Дорога Смерти (СИ)

— Достойный Лев поделится своими сомнениями? — осторожно спросил Каспер.

Умолкший было воробей снова принялся чирикать под потолком. С шумом и гомоном ввалились трое подвыпивших арбалетчиков и заказали чача и жареной рыбы. Хозяин поплелся на кухню. Вскоре оттуда зашипело и запахло. Арранец у окна допил свое пиво и встал, накидывая плащ. Два солдата в углу давно храпели на столе. Капли дождя барабанили о ставни. Аскерран молча осушил стакан. Чуть прищурился, оглядел по очереди собеседников.

— … именно на этом участке позиции мзумских войск особенно сильны, — усталым голосом завершил свою речь Элан Храбрый. Элигерец провел языком по чуть пересохшим губам и, скрестив руки на груди, принялся выжидательно смотреть на слушателей. Последних было несколько человек, и среди них находился Влад из Ашар, по прозвищу Картавый — верховный командующий Армии Свободы Народа Души. Рядом с ним застыл, вцепившись руками в табурет, Астимар — белокурый великан в форме офицера Душевного Отряда. Голубые глаза Астимара смотрели на Элана пытливо и пристально. Слева от задумчиво почесывающего бороду Астимара вертелся на стуле тощий и костлявый Тарий из Лыха, угрюмый рыцарь с руками-палками и крупным мясистым носом на вытянутом лице. Еще несколько офицеров-душевников расположились в большой с светлой комнате купеческого дома на улице Тысячи Выпивох, что в Даугреме. Хозяин дома был не против столь блестящей компании, так как после освобождения города был вздернут в собственном дворе вместе с сыновьями и женой. Что же касается дочерей мерзкого солнечника, то их отдали бравым освободителям для поднятия боевого духа. Говорили, что дня через четыре раздувшиеся трупы проклятых мзумок вынесло на берег чуть ли не у элигерской границы. Будут знать, как перечить.

Элан Храбрый взглянул в окно, за которым хмурилось тучами небо, и моросил дождь. Несколько душевников месило грязь во дворе, под яблоней валялся перевернутый, черный от крови, пень. Элан скривил губы. На его глазах позавчера на этой колоде обезглавили с десяток пленных мзумских солдат. На вопрос элигерцев, зачем убивать пленников, когда за них можно просить выкуп, подвыпивший сержант ответил, что, мол, "выкупят чантлахов, а они снова пойдут беззащитных душевников убивать". Так что лучше их отправить прямехонько в пасть Кудиану… Крик посланных на смерть пленных еще долго стоял в ушах Элана. Свет Элигера, что он тут делает, что?!

— Господин Элан, — в тишине, воцарившейся в комнате, голос Влада Ашарского прозвучал особенно громко, — я правильно понимаю, что наши элигерские друзья предлагают решительный штурм Цума?

— Совершенно верно, благородный Влад.

— Цум — не Даугрем, господин Элан. — тихим голосом продолжал Картавый, сдерживая дергающуюся левую руку. — Полагаю, даже не стоит напоминать тебе, как военному советнику, эту общеизвестную истину.

Элан вежливо поклонился в знак согласия. Тарий из Лыха заерзал еще сильнее. Астимар по своему обыкновению терзал бороду пальцами левой руки. Остальные офицеры хранили молчание.

— Если город Даугрем — это фактически большое село, — Влад Картавый поднял на элигерца светло-карие глаза, — тянущееся змеей вдоль берега и защищенный двумя земляными валами с севера и юга, то Цум — мощная крепость, опоясанная естественными защитными укреплениями: Каласской Стеной, Тихим Лесом и самое главное: Цумская цитатель — не просто город и стена вокруг, на манер Мзума или Ашар. Цум — это крепость, построенная королем Роином по рисункам и чертежам, оставшимся от ткаесхелхов. Шесть рядов укреплений, четыре стены, между ними — палисады, позиции для лучников и катапульт. Целая армия баллист, недавно прибывших из Мзума — тяжелая артиллерия, метающая гигантские камни. Тот, кто атакует Цум, должен преодолеть одну за другой укрепленные стены, причем при этом идя в гору, захватить катапульты и баллисты, нейтрализовать арбалетчиков и лучников и при этом постоянно находиться перед опасностью вылазки мзумской кавалерии. Со стороны моря — Цумская бухта патрулируется королевскими галерами, наш невзрачный и слабый флот будет пущен ко дну самое большее через тридцать полетов стрелы. Транспорты с войсками, если мы осмелимся подвести их к городу, сожгут за еще более короткое время — солнечники наводнили крепость Элигерским огнем. И ты… — Влад помолчал, его рука снова дернулась. Астимар покосился на командующего, но тут же отвел взгляд. — И ты, достойный Элан, предлагаешь идти на штурм. Королева Ламира, между тем, настойчиво предлагает мирные переговоры, и мы склоняемся к мысли, что можно и согласиться. Пока. Потому что если разведка противника пронюхает про уязвимость наших позиций, то мзумские войска незамедлительно развернут наступление, и к началу месяца Эгри перехлопают нас как мух… Я спрашиваю, где обещанная помощь императора? Где тяжелое вооружение, где баллисты? Тяжелые галеры? Где все это? Истекая кровью, мы ведем тяжелейшую войну на уничтожение, а наши друзья в Элигере никак не хотят помочь!

