Ликвидатор

Оценивающий взгляд скользнул по густой копне рыжих волос.

— Да, многовато… Но это ничего не значит.

Гаремова не унималась.

— Или я ни хрена не понимаю, или здесь какая-то фигня.

— А, возможно, и то и другое.

— Точно!

На этой пессимистичной ноте девушки расстались, отправившись каждая по своим делам.

Джули опустилась на колени перед могилой Ричарда, бережно положив на камень двенадцать бардовых роз. Слёзы покатились по щекам, губы зашептали о предательстве близкого человека… через несколько минут стало легче.

Рука коснулась холодного камня, глаза обратились к небу. Что ожидала она увидеть, а может… услышать? Голос… родной, любимый, ласковый голос… голос Ричарда, который заменил ей отца, всегда поддерживал в трудную минуту, понимал, знал ответы на все вопросы.

Моран читал её, как открытую книгу, и это не злило, даже, наоборот, странное чувство того, что ты кому-то нужна просто так, не в сексуальном смысле, окрыляло, помогало быть немного счастливей в холодном мире вынужденного одиночества среди людей. Но всё проходит… прошло и это…

Джули смотрела в небо, оно отвечало тишиной… Небо бывает жестоким: сколько глаз обращены к нему с надеждой… хотя, что оно может…

Рождение нового существа… Грандиозное событие Иного мира, обычно живущего за счёт смерти. Но сегодняшний день стал исключением.

Стая Ливона праздновала рождение львёнка. Редкое явление среди оборотней: в большинстве случаев детишек усыновляли с Земли, и только в одном случае из 100 000 женщина-львица могла выносить и родить малыша самостоятельно. И это случилось у кошек! Через несколько дней ребёнок пройдёт обряд и станет полноправным членом стаи.

Счастливые родители — Мейбилин и Кросс держали кроху на руках, принимая поздравления.

Ощущение праздника поселилось в душе каждого, казалось, весь мир радовался рождению мальчика.

Солнечные лучи переливались всеми цветами радуги на белом снегу, внося свою лепту в атмосферу праздника. Поляна, размером с большой стадион, выглядела огромным, ярким муравейником: столы с угощением и напитками, детишки, дружной толпой носившиеся по снегу, беззаботные лица взрослых, звонкий, счастливый смех.

Оборотни-кошки старались как можно больше походить на людей, в отличие от вампиров.

Вскоре к стае львов подтянулись тигры с поздравлениями и подарками для малыша. В эти минуты Иной мир светился счастьем и любовью. Улыбки оборотней, радость, витавшая в воздухе, всё создавало картину идеального существования «сказочных» существ.

Огромную роль в создании такой атмосферы сыграл Ливон. Предводитель стаи львов, в которой царил закон и порядок. Лучший друг, страшный враг. У него была одна особенность, поражающая окружающих: вчера лев мог пить пиво в компании друга, поддержать его в трудную минуту, разделить печаль и радость, а завтра жестоко наказать за нарушение законов стаи. Ливон мог убить, если этого требовали обстоятельства. Справедливость, честность и дисциплина не возможны без жёсткости, а порой и крайних мер, в число которых входит жестокость. Вожак нравился далеко не всем, но это его не волновало. Десять лет лев правил стаей, и большинство её членов не хотели ничего менять.

После пяти лет власти Ливона к стае присоединилась небольшая группа пум, затем подтянулись рыси, гепарды, леопарды, пантеры. В любой момент времени один из кошачьих видов мог вновь стать самостоятельным, но никто этого не желал. Два года назад стая пополнилась тиграми… Тяжёлый период в жизни вожака: смерть любимой женщины, но, как оказалось, даже это не было способно свалить мужчину. Мало кто знал, что творилось в заживо похороненной душе льва.

Прошло время, и тигры стали лучшими друзьями львов. Это объединение не вызвало особой радости у других обитателей Иного мира. Сила и численность диких кошек пугала, но несколько рыков Ливона, и недовольным пришлось смириться.

В данный момент Ливон и Крис — вожак стаи тигров, обсуждали перспективы открытия совместных детских садов, где тигрята и львята могут вместе общаться и обучаться, конечно, под бдительным надзором старших.

Громкий голос с хрипотцой нарушил беседу:

— Привет, счастливчик! Поздравляю с пополнением!

Седой мужчина с тонкими чертами лица, проницательными карими глазами и открытой улыбкой подошёл к Ливону, протянув руку.

Рукопожатие получилось крепким. Оно и не могло быть иным у двух вожаков львиной стаи: действующего и бывшего.

Доминик Моран — оборотень-лев, отошедший от управления стаей, сейчас член Коалиции, играющий одну из ведущих ролей в управлении Иным миром. Родной брат Ричарда Морана.

— Спасибо, Доминик. Этот день войдёт в историю стаи. — Ливон с гордостью осмотрел поляну. Голубые глаза излучали свет и тепло, но где-то в глубине Доминик уловил тихую грусть: лев думал о Мари, о том, что сейчас он мог быть с ней… без удушающего чувства одиночества… даже среди друзей.

— Что-нибудь слышно от Берка?

— Пока нет, — Моран тревожно нахмурил брови, — я боюсь за него.

— Почему?

— Он слишком сильно любил отца и потерял так… любовь, ненависть, вина — опасный коктейль.

Лев ощущал тоже самое: ликвидатор, умеющий скрывать эмоции, умел и чувствовать… сильно… глубоко… долго…

Тяжело вздохнув, оборотень попробовал сменить тему:

— Как Адель?

— После смерти Ричарда было тяжело, после отъезда Берка стало ещё тяжелее. Эти двое серьёзно поссорились, но она держится.

Ливона всегда восхищала мать Берка, и в данный момент его одолело желание как следует стукнуть ликвидатора. Если тебе больно, это не значит, что нужно мучить других.

— Надеюсь, всё будет хорошо. Сегодня здесь царят добро, радость и счастье, так пусть это передастся каждому в нашем мире.

Но у всего есть пара, причём, противоположная. Зло не может равнодушно наблюдать за добром, такова его природа.

С очаровательной улыбкой Мейбилин обратилась к Кроссу:

— У малыша закончилась смесь, сходи в дом, принеси, пожалуйста.

— Не надо, счастливый папаша, я принесу, — выдав тираду скороговоркой, младший брат Кросса рванул к дому.

Минут пять ушло на поиски бутылочки, три — на туалет, по пути к выходу парень замер, ужас охватил всё существо…

Пятнадцатилетний подросток был слишком молод, чтобы ранее видеть монстра в живую, но слышал о нём достаточно…

Пульс бешено стучал в висках, сердце выпрыгивало из груди, загнанная мысль билась в голове, раздавливая волю безысходностью: «Ни одно существо не может убить его в одиночку». Ноги вдруг подкосились, побелевшие губы прошептали: