Хирургическое вмешательство (СИ)

- Что ж ты хочешь. Жизнь себе заказать – удовольствие недешевое.

- Нет, - вполголоса сказала Аня. – Не потому, что дорого.

- А почему?

- Страшно.

Она решительно прошла к двери в переговорную комнату и распахнула ее настежь. Даниль скользнул взглядом по измученно-вежливому лицу консультантки Маши и присмотрелся к клиенту. Дядечка был действительно большой, особенно в области брючного ремня – и, должно быть, бумажника. «Препаршивая карма», - мгновенно определил Сергиевский. Для уточнения деталей нужно смотреть анализы, но аспирант и без них видел, что работать над этим Аннаэр придется до седьмого пота. Даниль в очередной раз поздравил себя с тем, что не пошел в практикующие хирурги.

- Анна Вячеславовна… - пролепетала Маша; она была старше Имя-Отчество-Эрдманн лет на двадцать.

- Сидите пожалуйста, Маша, - Аня остановилась в дверях

Клиент поднялся.

- Вы? – хрипло пробасил он. – Это вы… доктор?

- Я, - кивнула она.

- Извините… - клиент, мужчина лет пятидесяти, выглядел не менее измученным, чем консультантка, но вдобавок всерьез обозленным. Пиджак его был расстегнут, галстук ослаблен; в распахнутом вороте рубашки виднелась дряблая шея, по которой бежали капли пота, - извините, вам сколько лет?

- Двадцать четыре. Вас что-то не устраивает?

- Я бы предпочел, - клиент астматически захрипел и надвинулся, - кого-то более… солидного…

- Анна Вячеславовна – самый квалифицированный из практикующих в России специалистов, - обессиленно произнесла Маша.

- Да что вы говорите… - протянул он.

Кармахирург первой категории А.В. Эрдманн скрестила руки на груди. От нее веяло холодом.

- У вас сложный случай, - сказала она. – Я, боюсь, не рискну за него браться.

Глаза клиента выкатились из орбит. Он засопел и подтянул галстук, забыв застегнуть рубашку.

- Тогда, - он задыхался, - тогда что вы мне мозги пудрите?! Скажите, кто…

- У вас сложный случай, - безразлично повторила Аннаэр. – Ни один специалист за него не возьмется.

Клиент даже как-то осел от этих слов.

- Что?..

- Вы пришли без карты.

- Какой?

- Медицинской.

- Но я же…

- Карты тонкого тела. Мне нужно распланировать операцию, я не могу делать это на пустом месте, - педантично говорила Аня. – Мне нужен спектральный анализ кармы, трехмерный снимок биополя, данные о состоянии всех точек сцепки тонкого тела с плотным… вы понимаете? Ничего этого я не имею.

- А что же тогда я?.. – на два тона ниже начал клиент.

- А вы мне вместо анализа спектра принесли фотографию ауры. – Аня склонила голову к плечу. – Вы хоть понимаете разницу?

- Я…

- Мы уже устали объяснять, что полную диагностику кармы в Москве делают только пять городских больниц и ЦКБ. Да, это платная процедура, но никаким частным организациям лицензии на ее проведение не выдают. Кроме того…

Даниль практически кожей чувствовал, как упала в помещении температура, и млел от восторга. Мрачная Девочка не допускала ни единой ноты агрессии, говорила без нажима и возмущения, но пузатый чей-то-начальник перед ней сначала напрочь утратил спесь, а теперь вовсе опадал, как сугроб по весне. Светило отечественной медицины, развернувшись, неторопливо направилось к входной двери, и клиент на автомате, как привязанный, потопал следом.

- Сделайте все анализы и приходите, - хмуро говорила Аннаэр присмиревшему клиенту, - тогда мы с вами и будем думать, что можно сделать…

- Конечно, Анна Вячеславовна, - тот кивал и скашивал губы в деловитой гримасе.

- И решите заранее, - строго сказала она, доведя его до двери, - будете ли вы заказывать эвтаназию!

Это было немного слишком; Даниль даже голову втянул в плечи. Но клиент уже совершенно оробел, как случается с больными перед врачом, и только испуганно выдавил:

- Д-да…

- Будете? – невозмутимо заломила бровь Аня. – Эта услуга у нас бесплатна.

