успокоился и, кивнув головой в их сторону, более дружелюбно продолжил:

— Ты им доверяешь?

— Относительно.

— Они назвали свои имена?

— Да, хотя и не полностью. [13]

— Значит, что-то скрывают.

— Ну, все всегда что-то да скрывают. Вот у некоторых, например, появился ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ сынишка, — сказала я, глядя на мальчишку за стойкой.

Оборотень проследил за моим взглядом и тепло улыбнулся:

— Я и сам не ожидал. Ты же помнишь, что после твоего возвращения в Цитадель я хотел открыть свое заведение. Правда, я сначала думал сделать это за Границей. Но тут в Толкушах случайно набрел на эту харчевню, хозяйкой которой была вдова с маленьким сыном и на наследство которой претендовали слишком многие. Я решил вложить собственные деньги в это прибыльное дело и отвадил других желающих захапать его. Ну а потом… В общем, как-то все само собой получилось. Градислав быстро ко мне привык, стал звать отцом, своего он и не помнит вовсе, а Милана оказалась прекрасной женой. А какая у меня тёща и как готовит — умм, погоди, придут с рынка, обязательно попробуешь ее ханики — объедение. Их пока дома нет, сейчас затишье, народ позже повалит. Поэтому твоим кровососам нужно побыстрее поесть и свалить из зала. Оборотни ко мне нечасто заходят, но все же случаются. Ну а тебя, пока не попробуешь стряпни Миланы и с ними не познакомишься, я вовсе не отпущу.

Я забеспокоилась: с Ратмира станется закормить меня до такой степени, что из МОНСТРа я стану колобком в колючках. Готовил он прекрасно, хотя благоразумно не старался приучить меня. Во время нашей с ним первой полевки моей стряпней отравилась половина команды — можно сказать рекорд, ведь так угостить опытных магов и наемников-нелюдей далеко не каждый может. Я так и не призналась ему, что в качестве приправ использовала тогда не только стандартные травки. Такая вот превентивная мера, не без изъяна, конечно, но ведь нужно же было как-то отбить всякое желание сделать из меня постоянного повара лишь на том основании, что я была среди них единственной женщиной.