За порогом волшебства

– Ну и жизнь настала! – пожаловался он Фаусту и вздохнул. – Ну и жизнь!

В этот раз сидеть в укрытии великому магу пришлось недолго: тетка Клава торопилась в аптеку и, попрощавшись с Сидором и Серегой, покинула сквер. Тильвус, раздосадованный и хмурый, вылез из бассейна.

– Опять пирожки притащила? – мрачно поинтересовался он, кивнув на прощание большому черному коту.

– Не принесла, значить, на этот раз. – Сидор развел руками. – Домой, это самое, тебя пригласить хотела.

– Домо-о-ой? Чего я там не видел, дома-то у нее? – опасливо проговорил великий маг и оглянулся по сторонам, словно ожидая, что тетка Клава вот-вот выскочит из-за кустов. – Она точно ушла?

– Ушла, ушла, – успокоил его Серега. – Жрать-то как хочется…

– Женщина хорошая, хозяйственная, – дипломатично сказал Сидор. – Дача, два парника… А ты к ней как-то… неласково, значить.

– Точно. – Серега ехидно покосился на Тильвуса, усевшегося рядом. – Без внимания ты к ней относишься, понял? А совесть у тебя есть?

– А чего – «совесть»?!

– А того, – с совершенно серьезным видом продолжал Серега. – Пирожки ее ел? Ел. Плюшки? Тоже лопал за милую душу. Ну теперь, как порядочный человек, должен жениться!

Сидор крякнул и погладил себя по лысине:

– Это, значить…

– Серега, – сквозь зубы процедил великий маг. – Я – человек, конечно, порядочный, но жениться не собираюсь! И ее плюшки в рот больше не возьму! Жениться, ага… была охота… Нашла дурака…

Серега пожал плечами:

– Это ты зря. Пожрать бы нам приносил…

Он принялся сосредоточенно рыться в пакетах.

– Жрать, это самое, нету ничего, – огорченно объявил Сидор. – Хлеб-то ты, Серега, доел вчера, значить, так что… Жаль, что Клава не принесла…

Великий маг задумчиво поскреб в бороде.

– Денег тоже нету, – проговорил он. – М-да… Налицо полный финансовый кризис… Хотел я вчера в банк зайти, немного валюты снять, да подзадержался чего-то… Ну банк и закрылся… Без валюты мы теперь.

– Во-во! Кризис, это самое, финансовый, правильно говоришь. А хлеб-то Серега весь сожрал…

– Там и было-то этого хлеба всего ничего. – Серега для порядка пошарил в драной холщовой сумке, где хранилось его имущество. – Блин… А я еще вчера уснуть долго не мог: холодно, да и машина какая-то газовала поблизости, в сквер вроде заезжала? Потом кто-то в кустах возился, собаки во дворах лаяли…

– Не в санатории, – назидательно проговорил Сидор. – Собаки ему, значить, мешают, гляди-ка… Собираться, это самое, надо.

Он поднялся, неторопливо надевая пятнистый армейский бушлат, которым чрезвычайно гордился. Бушлат был подарен Сидору старым приятелем Кузьмой: он трудился истопником в городских банях, и, как человек состоятельный, мог делать друзьям царские подарки.

– Не жарко тебе? – поинтересовался Серега, глядя на бушлат завистливыми глазами. – Днем-то тепло еще… Солнце!

– Пар костей, это самое, не ломит, – твердо ответил Сидор. – И не косись, Серега, не косись… Вещь дорогая, подарить тебе не могу. Могу только завещать, значить. Вставай, художник! По дворам пройтись, это самое, надо. Хоть пару бутылок найдем. А потом мне еще на нефтебазу сходить надо, это самое. Кореша навестить…

– А я – на набережную, – подумав, сообщил великий маг. – По дворам-то некогда мне ходить сегодня, вы уж без меня…

Простившись с друзьями, Тильвус прошелся по Красной линии до бульвара, обследуя урны и в то же время внимательно следя за обстановкой вокруг. Тут всегда было полно милиционеров, которые видели свое предназначение исключительно в том, чтобы внятно и доходчиво объяснять бомжам, почему им не стоит прогуливаться по главной улице города. Аргументы у стражей порядка были прямо-таки железные, поэтому спорить великий маг не решался и, издалека завидев серую форму, заблаговременно сворачивал в сторону.

