Троекон. Третий путь (СИ)

Зато Нандина, казалось, это ничуть не волновало.

-- Если вы все еще не поняли, кто я, -- заговорил он, не оборачиваясь, -- то отвечу: я -- берсеркер. Толпа подростков переглянулась, некоторые даже отступили на шаг назад, поближе к двери. Они, в отличие от Айвана, были наслышаны о берсеркерах, и только при одном упоминании испытывали трепет.

-- Мне нужны украденные вещи, -- повторил кряж, забрасывая свой меч обратно на плечо.

-- Конечно-конечно! -- залепетал хозяин, забыв о своей напускной интеллигентности. -- Только скажите, что было украдено, и мы все возместим в двойном размере.

Нандин перевел взгляд на Айвана, мол, говори.

-- Это, -- начал он неуверенно, -- это была котомка.

-- Мы много... находим различных котомок.

-- В ней была книга. Необычная книга. На лице хозяина гильдии посаков появилось понимание и испуг. Он оглянулся им за спину; остальные, похоже, тоже поняли, о чем идет речь, и владелец заведения искал от них поддержки, однако чем могли помочь дети, пусть и воспитанные улицей?

-- Вы же сказали, это было недавно. Нандин снова посмотрел на Айвана.

-- Два месяца, -- пожал он плечами.

-- Неважно, сколько прошло времени, -- ответил берсеркер.

-- Мы возместим, сколько вы хотите?

Возместить гриморий было категорически невозможно. В любой подобной книге находилось множество заклинаний, однако именно в этой отец Айвана записал несколько своих, и одно из них являлось ценнее всех остальных вместе взятых. Он даже был готов пожертвовать книгой, лишь бы ему вернули те несколько страниц с необходимой ему инструкцией.

-- Мне нужна сама книга, -- сказал Айван. Остальное не важно. Конечно, там еще были деньги, но их можно раздобыть самому.

Хозяин хотел еще что-то ответить, но тут из проема справа от стойки вдруг вышел человек. Это был крепко сбитый парень, хотя на фоне Нандина казался таким же мелким, как и остальные. Сначала он посмотрел на настороженных посаков, неуверенно сжимающих в руках ножики и дубинки, потом перевел взгляд на Нандина с Айваном и хозяина, испуганно жмущегося к дальней от стойки стене, и только в конце заметил эту самую разрубленную стойку.

Он развернулся обратно к проему и громко свистнул, а только после соизволил заговорить:

-- Что здесь происходит?

-- Фестим! Чего так долго? -- накинулся на него хозяин, заметно возмужав.

-- Так если бы что-нибудь серьезное случилось, мы бы услышали крики или вроде того.

Из-за спины этого самого Фестима вышло еще несколько человек, видимо, спустившихся на свист. Выглядели они куда внушительнее оборванных мальцов, и каждый имел на поясе меч, вроде гладиуса. Заметив Нандина со своей громадиной на плече, они тут же обнажили клинки, но все еще стояли поодаль, ожидая приказа. Судя по всему, они были подстрахователями, людьми, которые ходят за посаками на случай, если попадется особо ретивый "клиент", не желающий расставаться с добром, а то и вовсе вознамерившийся поймать нерадивого карманного воришку.

В такие моменты они выскакивают из подворотен и вмешиваются в бучу, и жертве очень повезет, если она уйдет домой на своих двоих. Айван, когда следил за посаками, не редко замечал и этих самых подстрахователей, хотя и не всегда, ибо обычно их меньше самих посаков, и когда они выходят на дело, то эти люди с оружием сопровождают лишь новичков и самых младших. Первых, чтобы те не прикарманили себе лишнего, а вторые в случае чего не смогут что-то противопоставить, если их схватят.

Теперь они все стояли в зале, готовые на сей раз отбивать не детей-посаков, а своего собственного хозяина. Айван не сомневался, что Нандину они на один зубок, даже несмотря на его раны, однако сможет ли он одновременно драться и защищать парня?

-- Чего вы ждете? -- крикнул хозяин гильдии. -- Выставите их вон, да поживее!

В их понятии, судя по всему, выставить вон означало зарубить мечами, а затем выкинуть трупы в реку, потому что не успел щуплый старичок договорить свой приказ, как на незваных посетителей ринулись бойцы.

Первого, того самого Фестима, Нандин просто пнул ногой, но с такой силой, что он просто влетел спиной в остальную толпу, сбивая их с ног. Однако упали далеко не все, и в следующую секунду устоявшие на ногах бросились в атаку, чтобы тут же быть разрубленными мечом берсеркера.

Подстрахователи не имели доспехов или любой другой защиты, а потому первый же удар едва не пополам разрубил сразу двоих. Те, кто бежал прямо за ними, не сразу осознали, что произошло, и, не успев остановиться, стали новыми жертвами огромного меча.

Кровь залила деревянный пол, просачиваясь сквозь старые доски. От взмахов меча кровь разлетелась во все стороны, забрызгав и остальных подстрахователей, и детей-посаков, которые даже не успели решить, что им делать: просто ждать или тоже броситься в бой, тем более что второй их противник казался безоружным, не считая двух обструганных деревяшек. Теперь они знали ответ.

Кто-то продолжал стоять, не в силах пошевелиться, глядя на развалившиеся по полу кишки и части тел, другие же рванули к выходу и были таковы. Айвана вновь замутило, но ему удалось кое-как сдержать рвотные позывы, отвернувшись от трупов.

Хозяин гильдии, опомнившись, паче чаяния рванул с места, но Нандин так быстро выставил перед ним меч плашмя, что тот влетел в него головой и упал на спину, задрав ноги. Берсеркер один махом перескочил через стойку, поднял его одной рукой за грудки и погрозил окровавленным тесаком. Подстрахователи замерли, не зная, как им поступить. Широкая спина берсеркера пропала, и если бы они захотели убить Айвана, то не факт, что Нандин успел бы им помешать, но они, похоже, об этом даже не подумали.

-- Где вещи? -- очередной раз спросил кряж. -- Последний раз спрашиваю. Хозяин попытался оглянуться, ища поддержки у своих людей, но Нандин встряхнул рукой, и голова человека дернулась, словно у деревянной марионетки.

-- Я... Мы их продали, -- залепетал хозяин.

-- Продали? Кому?

-- Если я скажу, меня убьют, -- захныкал он.

-- Если не скажешь, умрешь прямо сейчас, а так у тебя будет шанс скрыться.

Хозяин посаков громко сглотнул. Если он кому-то продал книгу и конфигар, то вряд ли это обычный человек. Маг. Любой нормальный человек в современном мире старается держаться от магии как можно дальше, чтобы его случайно не обвинили в колдовстве.

Если это действительно так, то Айвану придется сдаться. Он был не просто магом, а самоучкой, причем никчемным. Наизусть знал заклинаний десять, но по большей части бесполезных, и даже если этот другой волшебник тоже низкого ранга, то все равно куда сильнее, тем более что за эти два месяца он мог выучить много нового из попавшей к нему в руки книги.

-- Говори же, -- вновь встряхнул хозяина Нандин.

-- Это... это кто-то из цитадели. Он купил котомку со всем содержимым за пяток медных дублей. Мы могли бы выручить и больше, но не хотели, чтобы нас обвинили в пособничестве колдовству.

-- Откуда вы знаете, что он из цитадели? -- вмешался Айван. -- Он сам вам сказал? И вы запомнили его лицо?

-- Нет, мои люди проследили за ним до самого моста, через который он переступил, а затем скрылся за стенами цитадели. И он был в маске.

Айван не мог поверить. Маги были вне закона, любого, кого обвинять в чародействе, тут же сожгут или утопят, то же само касалось и тех, кто им помогает. Если маг из цитадели, то он служит Совету. Немыслимо! Теперь шансов вернуть гриморий просто не осталось. Оставалось только с позором вернуться в родную деревню.

-- Отпусти его, -- негромко сказал он. -- Мы узнали все, что хотели.

Нандин разжал кулак, и хозяин едва устоял на ногах, схватившись за прилавок. Берсеркер вновь легко перелетел через стойку и вместе с Айваном направился к выходу. У дверей он обернулся:

-- Кто хочет умереть, может попытаться отправиться за нами.

Айван брел по улице, не различая дороги, и даже не заметил, как Нандин вновь обернул свой меч сермягой. Он не хотел возвращаться в родную деревню, где осталось слишком много тяжелых воспоминаний, и в городе ему оставаться было нельзя. Скоро грянут холода, теплой одеждой он вряд ли разживется, а лежанка между домами, где он спит, не спасет его от снега, да и печь за стенкой вряд ли сможет его согреть. Когда Нандин уйдет, он останется один на один с разъяренными посаками.