Призрак самого Отчаяния (СИ)

Они сидели молча. Каждый думал о своем. Я поднимала книгу за книгой, и пыталась поставить в первозданный столбик. Но книги становиться в первозданную стопку не хотели, и подозрительно кренилась. Я придерживала их, но что-то не давало им стоять ровно.

- Ты не видишь, что медицинский справочник меньше других, какого черта ты его кладешь его вниз? – не выдержал Элис. – Ты хоть что-то нормально сделать можешь?

- Я не знала, что ты еще и читать умеешь. – съязвила я, вытаскивая пресловутый справочник, и водружая его на самый верх. Хм, а он прав – держится.

- Ты прямо удивишься, но писать я тоже умею. Ты – взрослая девушка, а ведешь себя, как маленький ребенок! – судя по виду, он терпеть не мог, когда его подкалывали.

- Да неужели? По-моему тебе без разницы кого бить по лицу! – судя по всему, я попала в точку.

Он молча встал и вышел, не глядя на меня. Так ему и надо! Нужно было еще сказочку ту вспомнить, ну да ладно. Я была крайне недовольной. Хотелось как лучше, а получилось....

День прошел странно. Элис так и не вернулся. Мы со старухой долго говорили о той стороне. Ее очень интересовало положение дел в медицине, но я так и не смогла толком ответить. Поэтому она быстро потеряла ко мне интерес, и мы стали укладываться спать. Я спала здесь, а старуха ушла на верхний ярус. Я собрала все валики, накинула пару покрывал, и получилась не совсем удобная, но кровать. Я долго ворочалась, но в конце-концов заснула. Впервые здесь мне снился сон. Мне снился университет, я бегу пустыми коридорами, за мной гонится злыдня, прямо при свете дня, а потом, я открываю дверь в свою аудиторию, а там пустота, я закрываю дверь и сползаю вниз. А потом я слышу странный разговор. Вроде в классе никого нет, а я слышу разговор двух людей. Поначалу слова было трудно разобрать, но потом, кто-то из них произнес мое имя и я... проснулась. Я лежала и смотрела на винтовую лестницу вверх, но было ужасно темно. Я закрыла глаза и попыталась уснуть. Но тут, уже не во сне я услышала тихий, едва слышный разговор.

- Спасибо, что привел ее сюда... Мне было так тоскливо и одиноко.

- Я ее хотел прикончить по дороге. Был момент, когда она спала. Я даже нож достал. Но потом подумал, что тебе будет с ней веселее.

- Спасибо, что не убил. Она мне скрасит старость.

- Она мало кому чего скрасит. Но это твое дело.

- А вдруг она не спит?

- Спит, я проверял.

Интересно как он проверял сплю я ее или не сплю?

- Жалко девочку. Ей здесь придется прожить всю жизнь.

Молчание.

- Я понимаю – тебе все равно, но с одной стороны ты прав, может, гуманнее было убить ее сразу?

Молчание.

- Значит, у нее такая судьба.

- Я не хочу больше о ней разговаривать. Никогда.

Мне стало очень горько, будто я слышала то, что не стоило слышать. Я тихо заплакала. Я сжалась калачиком и плакала от обиды. Я никогда не увижу родной дом, солнышко, я сгнию здесь заживо, и он не хочет даже говорить обо мне.... Я сдерживала рыдания. И слезы текли почти беззвучно. Такое чувство, будто мне плюнули в лицо...

Я уснула со слезами на глазах, а когда проснулась, почувствовала, как под глазами появилось раздражение, которое невыносимо щипало от воды. Я проснулась, и долго не могла вспомнить, почему плакала, а потом вспомнила. Я помню, что плакала из-за дома, из-за того, что не увижу родных, друзей, не поеду на море, не приму ванну, не посмотрю телевизор. Только из-за этого? Поверьте, только из-за этого. Да, вспомнила – у меня еще болела рука.

Старуха потащила меня после завтрака, куда-то вниз по улице. В одном доме, она ловко открыла калитку и прошла к двери, достала из-под подоконника ключ и открыла.