Маша заливисто хохотала, стукая кулаком по рассыпанным на столе бумагам. Незнакомая новенькая секретарша сидела с видом рыбки-телескопа, выпучив глаза и хватая ртом воздух. Высунулся Егор и восхищенно помотал головой – он тоже все слышал.

- Анют, - растроганно объявил Даниль, - ты жжёшь. Жжёшь глаголом. Йокарный бабай!..

- Некоторые люди способны нормально разговаривать только с теми, кого боятся, - по-прежнему хмуро ответила та и направилась к своей золотой табличке. – Пусть и правда все анализы соберет.

- А ты?.. – полувопросительно глянул Сергиевский.

- Я как-то без них обхожусь обычно, - вопреки всему, Аннаэр не улыбалась. – У меня глаза на месте, я и так вижу. А вот ему полезно будет. Карму слегка почистит…

Она утомленно вздохнула и сделалась печальной и хрупкой. Плечи ее опустились, Аннаэр вяло толкнула тяжелую дверь своего кабинета; Даниль невольно сунулся туда за нею. Обычно Мрачная Девочка шипела на него и ускользала за золотую табличку бажовской змейкой, но сейчас не успела – и из кабинета светила аспирант спасся сам, как клоп от дуста. Такого количества японской анимации, какое в виде постеров украшало стены логова А.В. Эрдманн, он вынести не мог физически.

Пока Даниль пытался вспомнить, имелись ли рисованные рожи еще и на потолке, Аннаэр вышла. Заперла дверь, защелкнула сумку и спросила:

- Как ты думаешь, Эрик Юрьевич уже прилетел?

Сергиевский озадаченно моргнул. В шесть вечера Лаунхоффер намеревался быть в институте, но успел ли сесть его самолет, Даниль не знал.

- Позвони ему, - без всякой задней мысли предложил он.

И внутренне застонал, потому что Мрачная Девочка вспыхнула и опустила глаза.

Они шли по тротуару, рядом, и Даниль смотрел на носки туфелек Аннаэр: они то зарывались в желтые листья, то ступали поверх. Девушка по обыкновению молчала, уставившись оцепенелым взглядом в пространство, и думала о своем. Дул ветер; облака из серых становились белыми, и в разрывах проглядывала голубизна. Кажется, скоро должно было стать теплее.

Даниля грызла тоска. С каждой минутой делалось все тошней, и он уже ловил себя на том, что хочет что-нибудь разнести. Начистить чью-то морду или разбить машину. Шла рядом Мрачная Девочка, мягко переставляя по листьям серые туфли; у нее был нежный точеный профиль, и по щекам спускались прядки, которые она не смогла зачесать в узел. «Но я же не люблю ее!» - повторял про себя Даниль, злея от изумления: Аннаэр его раздражала, она была не в его вкусе, его бы только порадовала перспектива никогда ее больше не видеть – и все равно, раз за разом, он заходил за ней на работу, провожал до дома, представлял темные волосы распущенными, тонкие губы – улыбающимися… Как-то он ради эксперимента представил ее голой и ждущей. Не заинтересовало.

И все равно – шел. Смотрел.

Шизофреническая Аннаэр со склонностью впадать в прострацию, любовью к японским мультикам и способностью сутками сидеть в интернете.

Мрачная Девочка.

- Ань, а почему ты боишься Ящеру звонить? – не вынеся молчания, ляпнул, наконец, он. Углубившаяся в размышления Аннаэр не услышала, и вопрос пришлось повторить.

Тогда она подняла голову и смерила его мрачным взором.

- Не называй Эрика Юрьевича Ящером, - сказала холодно. – Хотя бы при мне. Я много раз просила.

- Ладно, ладно… почему ты Лаунхофферу не звонишь?

- Я звоню.

- А сейчас?

- Я не хотела помешать.

Даниль помялся. Он, конечно, сам себе устроил инквизиторские пытки, уйдя с работы слишком рано и слишком рано выманив с нее Аннаэр. Каждый раз некстати воскресала надежда, что вот сегодня-то он сумеет нормально с ней поговорить, а то и пригласить куда-нибудь. Сергиевский лелеял коварный замысел: в этом «куда-нибудь», куда нормальные парни водят нормальных девушек, Аня перестанет быть вещью в себе и сделается обычной заученной дурой. Излучение ее внутреннего мира, слишком живого и могучего, рассеется, а тогда, быть может, исчезнет и наваждение.