Один только раз Тильвус потерял бдительность и забыл, что на Красной линии расслабляться не стоит: когда увидел выставленную в витрине магазина «Орхидея» новую коллекцию женского нижнего белья. Изысканные вещицы так поразили воображение великого мага, что он практически прозевал появление на улице наряда милиции, и ему пришлось спасаться бегством.

Зато на набережной было спокойно. Народу в будний день оказалось немного, а милиции и вовсе не было видно. Тильвус быстренько насобирал бутылок, часть припрятал в надежном месте, а часть, спустившись к реке, вымыл и сдал в киоске возле Управления геологии. Получив деньги, великий маг почувствовал себя вполне состоятельным человеком – успешным предпринимателем, крутым бизнесменом. Он вытащил из кармана пирожок, купленный в первом попавшемся ларьке, и жуя двинулся в сторону стадиона, что находился в самом конце набережной. В небе над стадионом парил оранжевый дирижабль, таская за собой гигантский плакат с надписью: «Приветствуем участников международной выставки-ярмарки «Золотая осень», гремела музыка. Толпы народа бродили меж стендов и прилавков, расставленных в огромном легкоатлетическом манеже, клубились возле павильонов с самым разнообразным товаром, закусывали в многочисленных кафе и пивных, как по волшебству появившихся возле манежа за одну ночь.

Как ни странно, улов на выставке оказался значительно меньше, чем рассчитывал великий маг: большинство граждан дегустировало пиво разливное, привезенное на выставку представителями разных пивоваренных компаний, а бутылочное пока что обходили стороной.

Однако это Тильвуса не расстроило. Протолкавшись к прилавку, он тоже купил полулитровый стакан холодного пива, забрался на северную трибуну и там, расположившись на пустой скамейке, приступил к трапезе: достал второй пирожок с капустой, отхлебнул пива и принялся неторопливо разглядывать публику. Одновременно он размышлял о делах, которые предстояло провернуть до конца дня: сдать припрятанные бутылки, пока до них не добрались конкуренты, и наведаться в шашлычную, что была возле молодежной дискотеки на дебаркадере «Дачный». Дебаркадер этот находился далеко, просто у тролля на куличках, зато бутылки там молодежь оставляла в изобилии. Конечно, появляться возле дискотеки следовало с величайшей осторожностью, подвыпивших юнцов частенько тянуло на подвиги, а лучшего подвига, чем покуражиться над городским бродягой, они себе и представить не могли. Тильвус допил пиво, смял хрустнувший пластиковый стакан, бросил последний взгляд на пеструю веселую толпу и вдруг прищурил глаза: возле служебного входа в легкоатлетический манеж остановился белый автомобиль с табличкой «Пресса» за стеклом. Из салона выскочила темноволосая девица в пиджаке и джинсах и тут же принялась шумно разбираться с водителем. Водитель, наполовину высунувшись из окна машины, размахивал руками и что-то вопил в ответ. Тильвус хмыкнул и прислушался.

– Опять опоздала из-за тебя! Где сейчас директора выставки искать? Он и говорить со мной не захочет! У кого теперь интервью брать?! У тебя, что ли?!

– Менты везде стоят, видела? Улицы перекрыты! Открытие выставки! Не проедешь!

– А другие как проезжают?! Вон телекомпания «Губернский город» едет! Они как проехали?!

– А ихнему шоферу контора за амортизацию платит, я узнавал! Ему машину не жалко!

– Надоел ты мне, Борисыч, со своей машиной!

Девица пнула колесо автомобиля и унеслась прочь.

Тильвус захохотал.

Он спустился с трибун, поглядывая в сторону белого «ниссана», возле которого прохаживался бравый дядька-водитель, но его пассажирка больше так и не появилась, не иначе как охотилась за директором выставки. Великий маг, ознакомившись недавно с характером девицы довольно близко, испытывал к несчастному директору что-то вроде сочувствия.

Вскоре стадион остался далеко позади. Тильвус брел по набережной, поглядывая на холодную, сверкающую на солнце реку. Он совершенно беспричинно был в хорошем настроении и улыбался воспоминаниям.

На молодежной дискотеке Тильвус задержался намного дольше, чем планировал. Бутылок оказалось много, и выход великий маг видел только один: хорошенько припрятать добычу, а на следующий день явиться сюда с Сидором и Серегой и унести улов в пункт приема стеклопосуды. До ночи он перетаскивал бутылки в кусты, прикрывая их ветками и опавшими листьями, потом посмотрел на небо, определяя время по ясным и чистым осенним звездам, и заторопился на остановку: плестись обратно на своих двоих очень не хотелось.