Пожиратели света и тьмы

— Я смотрю, ты мастак шутить, — засмеялся Гомо (вслед за ним затявкала вся многочисленная стая обезьян). — И в воинском деле ты разбираешься. Неужели разумно нам расставаться, друг Эхомба? Не будет ли это с моей стороны несусветной глупостью?

— Нет, ведь у тебя под началом большое войско. — Этиоль указал на рассевшихся вокруг обезьян. Их было не меньше, чем листвы на деревьях. — Человек держит рядом с собой собак, кошек, но не обезьян. Твой народ будет рад, если я побыстрее покину ваши владения.

Гомо, в свою очередь, обвел взглядом деревья.

— Да, пастух, ты и на этот раз прав. Мы не привыкли жить рядом с чужаками, особенно если те высоки ростом, крепки и умны. Свобода не терпит укоров, примеров, призывов. Мы — самые лучшие, этим все сказано. Куда ты отправишься после Кора-Кери? — напоследок спросил предводитель обезьян.

— Ты имеешь в виду то место, куда мне необходимо добраться в конце пути? Если откровенно, я даже не знаю, в какой стороне расположен этот самый Эль-Ларимар. Где-то на севере. Одна надежда, что сумею отыскать кого-нибудь, кто знает, как переправиться через Семордрийский океан, а там уж буду расспрашивать.

Гомо нахмурился.

— Что-то я никогда не слышал о такой стране.

— Воин, связавший меня своей последней волей, рассказывал, будто в Эль-Ларимаре обитает какой-то нечестивый человек, который украл прорицательницу, славящуюся необыкновенной красотой. Она не любит и боится его. Вот ее мне и надо освободить.

Гомо почесал подбородок, стукнул пару раз хвостом по земле, покрытой хлопьями сажи.

— Поправь меня, если я что-то не так понимаю. Я вообще ничего не понимаю. Ты говоришь, что оставил скот, семью, детишек и отправился искать место, о котором тебе ничего неизвестно, женщину, о которой никогда не слыхал, чтобы сразиться с человеком, которого в глаза не видел? Так, что ли?..

— Похоже, что так, Гомо. Ты был многословен, но попал в точку.

Предводитель обезьян хмыкнул, вновь почесал подбородок. В этот момент он был очень похож на человека.

— И люди почему-то во всеуслышание заявляют, что мы, обезьяны, глупый народ!.. Послушай, Эхомба, этот воин мертв?

— Да.

— Он что-то искал возле твоей деревни? Что-то очень важное для него и для его народа?

— Да.

— Нашел?

— Нет. Тот, кто похитил прорицательницу, родом с севера. К нам он примчался ради того, чтобы запутать следы.

— Тогда ты здесь при чем? Разве у народа, за который сражался воин, не осталось больше мужчин?

— Не знаю. Думаю, мужчины остались. Но я поступил так, потому что иначе нельзя. Потому что я таким уродился. И не только я, но и все мое племя.

— Это люди, что ли? Те, кто спустился с деревьев?.. Эхомба кивнул.

— Вам что, больше всех надо?

Эхомба пожал плечами.

— Вот что, друг, ступай-ка ты домой, — посоветовал ему предводитель обезьян. — Вернешься, скажешь, что не нашел эту землю. Не нашел ни эту женщину, ни врага, с которым надо сразиться. Если кто-то начнет сомневаться, посоветуй ему самому отправиться по твоим следам и проверить. Когда этот неверующий доберется до нашей округи, мы вмиг растолкуем ему, что к чему. Мало ли что могло тебя остановить?! Широкая река, пустыня, бурное море. Наконец, крокодил мог тебя остановить! И никто не узнает правду.

— Я буду знать, — сказал Эхомба.

— Ответ, достойный героя. Или дурака. — Густые косматые брови Гомо полезли вверх, хвост дробно ударил по земле. — Так кто ты, Этиоль Эхомба, герой или дурак?

— Не знаю. Наверное, и тот и другой. Так уж мы, люди, устроены.

— Нет, ты не дурак. Дураки упрямы и легковесны. Они сначала делают, потом думают. Ты не таков. После того как ты нам помог, я могу сказать, что в тебе достаточно храбрости и разума.

