Послание от Гепарда

Мои горькие раздумья нарушил Вол. Проход уже заварили. Коридор от останков очистили. Вот только тележку найти не смогли. У них их просто не было. От колёсного транспорта отказались сотни лет назад. Всё услышанное растроило меня. В моей голове родилась классная идея. Увы, теперь она осталась просто желанной фантазией. Горько вздохнул и приказал всем возвращаться в нашу лабораторию. Нужно было отдохнуть, привести в порядок оружие, панцыри, шлемы. Предстояло ещё одно нелёгкое испытание.

Грязные, забрызганные кровью убитых, уже свернувшейся и коробившей кожанные подкладки панцырей мы устало брели по коридору возвращаясь к проходу. Горячка боя ушла. Отчаяно болели ушибы на всём теле, опухшие лица, отдавленные руки и ноги. Удивляюсь, как ещё могли передвигаться, усталость наваливалась и давила тяжёлым грузом измученные тела. Казалось, дошли до предела, но шли, шатаясь из последних сил. Хотя, кто знает предел человеческим возможностям?

Дошли до свежезаваренного прохода в левую часть коридора и здесь мой рассеянный взгляд упал на лаборантов грузивших оборудование на висевшую в воздухе платформу. Только через некоторое время до моего разума дошло то, что увидели глаза моего носителя. Лаборанты грузили оборудование на платформу! На висевшую в воздухе платформу! Значит она может и передвигаться?

Не знаю откуда взялись у меня силы? Но я забыв об усталости и боли бросился к лаборантам, по дороге схватив за руку Вола и не смотря на его сопротивление, тащил его за собой. Дотащил. Ткнул пальцем в платформу и спросил:

— Что это?

Вол посмотрел на платформу, потом перевёл взгляд на меня:

— Ты головой крепко приложился? Не кружится? Не болит?

— Пошёл на…!

Взвился я. Вол выслушал куда его послал и удовлетворённо произнёс:

— Сотрясения мозга нет! Но ушиб налицо. Сейчас придём в нашу лабораторию, я дам тебе пару таблеток и может быть всё обойдётся. Это грузовая платформа на антиграве, для перемещения…

— Да это вижу и без тебя! Ты же сказал мне, что тележек у вас нет?

Перебил его, теребя за рукав халата. Вол удивлённо посмотрел на меня.

— Ну, да! Я тебе сказал, что тележек у нас нет. Я ведь был в твоём старом мире и что такое тележка знаю! Оставь меня в покое!

Он начал злиться и вырываться. Решил изменить вопрос.

— Ладно! А такие платформы есть?

— Да сколько угодно! Этого добра нескольких видов имеем.

Ответил Вол. Изложил ему свою идею. Он выслушал её с кислым выражением на лице. Вздохнул и пообещал всё сделать до "утра". О понятии времени в лаборатории уже рассказывал.

Получив его обещание, отпустил его, радостно похлопав по плечу. Он мою радость не разделял, был хмур и что-то бормотал себе под нос. Мне показалось, что я узнал эти едва различимые слова! Увы, повторять их мне неудобно. Вол из моего старого мира принёс много не самых лучших слов. В этом имел возможность лишний раз убедиться. Но сделал вид, что ничего не услышал. Иногда нужно поступать и так, это уже усвоил.

Дополз до своёй комнаты. Хотелось лечь, закрыть глаза и так лежать бесконечно долго. Измученное тело требовало покоя, но грязная одежда, подложка, панцырь и сапоги требовали чистки. Если кровь высохнет на этом всём, то потом её не отодрать. Горько вздохнув, принялся за чистку. Три часа провёл в ванной комнате, пытаясь справиться с этим. Кое-как привёл всё в порядок, но затем пришлось чистить меч и ружьё. Кто сказал, что воин бездельник? Мне бы этого умника в помощники! Думаю, после этого он бы такого не говорил. Даже если бы мог говорить. Я уже точно не говорить, не думать не мог. Ополоснулся и упал на кровать. Повертелся и провалился в глубокий сон-забытье. Но даже в этом блаженном состоянии чувствовал боль, терзающую моё тело.

