Росстань Таэраны (СИ)

— Он… знает, — вслух прошептал Ковенгарт, — знает… и страшно зол на меня. А раз зол, то и уносить в могилу тайну мою не захочет. Он знает… и знаешь ты.

— И я, и весь наш Орден, — без смущенья молвил человек в сером плаще, — благодаря Оку…

— …которого теперь у вас нет! — резко и не скрывая злости, перебил его барон, — и я надеюсь… да-да, я очень надеюсь, что оно не попадет к вам еще очень долго!

С этими словами он схватил посланца Ордена за рукав и, рванув, развернул спиной к краю стены. Совсем близко к краю.

— Э-эй… вы! Что вы задумали? — с тревогой залепетал тот.

С удовлетворением Ковенгарт заметил, как изменился его голос. Как начисто утратил привычный нахрап и грубо-самоуверенные нотки негодяя… но негодяя преуспевающего, уверенного в собственной безнаказанности.

— Нет! Нет! — слова посыпались из посланца Ордена как зерна из дырявого мешка, — я один… а знают многие. Да почти все, кто хоть раз одевал серый плащ… Сейчас… этим вы ничего не исправите! Слышите?!

Порыв ветра сорвал капюшон. И лицо, скрывавшееся под ним, оказалось совсем обычным — непримечательным, бледным и потным. Вовсе не безобразным. Хотя барону Ковенгарту было уже все равно.

— Так исправлять я и не собираюсь, — молвил он с горькой усмешкой, — понимаю ведь…

В следующий миг барон провожал взглядом тело в сером плаще, рухнувшее вниз. Прямиков в ров, успевший порядком обмелеть.

— Надо было сделать это сразу, — сказал Ковенгарт самому себе, — а теперь-то уж точно… ничего не исправить.

Исправить при таком раскладе и впрямь ничего нельзя. С позором на всю жизнь барон мог расстаться единственным способом: до предела сократив эту самую жизнь. Но не абы как: прыгать со стены вслед за человеком из Серого Ордена Ковенгарт не собирался. Как и вообще прыгать — например, из окна.

Нет, умирать подобным образом знатной особе никак не годилось. Ни в грязной воде рва, куда прислуга сливает нечистоты. Ни лежа размазанным посреди двора как прихлопнутая муха. У знати есть другие способы покинуть этот мир.

Возвратившись в свои покои, Максимилиан Ковенгарт потребовал себе бутылку лучшего вина из замковых погребов. Осушив ее за час, в последний бокал барон добавил всего каплю яда, купленного пару лет назад у местного колдуна. Одну каплю… но и ее хватило.

А утром слуги нашли хозяина замка уже мертвым. Честь рода Ковенгарт была спасена… даром что сам род прервался. Ибо даже те родственники, что должны въехать в замок по праву наследования, носили иную фамилию.

А что сам Серый Орден?

Надо сказать, что само присутствие чародейки Лийнары на собрании Коллегии участниками оной было встречено без восторга. Тем более не вызвало радости предложение о союзе и его условия. Люди за длинным столом перешептывались, обмениваясь гневными репликами. А кто-то как на грех даже подметил сходство черт лица чародейки-Лаин и одного из стратегов Ордена — леди Долабеллы.

И все же серьезного сопротивления не получилось. Почти все присутствовавшие понимали, что иного выхода у Серого Ордена нет. Никто не предложил других способов вернуть Всевидящее Око — не мог предложить. Тогда как без Ока хранители равновесия превращались в сборище простых смертных, не более. В горсть воинов, торговцев и умствующих болтунов, равновесию ни в коей мере не полезных.

И лишь один участник собрания решительно высказался против. Старый предиктор — тот самый, что в свое время обратил внимание Коллегии на ритуал Зова Тьмы, проведенный кланом Морандора. Ритуал, унесший жизнь самого предводителя клана, и равновесие Тьмы и Света поколебал изрядно.

Ненавидя Темных всем сердцем, предиктор менее всего желал допустить их нового ритуала. Ни в Грейпорте, ни где бы то ни было. Само выступление вышло не столько содержательным, сколько яростным и прочувствованным. Лишь в конце предиктор сподобился нескольким связным фразам:

— Я просто напомню предание-пророчество о двух Магистрах, которые делами своими заслужили звание Великих… Делами, я говорю, а не просто в пылу самолюбования, как это делают Светлые фанатики! Первый из Великих основал Серый Орден, когда в руки его попало Всевидящее Око. Второй… второй только ждет нас в будущем. Он должен вернуть Око… и спасти Орден, когда тот впадет в смуту!