Обезьяний царь задумался, потом философски заметил:

— В конце концов все мы умрем, но сейчас, сегодня, мы живы. Значит, нам надо вкусить сытную еду, отдохнуть. У нас сегодня праздник. Понимаешь, пастух? И тебе надо отдохнуть. Я приглашаю тебя разделить радость с народом деревьев. Это редкая честь, Эхомба! Когда-нибудь ты вспомнишь мои слова. А завтра мы отправимся вверх по реке по направлению к Кора-Кери. Завтра мы поможем тебе понять, кто ты есть на самом деле!

Эхомба не ответил, поднялся с места и бросил взгляд окрест. Там и тут валялись обгорелые тушки слельвов. Почему бы этим хрупким созданиям не остаться на своем берегу? Зачем они отправились в поход? Неужели им не хватало пищи на своей стороне, и им непременно надо было отведать плоти людей деревьев? Их жены и дети ждут возвращения своих мужей и отцов. Не дождутся!

Зачем это?

Тоже глупый вопрос. Все ли вопросы, на которые нет ответа, глупы и их не стоит задавать? Тоже вопрос не из умных.

За рекой было тихо, как на кладбище в холодный безветренный день. На том берегу печаль, на этом праздник.

В тот день Этиоль опился брагой, изготавливаемой обезьянами из меда лесных пчел с добавкой особых фруктов.

На следующее утро пастух проснулся в ужасном состоянии. Голова буквально раскалывалась с похмелья, словно он всю ночь только тем и занимался, что использовал свой череп для игры в футбол. Одна радость, что все перепившиеся с вечера воины обезьяньего войска чувствовали себя не лучше. Только Гомо был бодр и деловит. Ударами хвоста он поднял лучших своих воинов, и скоро почетный эскорт, сопровождавший Эхомбу, отправился на север.

Утром, когда Гомо рассказывал пастуху, каким путем удобнее и быстрее добраться до Кора-Кери, Этиоль решил, что сопровождение ему не нужно. Все было понятно: у какого сухого дерева или развилки свернуть, где устроить привал, в каком месте переправиться через реку. Однако в пути, разогревшись, поглядывая окрест, он скоро осознал, что самые подробные указания не способны заменить надежного проводника. Обширные, наглухо заросшие лесом острова разделили течение Орисбаба на несколько проток, причем оказалось, что далеко не все они устремлялись на север. Стоило лишь ошибиться и свернуть не в тот рукав, как очень скоро попадешь в непроходимую местность. Заблудиться там, как объяснил ему Гомо, было раз тявкнуть.

Обезьяны же знали дорогу, ведали, когда и где свернуть. Большая часть войска двигалась по вершинам деревьев, шли ходко, ни разу не сбились с пути. При виде каждой развилки Этиоль думал, что перед ним именно тот знак, о котором рассказывал Гомо, но когда он пытался свернуть в ту сторону, предводитель обезьян только смеялся.

Скоро пастух оставил эти попытки и шел туда, куда вели его друзья.

Конечно, прикинул он, можно вернуться на берег моря и продолжить путь на север до места впадения полноводного Кохобота, однако теперь, в незнакомой местности, стало очевидно, что так ему никогда не удалось бы добраться до Кора-Кери.

Успокоившись, Этиоль начал больше внимания обращать на то, что творилось вокруг.

Берега реки кипели всякой живностью. Из глубины темных вод Орисбаба всплывали водяные змеи — над водой то и дело поднимались их копьевидные головы. Эти существа, как пояснил Гомо, безобидны — не то что местные летающие драконы, особенно крупные и опасные. Они скользили над самой поверхностью воды и вдруг резко бросались в сторону продвигающихся по берегу обезьян. Те мгновенно прыгали в чащу, прятались в густом переплетении ветвей и уже оттуда строили рожи неудачливым хищникам. Драконы злобно шипели в ответ, а их желтые глаза светились недобрым огнем.

Несколько дней понадобилось обезьянам, чтобы добраться до места слияния Орисбаба и Кохобота. Здесь широкий водный поток сворачивал на запад и уже в едином русле устремлялся к океану.

Как только войско вышло на высокий берег, Гомо спустился с дерева и сказал подошедшему Эхомбе:

— Вот она, граница нашей земли! Отсюда воды текут на запад, в Семордрию. Если в этом месте переправиться через реку, то останется день пути до Кора-Кери. Однако в этом мы тебе не помощники, на тот берег ты должен перебраться сам. Нам пора возвращаться домой. Там теперь безопасно, детишки могут спокойно прыгать с ветки на ветку и без всякой опаски выбегать к реке, чтобы утолить жажду.