Геомант

Молодой оператор отошел, и Тиана задумчиво проводила его взглядом.

– Ты думаешь, он тебе подойдет?

Ворчание Ги-Хада нарушило ее задумчивость и одновременно сильно удивило. Тиана вспыхнула. Он совершенно точно угадал ее мысли. Если уж ей необходимо соединиться с мужчиной, то почему бы не выбрать этого молодого оператора кланкера? В их занятиях много общего, а если они все же не сойдутся характерами, так ведь он большую часть времени будет отсутствовать. Тогда никто не осмелится сказать, что она уклоняется от выполнения долга.

– Совершенно верно, – тихо ответила Тиана.

– Странный народ эти операторы. Ты ведь знаешь, что машины для них всегда на первом месте.

Ги-Хад не ожидал ответа на свое утверждение. Он развернул недавно полученное донесение и снова помрачнел.

– Плохие новости? – спросила Тиана.

– Еще одна беда, похуже первой.

– Неужели? – встревожилась Тиана.

– Уничтожено еще несколько кланкеров, теперь на побережье, к северу от Ксанпта. И опять лиринксы знали, где их искать.

– Кланкеры довольно шумные машины, – заметила Тиана.

– Только не эти. – Ги-Хад оглянулся по сторонам. Его помощник стоял довольно далеко, но надзиратель все же понизил голос. – Там применялось новейшее изобретение – звуковая маскировка! Их было совершенно не слышно, даже на марше. Кроме того, никто не знал, куда они направляются.

– Но это значит, – заволновалась Тиана, – что враги нашли способ обнаруживать наши машины. При помощи Тайного Искусства…

Ги-Хад резко повернулся:

– Эй ты, убирайся отсюда немедленно!

Высокий лысый мужчина почесал бровь и убрался восвояси. Это был местный дурачок Эйрин Масс, выполнявший самую грязную работу на производстве. Он имел обыкновение шататься по территории и повсюду совать свой нос.

Ги-Хад снова обернулся к Тиане:

– Если уж они обнаружили те машины, то они смогут легко разыскать и все остальные. И нас! Тиана, ты должна выяснить, как они это делают.

– Это задание важнее, чем выявление причин отказа хед-ронов? Или изготовления новых контроллеров?

– Все задания очень важны, – прорычал надзиратель.

– Я не могу справиться со всем этим одновременно. Я и так уже совершенно вымоталась.

– Ладно, контроллерами пока займутся другие мастера. На всех заводах лучшим мастерам приказано сосредоточиться над этими задачами.

Тиана резко подняла голову:

– Так, значит, не только мои контроллеры вышли из строя?

– Похоже, что так. Но это не означает, что с тебя сняты все обвинения.

– А вы довольны моей работой, управляющий?

– Я все равно не перестану приглядывать за тобой, даже и не надейся.

Ги-Хад отрывисто кивнул и торопливо удалился.

ГЛАВА 3

Крил-Ниш Глар со своей рабочей скамьи наблюдал за проходящей мимо Тианой. Он страстно жаждал обладать ею с тех самых пор, когда появился на заводе три года назад. К несчастью, Тиана не обращала на него никакого внимания. Это обстоятельство сильно огорчало молодого человека, более известного под издевательской кличкой Ниш, что на местном диалекте означало «ничтожество».

Ниш был маленького роста, и это еще больше омрачало его жизнь. Он был потомком поколений коротышек, и в душе презирал каждого из них. В остальном его наружность вовсе не была отталкивающей, наоборот, темные волосы и яркие глаза, которые, подобно океану, меняли цвет от зеленого до серого, были по-своему привлекательны. К сожалению, Ниш обладал сальной прыщавой кожей на лице, а его покрытый пушком подбородок вызывал ехидные насмешки.

И все-таки у Ниша было хорошо тренированное тело; широкие плечи, плоский твердый живот и упругие ягодицы заставляли печально вздыхать многих работниц завода. Ниш мог утешить себя еще и тем, что природа вооружила его шикарным органом для обзаведения потомством.

