Игра Луны (СИ)

— Отнеси меня к дереву… нет, отнеси меня к острову…

— К водопаду? — не поняв о каком дереве она говорила… переспросил он. Она говорила о дереве, которое видела во сне. Но Цукиёми понял, что речь шла именно об острове в центре Площади.

Она была такая легкая. Наверное, весь вес составлял только ее живот. Он вышел на веранду, дул приятный теплый ветерок. Площадь была полупустой, Магрогориан созвал всех Богов на какой-то важный форум, чтобы обсудить, как всегда… как много семейство Аринглер делало для Богов и людей… Цукиёми скользнул в ночную тишину и приземлился на острове, водопад бурлил. Цукиёми сел на колени, и прижал к себе едва живую Сакуру. Ее длинные черные волосы были по-прежнему красивыми и словно переливались в свете лун и звезд. Она улыбалась, но кожа ее бледнела и уже практически сравнялась с цветом ее белого кимоно. Цукиёми не мог сдержать слез… он плакал, а она держала его руку и улыбалась, будто бы и не собиралась умирать…

— Я виноват в том, что происходит…

— Нет, никто не виноват… я с тобой, я всегда с тобой… поцелуй меня на прощанье…

Он коснулся ее холодных губ, и тело ее таяло на его руках, будто бы утекая в воды великого водопада. Когда она исчезла Цукиёми закричал…

От нее остался лишь шелковый халат, который он сжимал в руках. Ее запах, ее улыбка… ее радость, ее тепло — все исчезло. Он был поглощен горем и не заметил, как на земле стало что-то происходить….

Вокруг него земля слегка просела и он осмотревшись, встал и отошёл немного в сторону… и тут же из земли, на маленьком острове в центре Площади стали появляться корни и, в мгновение ока перед ним выросло огромное дерево, с тысячью ветвей, переплетающихся между собой. Оно сияло… как ее кожа… оно сияло миллионом розовых, лиловых и нежно сиреневых цветов, ветерок отрывал от них лепестки и они стали кружиться вокруг словно снег…

— Сакура… ты, наконец, расцвела, верно?

Лепесток упал на его ладонь и Цукиёми ощутил знакомый запах. Это был ее запах. Это была она. Вечно цветущая, весенняя сакура. Принцесса Неба, ставшая вечным символом того, что даже Боги умеют любить и страдать. Символом всего прекрасного и веры в лучшее будущее. Вечно цветущая…

И вот он снова вспомнил. Вспомнил как она умерла. Его любимая Сакурахару. Стоя на веранде и смотря на дерево, после смерти своей третьей жены Нацумэ… которая заставила его вспомнить о боли, которая сделала его таким. Он убил Сакуру, и получил за это боль и воспоминания о ней, и проклятие в придачу за свое преступление.

Пришло время. Пришло, наконец, время себя простить… он должен сходить к ней. Отпустить воспоминания о ней. Должен.

Цукиёми попросил Ильвидора и старейшин подождать его возвращения в зале собраний.

— Я должен сходить к ней…

— Но она всего лишь призрак, хозяин… забудьте о ней.

— Замолчи, Ильвидор. Я скоро вернусь.

Цукиёми вышел из дворца и перепрыгнув через ограду веранды, опоясывавшую все дворцы, пролетел до острова. Водопад по-прежнему изливал свои воды. Цукиёми опустился на колени перед деревом, и погладил рукой его ствол, ветви огромной сакуры словно бы наклонились к нему. И на мгновение он ощутил будто бы она снова совсем рядом, как тогда… он обернулся и увидел ее… призрака… в том же самом белом халате, в котором он последний раз ее видел, правда она вновь стала прежней, никаких признаков болезни не было… волосы лежали ровно и даже ветер не колыхал их. Сакурахару стала призраком, переродившемся в этом дереве.

— Сакура… — он встал и попытался сделать к ней шаг, но она покачала головой и безмолвно улыбнулась. — Сакурахару, мне нужно было прийти раньше. Я ждал так долго, потому, что боялся… боялся прийти и увидеть тебя такой. Ведь это я виноват в том, что с тобой случилось. Прости меня, если сможешь.

Она вновь упрямо закачала головой, а потом улыбнулась… ее губы открывались, но она не могла говорить… он прочитал по ее губам:

— Я… всегда… была… только… с тобой… — Сакурахару вытянула руку, и указала куда-то вдаль за спину Цукиёми.

