Ты будешь нашей мамой? (СИ)

Еще одно тело. Точнее половина… Прощай ужин. Да это еще живое?! Высокий наклонился и перевернул раненого, узнавая его:

— Терпи, — шепчут разбитые губы, — я вытащу тебя, я сейчас.

— Ты… — Вместе со сгустками крови выплевывает раненый. Синие глаза распахиваются, мелькает искра узнавания.

— Подожди… — эльф медлит, трясущимися руками ощупывает тело, не зная за что схватиться, чтобы не причинить большего вреда. Бесполезно, живого места нет.

— Ты…

— Да я, я! — Главное во всем соглашаться. Что видят глаза умирающего? Загадка. Действительно ли он узнал его?

Раненный с неожиданной силой хватает Выского за руку:

— Твое… — Что-то зажато в кулаке умирающего. Он сам не может раскрыть его. Высокий трепетно расправляет крошащиеся почерневшие пальцы. На ладони массивный перстень с аквамарином.

— Чей он? — ответа нет. Эльф опоздал задать вопрос. Глаза раненого остекленели. Создатель призвал его душу.

Высокий поднял тело и вынес из горящего здания. Бережно опустил на мостовую рядом с еще несколькими трупами. Посмотрел на свои руки, отчаянно, словно они виноваты в смерти соплеменника. И заплакал. По-детски, навзрыд. Не из-за кончины эльфа или других, а потому, что ничего не мог изменить. Как бы ни старался…

Глава 5

Решение

— Ненавижу тебя, Гайде! — разорвал тишину крик морфа. Отцовская доля — горькая чаша отчаяния. «Мой сын… мой мальчик… Я люблю тебя… Создатель, как же я люблю тебя и как я ненавижу тварь, пожирающую твою душу!» Ветер треплет ссутулившуюся на краю пропасти фигуру. Срывает капюшон. Расплетает косу. Взгляд изумрудно зеленых глаз устремлен вдаль. В свете Пса видно узкое, с мелкими чертами лицо. Искаженное гримасой душевной боли.

— Проклинаю тебя, Гайде! — взгляд потух. Эмоции отступили. Выплеснувшись в крике до последней капли. Вычерпав силы до дна. От забвения отделяет один шаг. Вниз… Который Олар не сделает. Пока в глазах сына мелькает узнавание. А потом, он лично изгонит Гайде! Собственноручно всадит нож в сердце самого дорогого ему существа. Рука сжимается на воображаемой рукояти, в голове возникает картина… «Смогу ли?» Да! Не может быть другого наказания для того, кто истязает его сына!

Дети священны для морфов. Их чистота, невинность, а главное, нетронутая сердцевина их собственного «Я». Целый мир внутри них. Мир, где они счастливы. Мир, где живут мечты…

Для взрослых вопросы «кто я?» и «чего я хочу?» актуальны уже после первого полного превращения… В бесконечной череде трансформаций меняется не только внешность. Морф меняется изнутри, переплавляя свое Я, под нужды всего одного вдоха… После первого десятка уже невозможно разделить изначальное и придуманное. Внутренний мир становится похож на кривые зеркала. Там так легко заблудиться, среди тысяч до неузнаваемости исковерканных лиц, которыми ты был когда-то… Тогда приходит страх. Отныне и навсегда он твой вечный спутник.

Можно не изменяться. Стать изгоем, отверженным после совершеннолетия. Стать чудовищем… Детям всегда показывают крепко запертых в клетке страшилищ. Магия, текущая в венах уродует тела изгоев. Лишает их разума. Но кто-то думает, пусть лучше так, чем самому на кусочки порезать свою душу.

Поэтому, дети — святое. Хотя бы в детстве они познают радость, и, быть может, запомнят каково это — быть счастливым…

Олар отошел от края. Свистнул, призывая тарго [37]. У хищника было достаточно времени для охоты. Эти животные хороши в дальней дороге. Развивают приличную скорость, неприхотливы. Сами способны позаботиться о еде. Морф одним махом запрыгнул на спину животного. Местонахождение Знающего было известно. Олар почувствовал смерть каждого из своих следящих [38]. Ошибка или точный расчет? Он найдет альва. Этот ублюдок заплатит ему за сына. Сполна! А Гайде защитит его от гнева Матерей.