Душевники согласно загудели. Тарий топнул ногой. Один лишь Астимар все так же задумчиво теребил собственную бороду.

Элан с трудом удержался от презрительной улыбки. Не хотят помочь, ты, гютферана кусок?! Провизия и фураж из Элигера, оружие поступает из Директории, границы похожи на сито, сквозь которое беспрепятственно сочится разный сброд из наемников, а вы еще жалуетесь? Свет Элигера, может душевники хотят, чтобы императорские войска сами пошли на штурм города? Тогда Директория просто присоединит к себе этих бездельников. Так будет намного лучше.

— Господа душевники обладают обученными экипажами для боевых кораблей? Или, быть может, уже подготовлены расчеты баллист и катапульт?

— Вы обещали их подготовить!

— Обещали, — Элан скрестил руки на груди, поднял голову. — Но военного моряка за несколько дней не обучишь. Разве что удасться вбить ему в голову, где у корабля нос, а где корма. То же самое можно сказать и про обслугу боевой баллисты или катапульты. Впрочем, наши солдаты и так служат в Армии Свободы, именно в артиллерии! Или это уроженцы Ашар или Лыха обеспечили победу под Даугремом? Я еще не видел ни одного душевника возле катапульт! Как грабить мзумские дома, насиловать и убивать — так ваши солдаты впереди всех! А как воевать, ох, Святая Роща, помогите, друзья-элигерцы, сами не справимся! Или я не прав?!

Элан уже не скрывал презрительной улыбки. Свет Элигера, "освободители"!

— Забываешься, элигерец! — Тарий вскочил, схватившись за меч. — Да как ты смеешь…

— Тарий, помолчи.

Голос Влада оказал на дрожащего от гнева Тария просто магическое воздействие — рыцарь мгновенно сник и уселся на свой стул. Офицеры перешептывались, бросая на Элана полные неприязни взгляды. Астимар дергал бороду.

— Твой план, господин Элан Храбрый? — Влад массировал левую руку, устало прикрыв глаза.

Элигерец вздохнул. Расправил плечи. Затем развернул перед душевниками большой свиток с картой Цума.

— Итак…

Мурман хмуро взглянул на Зезву. Сморщив лоб, долго размышлял. Наконец, щелкнул пальцами. Тишина. Побагровел и заревел так, что, казалось, задребезжали окна:

— Аристофан, едрит твою налево душу проститутку мать, долго я должен ждать, гютферана ты кусок?!

Разверзлась дверь, и побледневший лакей как вихрь влетел в комнату с кувшином и кружками в руках. Чуть сгорбившись под испепеляющим взглядом господина, бухнул все на стол, пробормотал что-то сквозь зубы и мгновенно скрылся за дверью. Посулив напоследок лакею "попасть в лапы пьяных квешей-мужеложцев", наместник Горды залпом выпил огромную кружку, утер усы. Зезва терпеливо ждал.

— Хорошо, — наконец, подал голос Мурман, не сводя с Ныряльщика внимательного взгляда. — Лев Аскерран доказал свою честность в Даугреме. К его словам определенно стоит прислушаться, а, едрит твою жизнь?

— Несомненно… светлейший.

— Зеваешь? — Мурман одним глотком выпил полкружки и сам широко зевнул, показав ряд блестящих зубов. — Налить тебе? Что?! Не хочешь пива?