Он непонимающее уставился на нее…

— Я не понимаю, что ты хочешь мне сказать…

— Иди… туда… — он обернулся, она указывала на дворец… это дворец — представительство Элементалей. Дворец построенный из воды и огня.

Когда он снова хотел спросить призрак Сакурахару ее уже не было… Порыв ветра сорвал с дерева лепестки и они понеслись кружащимся потоком в сторону дворца Элементалей.

Что мне может быть нужно от Богов Природы? — спросил сам себя Цукиёми. Но решил последовать туда.

Дворец был не таким шикарным, как у остальных Богов, но очень тематическим из живой воды и огня, Цукиёми раскрыл входные ворота, и на небольшой придворцовой площадке увидел элементаля — синего с полупрозрачными глазами цвета морской воды джина, с длинным хвостом и загнутой головой на которой горел синий огонек. Джин был раза в два больше самого Цукиёми, поэтому лунный Бог на всякий случай положил руку на рукоять меча.

Джин подплыл к нему, и спокойно промолвил.

— Добро пожаловать в представительство Элементалей, уважаемый Цукиёми-но-микото. Меня зовут Вермилиан, я последователь стихии воды… мы вас давно ждали… итак, пройдемте внутрь?

Цукиёми так опешил, что даже не знал… Что ему ответить.

— Вермилиан, почему вы меня давно ждали? И откуда вы вообще меня знаете?

— Пройдёмте внутрь и вы все поймете…

Вермилиан поплыл к арке, за которой начинались дворцовые палаты. Цукиёми не знал, что и думать. Зачем Сакурахару послала его в столь странное место? Ведь всем было известно, что Элементали никому не подчинялись и занимали нейтральное положение ко всему происходящему в мире. Что Сакурахару могла делать в этом дворце?

Они поднялись по ступенькам и появились еще два джина, открывшие основные двери в большие палаты. Цукиёми остановился и заколебался, а потом переступил порог и то, что он увидел… настолько сильно его поразило, что он упал на колени и не мог вымолвить ни слова.

— Сакурахару… перед смертью пришла к нам. Кое-кто попросил сохранить ее детей. И мы сохранили их, они живы, просто спят.

В водной полусфере вытянутой овальной формы, которую обрамляли цветы из живого огня… было двое детей… Близнецы с короткими черными волосами, они были одеты в черные шелка, и вода развивала их волосы.

— Это мои дети…? Дети Сакуры… но, она же…

— Перед смертью мы извлекли детей. И поместили их в водную сферу, чтобы поддерживать в них жизнь. Это мальчик и девочка, они близнецы.

— Мальчик и девочка?

— Да. Сакурахару что-нибудь вам сказала о том, какие имена им дать?

— Она хотела назвать девочку Сатин… а мальчика Ики…

— Вермилиан, как мне отблагодарить вас? Почему я не появился раньше?!

Цукиёми даже не осознавал, какой бесценный дар ему оставила Сакурахару.

— По возрасту они не много старше трехлетних детей, поэтому сейчас самое время их забрать, если вы хотите их чему-нибудь научить.

— А… кто они? Что за кровь течет у них внутри?

— Наполовину асуры, наполовину кто-то еще. Сакурахару со своей высшей кровью внесла свою лепту… они очень сильные. Нашей задачей было сохранить их до вашего прихода.

Цукиёми вышел их дворца представителей элементалей, держа на руках своих детей. Сакурахару оставила частичку себя не только Богам, но и своему возлюбленному Цукиёми. Старейшины в зале, ожидающие возвращения Цукиёми, затаили дыхания, когда дери распахнулись и Цукиёми вошел внутрь, держа девочку на руках, а мальчик стоял рядом с ним, держа отца за руку.

— Мальчик… это твой сын, господин… — пораженный Ильвидор подошел к Цукиёми.

— Да. Девочка и мальчик, настоящие дети от Сакурахару. Ильвидор, слушай мой приказ. Этих детей нужно отправить в Эльсшферу. Мальчик станет главой клана и главной его ветви. Девочка станет главой первой ветви. Но так как они оба наследники от Сакурахару… дабы клан луны мог выполнять возложенные на него обязанности, я разделю лунный меч.

— Как пожелаете. Тогда мы будем ждать вас в Эльсшфере, а пока учите этих детей. Учить их убивать быстрее всех мире… А потом мы отправим их на испытание в Аэшфер… в кровавую пустыню…