Проснулся с этой же болью. Вставать не хотелось. Не хотелось вообще ничего. Но…, вставать пришлось. Зашёл в ванную, посмотрел в зеркало на своё лицо. Понятно то, что увидел в нём назвать лицом было очень смело, а уж своим лицом? Это я очень погорячился. Опухший, овальный предмен, с фиолетовыми отливами отнести к знакомым определениям было не возможно. Но с этим пришлось смириться. Изменить ничего не мог. Эх! Поменять бы носителя! Или лучше иметь их несколько. Хотя бы одного для приключений и другого для отдыха. Но эту коварную мысль отогнал. Так и о гор профессоре начать сожалеть не долго, а ведь борюсь за отмену переноса разума в носителей. Идеалы предавать нельзя! С этими мыслями и полез под душ. Эта процедура меня не взбодрила и не обрадовала. Постарался с ней разделаться быстрее. Что-то поел, натянул на себя свою одежду, подложку, панцырь. Взяв шлем и ружьё, покинул комнату и направился к проходу в лабораторию профессора Рута. Там договорились встретиться.

Как и положенно главному руководителю пришёл последним. Застал галдящую толпу воиной и сотрудников лаборатории. Увидев меня, толпа раступилась из неё вышёл Вол. Его лицо светилось от гордости, широким жестом он указал на предмет своей гордости, на который я смотрел и так.

Четыре платформы были превращены в подвижные боевые посты. Переднюю часть закрывали металлические щиты на вертикальных полозьях. В центре каждого щита была прорезь, в неё вставлялся раструб аппарата для резки и сварки. Сами аппараты были укреплены на платформе, а пульт управления ими и антигравом был установлен на задней части платформы. Вол подошёл к одной из платформ и продемонстрировал её в работе. Моё задание он выполнил. С такой конструкцией внезапной атаки врагов можно было не опасаться. Четыре платформы надёжно перекрывали коридор, а аппараты для резки и сварки не оставляли шансов никому, кто имел бы счастье оказаться перед ими, когда они включены. Пожал руку Волу, похлопав его по плечу. В этот момент обратил внимание на восемь фигур затянутых в синие комбинезоны. В отличие от остальных лица этих людей были безрадостны. Они стояли отдельной кучкой, жалобно смотря на остальных. Вол проследил за моим взглядом:

— Это добровольцы! Самые смелые из моих лаборантов. Они будут толкать платформы и управлять агрегатами для сварки и резки. Опыт они уже приобрели, тренировались всё это время. Сделали и благое дело. Перевезли на платформах тела твоих погибших воинов, пока поместили их в холодильные камеры. Ты ведь будешь их хоронить в своём мире?

В том, что эти мрачные лаборанты были добровольцами, да ещё и самыми смелыми? Усомнился. Слишком не радостным было выражение лиц у этих героев. Но лезть в дела Вола не стал. Поблагодарил его за всё сделанное и дал команду двигаться вперёд. Вол открыл двери прохода.

Первыми в них проскользнули два воина-разведчика. Они осмотрели коридор и вскрытые комнаты до места схватки. Противника не обнаружили и подали сигнал нам. По одной провели в тот коридор платформы. Восемь воинов заняли места на них с ружьями на изготовку. Я присоединился к ним. Вол предусмотрел некоторые удобства для стрелков. В передней части платформы были приварены поручни с резиновыми поясами. Прикрепившись к поручням воин имел руки свободными и мог стрелять. Четыре платформы перекрывали коридор, не оставляя шансов нападающим добраться до остальной группы. Порядок движения был оговорен. Впереди двигались платформы, за ними два лаборанта с агрегатом для вскрытия дверей, далее остальные воины. Замыкал наш боевой порядок Вол с остальными своими сотрудниками. Так и продвигались вперёд.

Пока всё было спокойно, противник не нападал.

За всеми вскрываемыми дверями, встречали одну и туже картину. Разбитая аппаратура, разломаная мебель и ни одной живой души. В этой части лаборатории дверей было меньше, но возни, с их вскрытием, было больше. Здесь размещались лаборатории, хранилища реактивов. Соответственно двери были из толстой стали. Сопротивлялись они вскрытию, как и положенно усердно. Мы продвигались медленно.

За очередной, в этот момент вскрытой дверью обнаружили ящики, соединённые трубами с металическими чанами, закрытыми крышками с креплениями по бокам. Вол пояснил мне:

— Это утилизаторы переработки и хранилища биомассы.