— За-а-амечательно! — с притворным восторгом воскликнула Долабелла, пару раз хлопнув ладонями, — надеюсь, что вторым из этих Великих стану я.

— А от себя добавлю, — изрекла Лийнара, — что мой клан уже напал на след наемника: он в Восточном Мирхе. Да, он воин умелый, признаю. Но в одиночку даже умелый воин долго не протянет. Вот и Даррен этот в отчаянии, он уже мечется в поисках убежища. Да только вряд ли кто-то возразит, что спрятаться от Лаин почти невозможно.

— Почти, — передразнил чародейку старый предиктор, — лично я не услышал в ее речи ничего нового. Предполагаемое местонахождение Даррена я неплохо определил и сам. И уже послал в Восточный Мирх человека.

— То есть как? — недовольно вопрошала Долабелла, — послали члена Ордена без согласия Коллегии? И даже не поставив нас всех в известность? Простите, предиктор Робар, но это неслыханное самоуправство. Вас следовало бы лишить слова… хотя бы.

— Лишить слова! — с презрением в голосе передразнил ее предиктор, — девочка, да кто ты такая, чтоб лишать меня слова? Ты даже не Магистр! Куда там… ты еще не родилась, когда и Магистр, и все здесь не затыкали мне рот — заглядывали в него! А сейчас… нет, я не вижу среди собравшихся ни-ко-го… Никого, кто был бы достоин лишать меня слова и как-либо наказывать! Вы слышите? Только те, кто верны равновесию, вправе меня осуждать и требовать отчета. А не вы… как шлюхи готовые лечь под Тьму!

Уже кашляя и чуть ли не задыхаясь на последних словах, предиктор Робар вернулся на свое место за длинным столом.

— Может… позаботиться о нем? — поинтересовалась Лийнара у сестры, когда собрание было окончено.

— О… ни к чему, — отмахнулась Долабелла, прекрасно понимая, что у Лаин значило «позаботиться», — это ведь всего лишь старый дурак. Таких держат в Ордене исключительно из почтения к возрасту. Да за былые заслуги. Но вот на решения Коллегии эти старики повлиять не способны. Как вот сейчас.

Действительно, несмотря на гневную отповедь Робара, союз с кланом Темных Эльфов был заключен. Очередной временный союз в истории Серого Ордена. Одно из многих меньших зол, уступок. Без которых, как считалось, сохранить равновесие невозможно.

В тот же день гонцы и воины Ордена отправились на поиски жертв для ритуала Лийнары. Какой именно ритуал имелся в виду, невдомек было даже Долабелле. Что уж говорить о рядовых обладателях серого плаща. В противном случае, каждому из них следовало хотя бы подумать: а с какого перепою я вообще участвую в этом?

Но никто не знал… а Лийнара хранила молчание. Благодаря чему ее замыслу и внезапной удаче покамест ничто не угрожало.

Первыми в число требуемых двух тысяч пленников попали заключенные городской тюрьмы. Робко и с обычным для себя причмокиванием проворчав что-то насчет законности, бургомистр Грейпорта все-таки поддался нажиму Ордена. Коим, собственно, и был посажен в это кресло. И главное, очень не хотел разделить судьбу предшественника.

«Ладно, — таковы были слова городского правителя, — на том спасибо, что хоть казну на них тратить не надо».

Той же ночью заключенных заковали в цепи и перегнали в подземные казематы под старым полуразвалившимся зданием. В разные годы там помещались казармы, монастырь и даже первый в Мирхе университет. Теперь же руины принадлежали Серому Ордену. И подземелье под ними было достаточно просторным, чтоб вместить даже больше народу, чем требовалось. Если, конечно, напихать его потеснее.

Вслед за городскими узниками настал черед воров, попрошаек и прочего разноликого сброда, коим полнились улицы Грейпорта. И все чаще в помощь воинам Ордена придавались отряды городской стражи. Охоту на отбросы рода людского служители закона восприняли с воодушевлением. Отнюдь не были против и добропорядочные горожане. Даром что между делом свободы лишилась пара грязных и полубезумных проповедников. Да и нескольким безобидным пьяницам уже не суждено было вернуться домой. Но кому было до этого дело, коль на улицах сделалось спокойней и безопаснее? Чище даже.