Однако, грустно сознавал Ниш, случай воспользоваться им выпадал нечасто. Несмотря на хроническую нехватку мужчин как на заводе, так и в деревне шахтеров, женщины не спешили завести роман с механиком. Ниш винил в своих неудачах маленький рост и отсутствие бороды. Он ненавидел свое тело.

Конечно, с этим ничего нельзя было поделать. Но во время войны даже самые уродливые мужчины не страдали от недостатка женщин, а у Ниша имелись неоспоримые преимущества. Он был умен и происходил из хорошей семьи. Но существовала еще одна помеха: находясь в обществе любой женщины моложе своей матери, Ниш настолько смущался, что нередко терял дар речи. Он был не слишком искусным механиком, но быстро соображал и легко учился. Кроме того, у него была исключительная память – помнил все увиденные лица и предметы, не забывал и подслушанные разговоры. Это давало ему преимущество еще в одном неафишируемом занятии. Оба его родителя – и отец, Ял-Ниш Глар, и мать, Ранья Мгел, были экзаменаторами. Тем более было непонятно, как они допустили ошибку в отношении собственного сына. На востоке страны, да и на всем Сантенаре, каждый ребенок в возрасте шести лет должен был предстать перед экзаменаторами, которые выявляли любой талант или способности к умственному и физическому труду. На основании испытаний определялась дальнейшая судьба ребенка – кому-то предстояло стать рабочим или шахтером, купцом или ремесленником, солдатом или производителем детей. На беззаботное детство времени не оставалось, война с лиринксами длилась уже более полутора сотен лет. Места погибших солдат не должны пустовать, детям приходилось работать. Весь мир был поглощен одной задачей – выжить.

Испытания повторялись в одиннадцать лет, а потом в шестнадцать, чтобы исключить возможность ошибок. Некоторые одаренные дети проявляли свои способности рано, другие созревали позже. В пору ученичества Ниш был доволен должностью писца при одном из значительных купцов Фассафарна, торгового города на южном побережье Эйнуна-ра. Через этот незамерзающий порт проходили несметные количества товаров, направляемых в Крандор и даже в Туркад, до его падения. Ниш успешно усваивал все языки и диалекты Сантенара и был неплохо подготовлен к самостоятельной работе. Ему нравились встречи с важными людьми и возможность участвовать в переговорах в качестве переводчика. Он и сам мечтал когда-нибудь стать важным купцом и разбогатеть.

Катастрофа грянула, едва ему исполнилось шестнадцать. За встречей с экзаменаторами последовало недолгое совещание, и уже через несколько часов родители отправили его через горы в качестве ученика механика на этом всеми забытом производстве. Ниш был раздавлен. Он и представить себе не мог, что такое назначение спасло его от действующей армии. Единственным напутствием родителей было «держать глаза и уши открытыми и подробно писать обо всем каждый день». Ниш был послушным сыном. Он до сих пор детально записывал все, что узнавал за день, и раз в месяц его объемистое послание уходило с остальной почтой.

Первый год на производстве был сплошным кошмаром. Все другие ученики, как юноши, так и девушки, оказались выше его. Лицо несчастного Ниша покрылось пятнами. К тому же как механик он ничего не умел. В схемах, конструкциях или в управлении военными машинами он разбирался слабее шестилетних детишек, выросших на заводе. Еще его донимала болтовня о неудачной карьере писца, о том, что его отослали на производство в качестве наказания, все окружающие считали, и что если он не удержится в должности механика, то не миновать ему шахты, а это уже было рабством.

Ниш не желал мириться с таким положением и решил добиться успехов на поприще механики, чего бы это ни стоило. Несмотря на отсутствие таланта, он решил добиться признания упорством. Там, где не хватало знаний и опыта, он брал сообразительностью и настойчивостью. Ниш работал днем и ночью, до полного изнеможения. Своими вопросами он доводил наставников до исступления, заставлял их снова и снова объяснять устройство и принцип действия боевых машин, придумывал различные способы для тренировки пальцев, чтобы справляться с операциями, которые легко давались большинству его товарищей.