- Я хочу тебе что-то показать. – она провела меня по коридору, толкнула дверь и я увидело множество игрушек, а рядом стояла маленькая кроватка. Старуха зажгла свечу и я смогла разглядеть, пыльных кукол, мишек, больших и маленьких, какие-то непонятные игрушки, и большой мяч. Пока я разглядывала, старуха произнесла:

- Я сюда прихожу редко, но очень люблю здесь бывать. Иногда я представляю, что это мой дом, что муж где-то на работе, а маленькая дочка гуляет в саду или спит в кроватке. Я так хотела иметь ребенка, но выбрала карьеру, я должна была защитить очередную научную степень, собрать материал, в качестве доказательства, но.... И вот теперь, ты стоишь передо мной. Я не такой представляла свою дочь, но все равно ты немного похожа. Я подошла и открыла дверь шкафа, я так и не смогла рассмотреть, что там лежало, я услышала вскрик. Сначала, мне показалось, что нас нашла злыдня, но глядя на лицо старухи, в застывшей гримасе боли, я проследила ее взгляд и увидела на створке открытого мною шкафа большое зеркало. При тусклом свете свечи оно отражало два лица: морщинистое, изнеможденное лицо старухи, и бледное, заострившееся, с запавшими глазами, мое собственное, украшенное беспорядком на голове. Я была о себе лучшего мнения. Но старуха... Она медленно подошла к зеркалу, сунула мне в руки свечу, и, щурясь, разглядывала свое лицо, седые космы, морщины, грязное дырявое платье. Она села на пол и заплакала.

- Господи... мне только сорок три... За что .... Господи....за что?.... Я уродище...я развалина.... Мне сорок три, а я... старуха....

Я держала свечу, слушая всхлипывания и бормотания самой несчастной женщины на Земле. Мне впервые хотелось ее пожалеть... Но я не знала, как поступить. Очевидно, раньше она не лазила в шкаф, или не заметила, а тут такой шок. Я представила, какой я буду через семь лет. Буду ли еще жива? Я постаралась утешить старуху.

- Когда вернетесь домой, у вас будет возможность стать такой, какой вы были раньше. Обратитесь к косметологу... Он вам поможет....Нас будут искать, поверьте, они надут нас, и мы вместе вернемся домой.

Я и сама не сильно верила в то, что говорила, но на старуху это подействовало и она, утерев слезы, позволила помочь ей дойти до башни.

Мы сидели и беседовали о том, в какой цвет ей лучше покраситься, когда вернемся, что сейчас носят. Очевидно, на нее такие разговоры действовали успокаивающее. Я решила спросить, о том, что не давало мне покоя с самого утра:

- А Элис когда вернется?

- Может сегодня, может завтра, может через месяц, а может и никогда.

Неприятное чувство заполонило меня, и я оставила ее наедине со своими мыслями и села читать какую-то книгу, при свечке. А потом мы легли спать. Я лежала и представляла себя на ее месте, но потом поняла, что тут и представлять не надо, скоро я сама все увижу. И что это я думая о плохо перед сном? Я решила подумать о чем-то хорошем, и пока выбирала – уснула.

С утра, я первым дело умылась, а потом поднялась к старухе, наверх. Она сидела задумчивая и взволнованная, перебирая уцелевшей рукой жиденькие пряди седых волос.

- Что-то случилось? – я решила спросить просто так, из вежливости.

- Мне приснился странный сон. Я долго лежала и ворочалась, мне не хотелось жить. Я была в отчаянии... И мне приснилась странная женщина. Она спросила, чего я хочу? И я ответила – я хочу, чтобы прилетел вертолет... И она улыбнулась и сказала: «да исполниться желаемое» и показала место, куда он прилетит и произнесла: «сегодня». Глупый сон. Это явление как-то называется в психологии, но я уже не помню как.

- А вдруг это правда? – я была в растерянности. – А вдруг ваш сон – вещий?

- Я знаю это место, оно тут, не далеко. Но я просто знаю, что это напрасно. Но если ты хочешь, я смогу тебе его показать.

Так, ввязалась. Лучше бы я молчала. А так я еще и виноватой буду, за то, что разрушила иллюзии. Но мне и самой почему-то хотелось поверить в то, что это не просто сон.

Мы неспешно позавтракали и пошли по темной улице в сторону, противоположную морю. Старуха попросила отдохнуть и сказала, что давно тут не ходила. Я спросила насколько тут опасно, она ответила, что не знает, и что нужно идти очень внимательно.

Где-то в голове у меня крутилась мысль о том, что мы, две безоружные женщины станем легкой добычей, и что лучше вернуть домой. Я аккуратно поделилась своими соображениями, но старуха, кажется, и сама поверила сну, поэтому мы шли, частенько останавливаясь. И тут на одном из привалов, старуха насторожилась. Она пристально смотрела в сторону погнутого забора.