Два восхода спустя в Ораж-но-Ари вошел наемник — эльф. Ничем не примечательная внешность: короткий ежик светлых волос открывал остроконечные уши, грубая, не раз залатанная одежда. Профессию выдавал полуторник в наспинных ножнах, да метательные кинжалы на перевязи. Наемник не глядя подписал обязательство [39]. Выяснил у Хранителей Закона [40]где можно недорого заночевать и направился по указанному адресу. Никаких подозрений он не вызвал.

В гостевом доме наемник, представившийся Ларом, занял дешевую залу на пару восходов и отправился отдыхать. Сослался на усталость. Олар, а наемником был именно он, запер дверь. В Ораж-но-Ари след Знающего терялся. Предстояло во всем разобраться самому. Но сперва… морф начертил на зеркале несколько символов. Голубая вспышка. Отражение дрогнуло и отобразило другого морфа.

— Райвик, приветствую, — тихо произнес Олар. Морф в зеркале поднял голову от бумаг. Посмотрел прямо на собеседника через зеркало:

— Олар? Вовремя. Начали ходить слухи что…

— Ты знаешь, насколько меня интересуют слухи, — прервал морфа убийца, — я занят делом. Прямой приказ Гайде.

— Даже так, — лицо собеседника выразило толику удивления, — сочувствую! — Райвик был прекрасно осведомлен об отношениях Олара и Гайде. Морф действительно сочувствовал. Хотя это было не в его природе. У него самого подрастала дочь.

— Оставь. Я в Ораж-но-Ари, если моя Нить [41]оборвется, ты почувствуешь. Я завязал ее на тебя. — Его жизнь слишком большая ответственность, чтобы просто исчезнуть. Связывание нитей — необходимость. Связанный становится преемником почившего. Согласие второго существа неважно для этой процедуры.

— Чем же я заслужил твое внимание? — Райвик ощерился. Непонятно, чего больше было в гримасе — недоверия или удовлетворения. «Грешен Райвик тщеславием, ой, грешен!»

— Все лицемеришь? — Олар послал ответную гримасу. Она ни в чем не уступала Райвиковской. Даже была более угрожающей, — Я пока не собираюсь оставлять свои дела. Мера предосторожности. Ты сможешь, — пауза два-три вдоха, морф ждал, — Я буду недоступен какое-то время. Не тревожьте меня. — Морф опустил глаза, не желая показывать что в них.

— Кто? — без изысков спросил собеседник. Умения и навыки Олара не для простой работы. Его привлекали в особенных случаях.

— Старое дело. — Убийца знал, что Райвик поймет. Этот морф знал многое и оберегал еще больше. Лицо собеседника дрогнуло, он рассмеялся.

— А вы умеете удивлять, — отсмеявшись, произнес морф, подразумевая и убийцу и Гайде. — Не прощаемся.

— Не прощаемся. — Ответил Олар и стер символы на зеркале. Можно немного отдохнуть.

После сна убийца направился туда, где остановился Знающий. Поиски следовало начинать оттуда. Богатое заведение встретило наемника неприветливо. Таким как он тут было не место. Так думали снующие посетители. Высокие и людская знать. «Не видят дальше собственного носа…» Но не являть же им свое истинное лицо. Первое, что забывают убийцы — гордость. Топят в канализации дома очередной жертвы.

Золото развязало языки служащим. Они проводили его в пустующие залы, оплаченные альвом на полпериода. Конечно же, его там не было. Даже не пахло. Он не появлялся уже около двадцати восходов. Олар осмотрелся: перерыл одежду и бумаги. Ничего важного. Только одна деталь заслуживала внимания. Крой каи Знающего. Руки морфа с треском разорвали ткань, открывая жесткий каркас. Довольная усмешка. «Ты страдаешь. Недолго тебе осталось. Я буду милосерден и избавлю тебя от мук». Большего визит не дал. Морф расплатился и покинул гостевой дом.

«О чем ты думал? Что ты хотел?» Морф возвращался к себе. Хотелось бежать, а еще драки. Олар не терпел разочарований. К этому был готов, потому переносить его было легче. Он чувствовал, что упускает нечто важное. Убийца свернул в переулок и активировал перемещение. Оглянулся. Никого. Шагнул и вышел уже в своей зале. Есть непрямые источники сведений. К ним он и собирался прибегнуть.